Кольцо с тайной надписью

Просторная квартира в три или четыре комнаты. Множество книг – специальная литература и классика, в основном собрания сочинений, напечатанные в советскую эпоху. Телевизор с огромным экраном, на столе – ноутбук, на стене – сабли в ножнах, судя по всему, старинные. Очевидно, генерал жил один, потому что в обстановке не чувствовалось руки женщины. Никаких вышитых скатертей и тому подобных мелочей. Все строго, выдержанно и чисто функционально.

– Ну, в чем проблема на этот раз? – спросил генерал, сев на диван.

– Надо бы опознать одного человечка, – сказал Ласточкин.

Генерал прищурился.

– Ишь ты! А обычным путем почему не хочешь этого делать?

– Уже пытались, искали по базам данных и так, и эдак, – честно ответил Ласточкин. – Но ничего не получается, а время поджимает.

– Что за кадр?

– По нашим прикидкам, он должен быть как-то связан с бандой, похищающей людей. Точнее степень его участия установить не удается.

Генерал протянул руку.

– Покажи-ка личико.

– У нас несколько фотографий, – объяснил Ласточкин. – С камер наблюдения в метро.

С этими словами он подал распечатки нашему собеседнику. Генерал взял их, откинулся на спинку дивана и принялся изучать. Выражение его лица теперь поражало своей сосредоточенностью, и, помнится, я смутно подумала, что несдобровать было тем преступникам, которых генерал ловил в прежние времена, до того, как ушел на пенсию.

– Вы его не знаете, Василий Иванович? – спросил Ласточкин, когда пауза явно затянулась.

– Как же не знать – знаю, – ответил генерал равнодушным голосом. – Записывай, капитан. Кстати, почему ты до сих пор капитан? С твоими мозгами ты должен быть уже в подполковниках.

Ласточкин пожал плечами.

– Такова уж селявуха, Василий Иванович.

– А, ты помнишь это мое глупое выражение! – развеселился генерал. Он аккуратно сложил листки и протянул их моему напарнику. – Твоего человечка зовут Барсов. Петр Барсов. Родился в одна тысяча девятьсот сорок шестом году, но я могу и ошибаться, сам потом проверишь. По специальности – ювелир, по призванию – мерзавец.

– Скупщик краденого? – быстро спросил Ласточкин.

Генерал задумчиво выпятил губы.

– Не все так просто. Скорее всего, и этим тоже он пробавлялся, но он, гаденыш, очень верткий был. Мы так и не смогли доказать, что он хотя бы в чем-то был замешан. Я слышал, что он давно не у дел, но ты сам знаешь, в их среде отойти от дел полностью – сложновато. Наверняка у него до сих пор рыло в пуху, раз ты на него вышел.

– Мне нужны люди, на которых он работает, – сказал Ласточкин. – Вообще все, с кем он связан.

Саенко поморщился.

– Был он связан с двумя людьми, но их замочили в самом начале большого криминального передела еще в девяностые. Еще помню Майского, но ведь он тоже в могиле – умер от рака легких в Германии. Был еще некто Спесивцев, но он бесследно исчез в начале двухтысячных в Прибалтике. Похоже, его тоже убили. Так, Барсова многие знали и к услугам его прибегали охотно. Он умел ладить с самыми разными людьми, и они его уважали.

– А какой он в ювелирном деле? – внезапно спросил Ласточкин. – Он действительно что-то умел или…

– Я слышал, он был хороший специалист, – коротко ответил генерал. – Но, сам понимаешь, к его услугам я не прибегал. Ни к чему мне это.

Ласточкин поднялся.

– Большое спасибо, Василий Иванович. Вы мне очень помогли.

– Ну, добро, – сказал генерал, вставая с места. – Когда будет еще что нужно, заходи без церемоний. И когда будешь жениться, – со значением прибавил он, – на свадьбу тоже зови.

Если Ласточкин и смутился, внешне он никак этого не показал. Генерал проводил нас до дверей, мы попрощались и ушли.

– Так, – сказал мой напарник, когда мы сели в машину. – Это уже что-то!

– Думаешь, кольцо ему продал один из убийц? – спросила я.

– Не-а, – ответил Ласточкин. – Все гораздо проще. Если он хороший ювелир, ему отдали колечко, чтобы он уничтожил надпись на внутренней стороне. Кольцо-то красивое. И дорогое. Вывод, Синеокова?

– Не знаю, – беспомощно призналась я.

– Есть кольцо – ищите женщину, – ответил капитан, блеснув глазами. – Значит, так. Мы устанавливаем, где этот Барсов живет, чем он занимается и так далее. Дальше – по обстоятельствам. Ясно?

– Яснее некуда, – отозвалась я.

* * *

Слежка, вопреки тому, что показывают в фильмах, – едва ли не самая скучная и утомительная часть нашей профессии. Мы засели в засаде где-то в половине третьего, а объект появился только около четырех часов дня. Можете сами себе представить, как мы изнывали от ничегонеделания все это время. Мы вяло перебрасывались словами, травили анекдоты, выдвигали гипотезы, два раза я бегала за едой, – и наконец наше терпение было вознаграждено.

– Вот он! – шепнула я.

Старый человек вышел из подъезда и медленно двинулся по тротуару.

– Значит, он действительно живет в этом доме, – шепнул Ласточкин. – Отлично. Дом новый, Барсов квартиру купил два года назад… Судя по всему, он все-таки не отошел от дел.

– Паша, – возмутилась я, – и ради этого мы здесь торчали? Чтобы точно установить, что он здесь живет? В конце концов, мы же мен… полицейские! Мы можем просто заглянуть к его соседям и спросить у них, чем занимается их сосед, кто к нему ходит, и так далее…

– Ага, а соседи потом доложат ему, и он смоется, – отозвался Ласточкин. – Оно нам надо?

– А если просто арестовать его?

– И что дальше? У нас же нет никаких доказательств.

– А кольцо?

Капитан метнул на меня хмурый взгляд.

– Ты забываешь, как оно нам досталось.

Он был прав. Возразить ему было ровным счетом нечего.

– Но тогда получается, что… – начала я.

Вместо ответа Ласточкин завел машину, и мы поехали в сторону, противоположную той, куда удалялся ювелир.