Кольцо Пророка

Я пожал плечами.

Говорят, они создали нечто вроде ядерного центра. В Пактии 9 . Там работают иракцы, кое-кто из китайцев, корейцы. Достаточных ресурсов для ядерного производства, конечно, нет, а вот сборка небольших боезарядов из готовых полуфабрикатов…

Вы просто ужас какой-то рассказываете! – закудахтал голландец. Не дай бог, они и ракеты достанут!

Разговор продолжался минут двадцать, за это время можно было хорошо поджариться. Алан и Терри вернулись на прием, где все предавались обжорству, пьянству и банальному трепу. А я сказал, что устал и пойду к себе. Ополоснулся - к пакистанскому «душу» давно привык - и лег спать.

9

Провинция Афганистана.

Проснулся ровно в час, оделся, захватил сумку с цифровой видеокамерой и вышел наружу. Вокруг было пустынно, коктейль закончился, гости разбрелись по своим комнатам. Перелет, жаркий день, вечернее возлияние не могли не утомить. Мертвое царство. Все спали, как сурки. Впрочем, нет, не все.

План базы я выучил заранее и легко отыскал пятый самолетный ангар. Там меня ожидал Рашид Усмани – лейтенант пакистанских ВВС. Он оказывал нам разные несложные услуги и получал за это неплохие деньги. Это Усмани выяснил время и место передачи «хатфа». Три часа утра, на окраине деревушки Билья Мина.

Я вошел внутрь, прислонился к стене из гофрированного металла, вытер пот со лба, выудил из кармана крепчайшие «Голден лив», чиркнул спичкой. В полумраке обозначились контуры самолета.

– Предпочитаете пакистанские?
–  из глубины ангара выплыла фигура Усмани.
–  Для иностранца необычно. По сравнению с ними солдатский «кэмел» - детская забава.

– «Кэмел» без фильтра уже нигде не купишь, вот и курю «Голден лив». Иногда мне кажется, что я стал почти пакистанцем.
–  Как говорят остроумцы, в этой шутке была доля шутки.

Учебный «Мушак», не без гордости заметил Усмани, кивнув на самолет.
–  Отличная машина. Пакистанская, ничего китайского.

Я изобразил восторг. Лейтенант расплылся в улыбке и поторопил меня: «Пора, время не ждет».

Но хотелось докурить и поделиться своими сомнениями.

– Как-то все слишком гладко… Тебе не кажется странным? Зачем всё привязывать к этому празднику? Нагнали дипломатов, корреспондентов… Ведь можно было сделать втихую. Шито-крыто. Такое чувство, будто меня подставляют. Спокойно гуляю по режимному объекту, никто не «пасёт», вот сейчас сяду к тебе в машину, нас выпустят с территории базы, и мы так же спокойно поедем к месту спецоперации, совершенно тайной, о которой не дай бог, кто узнает… Будет ой-ёй-ёй. Может, объяснишь? Скажи, что я не прав.

Усмани нервно поправил фуражку. Приложил ко лбу два сомкнутых пальца, проверяя расстояние между козырьком и линией бровей. Шумно вздохнул и без особых предисловий признался:

– Я так и знал, что ты догадаешься. Уже какое-то время… В общем, меня раскрыли. Пришлось… сам понимаешь, семья, дети…

За что я люблю пакистанцев, так это за их детскую непосредственность. Бесхитростность. Никаких уверток, недомолвок, виляния из стороны в сторону. Спросил – ответил. Двойной агент хренов.

– И нашим, и вашим, - констатировал я.
–  Ладно… Значит, забота о семье. Подозреваю, что никакая передача «хатфа» не состоится, так?

По выражению физиономии Усмани можно было легко прочитать: да, так.

– Ну и зачем меня туда везти? Что твои начальники затеяли?

Усмани пожал плечами: - Так распорядились.

– Если я откажусь, у тебя будут неприятности?

– Не очень крупные, - слабо улыбнулся лейтенант.
–  Скажу, что ты обо всем догадался, не мог же я тебя заставить…

– Верно… - я принял решение и хлопнул Усмани по плечу.
–  Пожалуй, все же двинем. Иначе никогда не узнаем, к чему вся эта история. Начальству перечить нельзя. И ложиться спать бессмысленно, все равно не засну. Хотя бы прокатимся. Ну, вперед.

Мы вышли из ангара, завернули за угол, там стоял открытый джип «тойота» - из тех, что японцы делали еще лет 40 или 50 назад. Срисовали с американского «виллиса» и «бантама», но улучшили, поставили движок от грузовика – 6 литров! Получилась мощнейшая, неубиваемая тачка, которая до сих пор бегает по жуткому пакистанскому бездорожью, на неё всегда и везде можно положиться. Но вряд ли меня могла обрадовать фигура Терри Макмэна, который выдвинулся из черноты ночи и с самым невозмутимым и наглым видом оперся о кузов джипа.

Усмани остановился как вкопанный, а я не удержался и выругался: «Holy shit!” 10 . По-английски, чтобы Терри понял. Хотя что тут было понимать.

– Be easy 11 , - сказал толстяк, смазав меня противным взглядом.
–  Без паники. Я здесь только из-за тебя. Можешь не верить, твое дело. Знаю, куда и зачем ты собрался, поснимать для отчета, так? Возьмите за компанию. Вот, - он вытащил из сумки, висевшей у него на плече, «найкон» с телеобъективом. Подмигнул мне и поинтересовался: - У тебя такой есть? Замечательное изобретение. Хочешь - видео, хочешь - фото.

10

Что за дьявольщина (англ.)

11

Не волнуйтесь (англ.).

– У меня лучше, - ответил я и достал свой «кэннон».
–  Хочешь - видео, хочешь - фото. Будем мериться, у кого больше пикселей?

– Да ладно!
–  хрюкнул Терри, он явно получал удовольствие от нашей перепалки.
–  Нам-то? Чтобы «кэннон» с «найконом» не нашли общий язык? Да быть такого не может! А русский с американцем? Конечно, ты пройдоха порядочный, но мы вместе боремся за мир и дружбу! В одной команде! Пока наши боссы вконец не расплевались.

– А как ты узнал… - начал спрашивать я, но тут же прикусил язык. И так все было ясно.

– Как только увидел тебя, сразу и узнал, - хохотнул Терри.
–  По какой еще причине тебе было переться в эту дырку от задницы? Мир тесен, приятель, особенно наш мир.
–  Последние слова он произнес как бы доверительно, выделил со значением. Причмокнул и уставился на меня, нахально и издевательски.

– А если я не соглашусь, ты, конечно, не пойдешь баиньки.

– Не пойду, - ухмыльнулся американец.
–  Подниму тревогу, и вас повяжут. Пакистанца, - он глянул на Усмани, - под трибунал, а русского в 24 часа. Персона нон-грата и прощай зарплата.

– Сволочь ты, Терри, - констатировал я без всяких эмоций.

– Ничего подобного, я поступаю как настоящий товарищ по оружию, исключительно из желания позаботиться о безопасности коллеги по контртеррористической коалиции. Когда поймешь, будешь ползать за мной на коленях и ловить мою руку - чтобы покрыть ее поцелуями.

Я рассмеялся, так искренне и непринужденно, что Терри опешил и обидчиво поджал губы.

– Ладно, мы тебя берем, только учти: никакой передачи ракеты не будет, пакистанцы все разнюхали и отменили, а зачем устроили этот праздник и нас сюда притащили, непонятно. Вот, наш друг Усмани тоже не понимает.