Коллекция геолога Картье

Наскучив глядеть на улицу, Энн принялась за газеты, которые принес коридорный; она со страстным увлечением читала описания сенсационных убийств, грабежей, краж. Время от времени, когда утомленный Брокар отрывался от книг, она рассказывала ему разные страшные истории, напечатанные в газетах: о том, как два подростка удавили своего товарища, чтобы отобрать у него несколько долларов, подаренных ему родителями ко дню рождения; о безработном, который отравил газом себя и всю свою семью — жену и четырех детей; о трупах девушек, найденных в разных концах города и убитых одним и тем же способом — длинной иглой, пронзившей сердце.

— Ой, как страшно! — говорила Энн, сидя против Брокара за чашкой кофе, хотя не испытывала ничего, кроме ощущения уюта. — Представляешь, когда тебе вонзают в сердце такую вот холодную-холодную иглу? Б-р-р… И зачем это только ему нужно, сумасшедшему? Будто нельзя без этого…

— Ты на редкость глупое создание, дорогая Энн, — благодушно отзывался на такие реплики Брокар. — Но в этом, право же, нет никакой беды.

Затем они вместе пообедали и даже выпили за обедом по бокалу слабого вина, хотя Энн не скрывала, что предпочитала бы джин или виски. Она оставалась у Брокара до полуночи, когда согласно уставу гостиницы вынуждена была покинуть его гостеприимный кров.

— Приходи завтра с утра, дитя мое, — с теплым чувством к своей новой подружке сказал Брокар. — Я буду ждать тебя…

Энн являлась каждый день, и, пока Брокар изучал геологию, она неотрывно глядела, как по тротуарам движутся богато одетые бездельники, а по мостовой ползут тысячи машин, сверкающих свежим лаком, — черных, красных, зеленых, серых, коричневых, белых, золотых. А когда в глазах у нее шли радужные круги от этого неустанного мелькания, она принималась за газеты.

— Ой, французик, — сказала она как-то, — я очень боюсь за тебя! Смотри, осторожно переходи улицу, не дай бог попадешь под машину!

— А что? — спросил Брокар, зная, что сейчас последует очередная «страшная история».

— Да вот в Бостоне изувечило машиной сенатора Джорджа Перкинса, а его жена с горя чуть не сошла с ума. Бедняга!

— Кто бедняга! Сенатор или его жена?

— Разумеется, жена. Ну и он, конечно… Ой, слушай, как страшно! В Англии, под Лондоном, грузовик убил насмерть двух старичков на шоссе, жену и мужа! Вот уж действительно кого жалко! А впрочем, вместе все-таки легче: горевать некому. Какие-то Крайтоны…

— Что-о? — Брокар вскочил с места и выхватил из рук Энн газету. — Где, где ты прочитала? Где — я тебя спрашиваю? Да тут же о краже, дуреха! — кричал он, не давая Энн толком заглянуть в газету. — И не тут вовсе! Ну вот, так бы и говорила… Да, да, Крайтоны… Господи боже, Дэвид… Дорис… неподалеку от их поместья «Дорис»… Мистера Крайтона насмерть, миссис Крайтон в бессознательном состоянии отправлена в больницу…

— Что с тобой? — участливо спросила Энн. — Ты даже побелел! Это твои знакомые, что ли?

— Надо же так случиться… — в смятении бормотал про себя Брокар. — Какой-то грузовик на шоссе… и все! Теперь уж и ехать не к чему… Как ни жаль их, а похоже, что судьба, и верно, ведет меня за руку…

Брокар старался не думать о Крайтонах, он упорно отгонял от себя страшное видение: грязная, в выбоинах и дождевых лужах дорога, на ней безобразно раскинувшиеся, изувеченные тела так хорошо памятных ему людей. Почему-то особенно мучительна была для него мысль о миссис Крайтон, о ее ясных глазах, о ее хрупкой, нежной фигуре, о силе и чистоте ее духа. Да, да, именно такой запомнилась ему Дорис Крайтон, и так ужасно было представить ее себе под колесами грузовика, на грязной Дороге… Да и сам Крайтон, наивная душа, старый чудак, окрестивший его почему-то Брукером… Ну да ладно, все в божьих руках: у них своя судьба, у него, Брокара, своя! Видит бог, он не хотел этого, но раз уж так случилось…

— Что это с тобой, милый? — в тревоге приставала к нему Энн. — Я в который раз обращаюсь к тебе, а ты не слышишь!

— Что? Ах, это ты, Энн? Вот что: уходи-ка отсюда, пожалуйста, мне надо на некоторое время остаться одному!

— Ой, как мне не хочется!..

— Очень прошу тебя, Энн, оставь меня сейчас одного. Приходи завтра…

Вскоре по уходе Энн зазвонил телефон: это был Хеллс.

— Послушайте, Брокар, — спросил он взволнованным голосом, — вы читали о катастрофе под Лондоном?

— Читал.

— Скажите — вы же должны знать, — неужели это те самые… люди?

— Те самые, — холодно сказал Брокар. — А вы удивлены?

— Я поражен, Брокар! Надо же было, чтобы так случилось! И как раз сейчас, когда мы готовы были предложить этому человеку такие великодушные условия! Я уверен, он дал бы на них согласие! А теперь и договариваться-то не с кем… Хотя вы, кажется, упоминали, что у них есть сын?

— Да, упоминал.

— Что это вы разговариваете, как вареная рыба? Я вижу, это печальное известие поразило вас не меньше, чем меня… Что делать, что делать, Брокар!..

Положив трубку, Брокар понял вдруг, что с самого начала, едва только Энн сказала ему о гибели Крайтонов, он уже твердо знал, что тут сработал вовсе не случай. Ясно, что и затеянный Хеллсом несколько дней назад разговор о поездке в Лондон и сегодняшний звонок — все это лишь для отвода глаз.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

1. ЧАРЛЬЗ УОТКИНС — БОРЕЦ ЗА ПРАВДУ

Через три дня после автомобильной аварии, в которой погиб Дэвид Крайтон, в Лондоне, на набережной Темзы, в обширном здании Нового Скотленд-Ярда, в Центральной уголовной полиции происходил следующий разговор между неким мистером Фаулером и его помощником:

— Как положение миссис Крайтон, Дик? Не пришла в себя?

— Нет, начальник.

— А что говорят врачи?

— Вряд ли придет в сознание. Смерть может наступить каждую минуту…

— Экая досада!

— Да, начальник.

— Итак, этот важнейший свидетель отпадает. Подведем же итоги, Дик. Ты знаешь, что во всяком деле я прежде всего люблю ясность.

— Знаю, начальник.

— Ну, так вот. Какую картину имеем мы на сегодняшний день? Шестнадцатого июня, в девять часов утра, мистер и миссис Крайтон отправляются в обычную свою каждодневную прогулку вдоль шоссе Лондон — Хартфорд, по пешеходной дорожке. Навстречу им на большом ходу мчится со стороны Лондона грузовая машина марки «додж», еще военной поры. Это бесспорно доказано анализом следов, оставленных машиной. Водитель… Ты следишь за ходом моей мысли, Дик?