Коллекционер запретных плодов

– Нонночка, ты все неправильно поняла. Тебе все показалось...

Я уже хотела уйти, но заметила у нее в ушах мои серьги. Меня взяла такая злость!..

Из ломбарда мы вышли с Нонной подружками. Нет, сережки она мне не вернула, но заставила мужа заплатить мне за них столько, что я могла купить себе в ювелирном магазине целый гарнитур, правда, не антикварный, и еще что-нибудь в придачу. С тех пор Нонна стала частым гостем в нашем доме. Анжелка тянулась к ней, как к солнцу, а я ревновала. Именно Нонна научила мою дочь краситься и носить каблуки.

– Я из своей Кристины сделала королеву красоты, и из тебя сделаю, – пообещала она Анжеле, и дочь стала совершенно отбиваться от рук.

Нонна внушила ей, что надо похудеть, и Анжела начала терзать себя различными диетами, а вскоре и вовсе перестала есть. Мне пришлось вести ее к врачу и лечить от анорексии. После этого я и вовсе стала злейшим врагом собственной дочери. Единственная, кто положительно влиял на Анжелу, была Лера. Она никогда ей открыто не возражала, а просто смотрела на нее своими чистыми, бездонными глазищами, и Анжела сразу же начинала меняться. Но однажды я подслушала, как Лерочка все-таки подала свой тоненький голос. Она сказала Анжелке, что та не понимает своего счастья, ведь ее мама жива и всегда рядом. Эта тихая фраза возымела действие намного большее, чем все мои назидательные речи. Дочь стала ближе ко мне и даже отстранилась от Нонны. Впрочем, та сама виновата. Обещала, что уговорит свою Кристину взять Анжелу на фотосессию, но так и не выполнила своего обещания. Оно и понятно, Кристина уже взрослая, ей восемнадцать, она выиграла конкурс красоты, стала мисс Очарование-95, у нее совсем другая жизнь – фотографы, интервью, мальчики, наконец. А моя Анжела только в седьмом классе, хоть и выглядит несколько старше»...

Я хорошо помнила тот разговор. Меня на самом деле сильно задело за живое то, как Алинка разговаривала со своей матерью – она либо огрызалась, либо врубала музыку на полную мощь, либо надевала наушники, чтобы ничего не слышать. Если бы моя мама была жива, я внимала бы каждому ее слову. Так я и сказала Алинке, но вовсе не ради поучения, просто сорвалось с языка. Оказывается, Нечаева меня услышала. Это было приятной неожиданностью. Лично мне казалось, что Алина никогда не прислушивалась ко мне, а всегда поступала по собственному усмотрению.

А вот никакую Нонну я почему-то не запомнила. Тьфу, конечно же, в реале ее звали Натальей, Натальей Ложкаревой. Все равно у меня не осталось ни о ней, ни о ее дочери-красавице никаких воспоминаний, возможно, потому, что мне не приходилось с ними встречаться. А разговоры зачастую проходили мимо меня. Тетя Лена права, я действительно порой уходила в себя и не видела, что творится вокруг. Так повлияла на меня смерть родителей.

На меня нахлынули воспоминания, и я не могла читать дальше. Взяла саксофон и стала играть. Это был протяжный блюз. Я сочинила его уже давно и посвятила своим родителям. После него я как-то незаметно перешла на классический джаз, а потом и вовсе стала хулиганить. В голову ворвалась одна прочитанная фраза: «Эта экзальтированная нимфоманка первая назвала меня своей подругой»... Я тотчас отложила саксофон, вновь села за компьютер и стала читать дальше. Хотелось найти то, что подтверждало бы этот эпитет, и я нашла.

«...Мы сидели с Нонкой в ресторане, она все время поглядывала на компанию молодых людей, которые там что-то отмечали. Вроде бы провожали кого-то в армию.

– Маша, давай пошлем им бутылку хорошей водки, – предложила Нонна.

– Зачем? – удивилась я.

– Вон тот блондин слева такой хорошенький. Между прочим, он уже несколько раз смотрел в мою сторону. Я хочу его.

– Ты с ума сошла! Он же тебе в сыновья годится.

– Так в этом вся прелесть. Почему мой муженек может развлекаться с шестнадцатилетними шлюхами, а я не могу позволить себя молодого, но уже совершеннолетнего любовника?

Я была сильно смущена и не нашла, что ответить. Нонна подозвала официантку и попросила послать мальчикам бутылку «Абсолюта», включив ее стоимость в наш счет. Парни были уже настолько пьяны, что даже не поняли, откуда на их столе взялось еще спиртное. Нонна ничуть не пожалела о своем подарке, хотя он стоил недешево. Она вообще не считала денег. А еще Нонка шла к своей цели любыми путями. Если уж она решила поближе познакомиться с понравившемся ей блондином, то отговаривать ее было бессмысленно. Сначала она стала делать ему недвусмысленные знаки, а потом пригласила его танцевать. Парень отказался, но она не смутилась и под дикий мужской хохот вытянула его из-за стола, прижала к своей груди и стала вести вальс-бостон. Это было совершенно жуткое зрелище. Нонка стала всеобщим посмешищем, а я вместе с ней. Музыка закончилась, но дама не вернула своего кавалера к друзьям, а усадила за наш стол. Когда моя подружка назвала его «сладеньким» и попросила поцеловать, я не выдержала, бросила на стол несколько банкнот и ушла из ресторана. Вечер был напрочь испорчен».

Я поймала себя на мысли, что на месте тети Лены поступила бы точно так же. Продолжить чтение дальше не получилось, потому что дед заглянул ко мне в комнату и тактично намекнул, что пора бы и поужинать. Мне пришлось оторваться от компьютера и спуститься в столовую. Я была не в том состоянии, чтобы творить чудеса кулинарии. Моим спасением, как обычно, стали замороженные овощи для жарки. Я добавила к ним пару сосисок, и вскоре нехитрый ужин был готов.

– Полетт, что с тобой происходит? – спросил дед, уставившись на то, как я мечу вилкой. – Куда ты торопишься?

– Ты не поверишь, но я с трудом оторвалась от книги. Спешу дочитать ее до конца.

– Это детектив или любовный роман?

– И то и другое. Короче, два в одном. А главное – все из жизни, но под увеличительным стеклом.

– Кто автор? – спросил Ариша, не на шутку заинтригованный моей рекламой.

– Одна начинающая писательница. Пишет под псевдонимом Мария Довгаль.

– Не слышал про такую. И что, интересно пишет?

– Над стилем ей, конечно, надо еще поработать, а сюжет то, что надо.

– Для чего надо?

– Для того, чтобы расставить все точки над «i». Понимаешь, Ариша, там ключ к пониманию того, что происходило с нами последние пятнадцать лет. Я даже на себя стала смотреть совсем по-другому, а уж про окружающих и говорить нечего.

– Полетт, а мне ты дашь прочитать эту книжку?

– Потом, – сказала я, забросила тарелки в посудомоечную машину и поднялась к себе.

«...Я открыла дверь и увидела на пороге Нонну в черном обтягивающем платье с глубоким декольте, украшенным умопомрачительным колье.

– Пустишь вдову? – спросила она и, не дожидаясь моего разрешения, зашла.

Откровенно говоря, после того случая в ресторане я не хотела больше поддерживать с ней отношения. Думала, если она станет навязываться, то выскажу все, что о ней думаю. Но после ее вопроса я не решилась выяснять отношения.

– Нонна, я не поняла, ты это серьезно?

– Что именно? – переспросила гостья, которая не производила впечатления убитой горем женщины.

– Насчет вдовы.

– Да, мой муженек на прошлой неделе приказал долго жить. Ты разве ничего об этом не слышала?

– Нет.

– А мне казалось, весь город только и делает, что гудит об этом. Представляешь, умер верхом на любовнице! – ядовито хмыкнула Нонна. – Сердечко не выдержало перегрузки. Кролик похотливый! А ведь считал себя необузданным жеребцом!

– Нонна, как ты можешь? О мертвых плохо не говорят.

– Ладно, все, давай о нем вообще больше не будем говорить. Лучше скажи, тебе нравится мое колье?

– Да, сразу видно, вещь эксклюзивная. Это чей-то подарок?

– Да, я его сама себе сделала, – призналась Нонна не без гордости.