Колдунья из Бельмаира

— Прекрасный вопрос, моя королева, — похвалил ее Диллон. — Ты рассуждала как истинная бельмаирка, и именно благодаря тебе мы нашли первую ниточку к разгадке. Теперь мы должны идти этим путем и наверняка сможем разгадать тайну исчезновения женщин в Бельмаире. Думаю, самое время позвать в Бельмаир моего отца и дядю.

Попрощавшись с Прентайсом, Диллон взял Синнию за руку и перенесся вместе с ней в замок. Синния была так погружена в свои мысли, что не сразу поняла, что они уже дома. А увидев это, радостно рассмеялась.

— Наши чудесные перемещения пугают беднягу Прентайса, — проговорила она сквозь смех. — А мне такой способ очень нравится — это невероятно удобно. Я бы хотела рассказать Нидхуг о том, что мне удалось узнать. Думаю, ее заинтересует эта неизвестная страница в истории Бельмаира. Да, ты должен вызвать Калига и Сирило. А я пока схожу к драконихе.

Нидхуг очень обрадовалась, услышав новости от Синнии.

— Молодец! Ты проделала такую огромную работу, — похвалила она. И тут же задала вопрос, который в настоящий момент интересовал ее куда больше, чем вся история Бельмаира: — А Сирило скоро вернется?

Синния посмотрела на нее с осуждением и покачала головой. Ее просто возмутил этот вопрос.

— Ты самая бесстыдная дракониха на свете, — сказала Синния. — Я тружусь здесь в поте лица, а ты думаешь только о Сирило. Он, конечно, очень привлекательный мужчина, но все же…

— Значит, ты признаешь, что Сирило привлекательный! — обрадованно воскликнула Нидхуг. — Но ты не права! Я думаю не только о моем принце. Пока ты изучала целыми днями книги, моя маленькая королева, я не забывала о своих обязанностях и не упускала из виду Бельмаир. Я следила за тем, чтобы летние дни были теплыми и солнечными, дожди шли только по ночам, на полях не было саранчи, урожай во всех четырех провинциях был щедрым, моря богаты рыбой, а звери были сытыми и здоровыми. Я не провожу дни в праздности, даже когда засыпаю на несколько лет. Благодаря моему неусыпному контролю в Бельмаире все в порядке.

— Знаешь, о чем я думала все это время? О том, как вам удавалось заниматься любовью с Сирило, — поддразнила дракониху Синния. — Неужели он превращался в дракона?

— Да, превращался. В прекраснейшего из драконов, — ответила Нидхуг. — Но я познала и человеческую любовь — Сирило превращал меня в смертную женщину.

— О боже мой! — воскликнула Синния.

Нидхуг хихикнула.

— Ах, вижу, ты удивлена, моя маленькая королева, — проговорила она. — Мне кажется, что, будучи женщиной, можно получить от секса больше удовольствия, чем в обличье драконихи. У смертных женщин, в отличие от драконих, очень нежная кожа и есть грудь. Сирило наделил меня большой грудью, превратив в женщину. Калиг сказал, что они большие и сладкие, словно спелые дыни.

У Синнии перехватило дыхание.

— Хватит! Пожалуйста, хватит, Нидхуг! — взмолилась она.

— Мне кажется, твоя грудь гораздо меньше, — с легким превосходством отметила Нидхуг, внимательно оглядывая Синнию.

— Я позову тебя, как только прибудут наши гости, — скороговоркой проговорила Синния и выбежала из дворца.

Она больше не могла там находиться. Но и магией для быстрого перемещения в пространстве она тоже не воспользовалась, а пошла пешком. Ей хотелось побыть одной и немного прийти в себя.

Синния медленно шла по саду. Щеки ее заливала краска стыда. Она надеялась, что свежий утренний ветерок охладит ее и лицо опять станет бледным. Она все пыталась вообразить Нидхуг в обличье смертной женщины, но безуспешно. Все, в чем смогло преуспеть ее воображение, — это нарисовать дракониху с огромными, словно спелые дыни, грудями. Картинка, которая ей представилась, была не очень эстетичной. Но чем больше Синния представляла себе этот образ, тем смешнее ей становилось. В конце концов Синния расхохоталась так, что не в силах была устоять на ногах и повалилась на траву. Смех клокотал в ней и никак не прекращался. По щекам текли слезы. В таком состоянии ее и обнаружил Диллон, который вышел ей навстречу.

— Что с тобой? — обеспокоенно спросил он.

Ему показалось, что она плачет.

— Все в порядке, — ответила Синния и рассказала о своем визите к Нидхуг, но не выдержала и зашлась в новом приступе смеха.

— Надеюсь, что наши любвеобильные маги не развратят тебя, — хихикнул Диллон. — Ты, как истинная бельмаирка, скромна и консервативна во всем, включая любовь, в отличие от женщин из Хетара. А что касается Нидхуг и Сирило, то они просто идеальная пара. А мой отец всегда был падок на красивых женщин. Правда, я никогда не думал, что он сможет обольстить дракониху.

— Он не любит твою мать? — спросила Синния.

— Нет, он очень любит ее, просто ему всю жизнь приходилось прятать любовь под маской дружбы, — объяснил Диллон. — Моя мать — дочь Илоны, королевы лесных фей, и хетарианца Джона Быстрый Меч. Ее родители были великими людьми, и потому Ларе было предначертано выполнить великую миссию. Калиг наблюдал за ней тайно с самого рождения. Она о нем ничего не знала, и встретились они, только когда моя мать покинула Хетар. Вот и приходится Калигу уже много лет бороться со своей любовью к Ларе. Ведь, если они будут вместе, Лара не сможет выполнить свое предназначение. Калиг наблюдал, как она влюблялась в других мужчин, но ничего не мог поделать. Все мужчины в жизни моей матери были предназначены ей судьбой. Но даже мой отец — принц-тень — не знает, как закончится ее жизнь. Конец жизни Лары скрыт под завесой, которую он не в силах приподнять.

— Когда я смогу познакомиться с твоей матерью? — спросила Синния. — Мы женаты уже несколько месяцев, а она так до сих пор и не нанесла нам визит.

— Мать не хотела мешать первым шагам нашей совместной жизни. А вообще она всегда старалась держать со мной дистанцию. Из всех детей больше всего она любила меня, именно поэтому держалась со мной холоднее, чем с остальными. Она изо всех сил скрывала это, думая, что ее безграничная любовь сделает меня слабым и несамостоятельным. Не знаю, смог ли бы я сам догадаться о ее любви, если бы мои братья и сестры не сказали об этом. Думаю, мог бы. Даже наверняка понял бы. Ведь между нами с мамой с самого моего рождения существовала неразрывная связь. Зная об этой необыкновенной духовной близости, Калиг и взял меня на воспитание к себе, желая тем самым привязать Лару, не вторгаясь в ее жизнь и не мешая ей выполнить ее предназначения. Когда я жил в Шуннаре, мама очень редко меня навещала, раз в несколько месяцев, не чаще. И объясняла, что делает это умышленно, чтобы я привык к жизни вне дома и вдали от нее. А еще она хотела, чтобы я полюбил пустынное королевство так же, как в свое время полюбила его она сама. И я действительно привязался к королевству принцев-теней.

— Я еще так мало о тебе знаю… — задумчиво протянула Синния. — Временами мне кажется, что я никогда не узнаю тебя до конца. — Синния взяла Диллона за руку, притянула его к себе и поцеловала. — Но я уже успела тебя полюбить, мой король.

Диллон заключил Синнию в объятия, и их губы слились в долгом страстном поцелуе. Внезапно Диллон почувствовал невероятное желание. Он стал ласкать ее грудь.

— Твои груди просто само совершенство, — прошептал он.

Диллон почувствовал, как его плоть набухает от вожделения под одеждой. Он крепко прижал ее к себе, чтобы она почувствовала, как сильно он ее хочет.

— Помни, Синния, свое обещание: где и когда угодно. Мы будем заниматься любовью в любое время и в любом месте, — прошептал он.

У Синнии закружилась голова от его страстного шепота. Диллон посмотрел на нее многозначительным взглядом и кивнул на мраморную скамью, где они сидели, и Синния послушно легла. Она перевернулась на живот, оперлась на локти и немного приподнялась, ощущая мускулистое тело Диллона у себя за спиной. Сердце ее забилось от возбуждения. Медленно-медленно Диллон поднял подол ее платья и осторожно и нежно вошел в нее. У Синнии перехватило дыхание. Но тут Диллон остановился. Синния чувствовала каждый дюйм его возбудившейся плоти, пульсирующей в ней. Она была как в лихорадке от нахлынувшего на нее желания. На деревьях над ними пели птицы, воздух был напоен ароматом летних цветов. Синния больше не могла выносить эту сладкую муку.