Коллекция геолога Картье

7. ХЕЛЛС ПРЕДОСТЕРЕГАЕТ

— Скажите, Стамп, когда вы стали агентом организации Гелена? — запросто спросил Хеллс, как если бы речь шла о самом обыденном деле.

— Я не понимаю вас…

— Я спрашиваю, когда завербовала вас Федеральная разведывательная служба?

— Да никогда, господи боже мой! — воскликнул Стамп. — Что я, двойник, что ли? Вы знаете меня достаточно долго, чтобы…

— Двойник — это в лучшем случае. Я вполне допускаю, что вы работаете и на Англию, и на Францию, и на Испанию, и даже на княжество Монако, вся армия которого состоит из дворцовой охраны… Отвечайте же: как давно вы состоите в организации Гелена?

— Но, мистер Хеллс, вам же известно, что в федеративной Германии я зарегистрирован как бежавший от суда военный преступник!

— А вам, Стамп, отлично известно, что одно ничуть не исключает другого. Итак?

— Это, наконец, смешно…

— Я жду, Стамп.

— Не стану же я клеветать на себя самого! Говорю вам: я не работаю и никогда не работал на германскую разведку! Хватит с меня и вашей, я ею по горло сыт!

— Не пойму, чего вы ломаетесь, Стамп. Наша разведка связана с организацией Гелена самыми тесными узами, они работают под нашим контролем, зачастую выполняют наши задания, и я не вижу ничего предосудительного в том, что вы оказываете им некоторые услуги.

— Уж не принимаете ли вы меня, Хеллс, за рядового шпика, который за пятнадцать долларов в неделю топчется возле какого-нибудь иностранного посольства? Поверьте, я не хуже вас знаю, что западногерманская разведка да и вся политика этого государства давно вышли из-под вашего контроля и преследуют свои, далеко идущие цели!

— Возможно, возможно, — спокойно сказал Хеллс. — Тем более оснований считать, что вы, бывший гитлеровский генерал от гестапо и реваншист, шпионите у нас в их пользу.

— Соединенные Штаты Америки, — напыщенно сказал Стамп, — моя вторая родина!

— Бросьте, Стамп. Скажите-ка лучше, когда вы стали работать на западных немцев и через кого передаете им секретную информацию?

— Спросите у них самих, раз они работают под вашим контролем.

— Меня интересуют тайные каналы, а не официальная резидентура.

— Но раз вам неизвестны их тайные каналы, как вы докажете, что я передаю им информацию?

— Вы сами признались в этом, Стамп.

— Я — признался?

— Вот именно, Стамп! Это была грубая ошибка, вы споткнулись, что называется, на гладком месте.

— Какая же ошибка? — Стамп чуть побледнел.

— Ну вот, вы уже изменились в лице! Сразу видно, что вы работали у вашего Гитлера не разведчиком, а палачом — никакой выдержки! Теперь мне понятно, почему вы с таким треском провалили в Лондоне операцию «Голубой лотос»… Какую ошибку вы совершили? Вы не учли, что ваша дружеская беседа с Брокаром в его служебном кабинете будет записана на магнитофонную ленту. Только и всего!

— А Брокар знал?.. — руки Стампа сжались в кулаки.

— Брокар? Ну что вы, это же малое дитя, — почти умильно проговорил Хеллс. — Овечка, невзначай забредшая в лес, полный хищных зверей!.. Ну-с, теперь вы станете сговорчивее?

Стамп пожал плечами.

— Итак, по собственному вашему признанию, германская разведка поручила вам добыть сведения о новом методе разделения изотопов урана, будто бы открытом у нас профессорами Нельсоном и Хантером. Так?

— Первый раз слышу об этом.

— Может, предъявить вам ленту? Вы же сами сказали Брокару, что некие доверители интересуются…

— Но я не говорил, что это германская разведка!

— Вы что, продолжаете отрицать, что работаете на Гелена?

— Я не работаю на Гелена.

— Работаете, Стамп.

— Нет.

— Находились вы вчера, в два часа дня, в ресторане «Белый орел» в обществе некоего незнакомца?

— Ну, находился, раз уж ваши ищейки бегают по моим следам!

— Так вот: этот незнакомец обещал вам от имени своего правительства полную амнистию и теплое местечко в управлении федеральной полиции, если вы раздобудете подробное описание нового метода разделения урана.

— Вы грубо подлавливаете меня, Хеллс. В ресторане я был с одним моим старым приятелем, коммерсантом из Бонна, который приехал в Штаты по делам. Беседовали мы с ним о самых невинных вещах, вспоминали старые, добрые времена. К тому же сидели мы с ним в дальнем углу пустого зала, и никто не мог слышать нас…

— И все же есть человек, который вас слышал.

— Нет такого человека!

Хеллс поднял телефонную трубку.

— Пошлите ко мне Реджи.

Через минуту в комнату вошел человек лет тридцати, с замкнутым и невыразительным лицом; одет он был в дешевый стандартный костюм.

— Реджи, — обратился к нему Хеллс, — видел ты вчера этого человека в «Белом орле», куда тебя привел Серый?

Человек молча кивнул головой.

— Ты слышал все, что говорил он со своим знакомым?

Человек закивал головой и странным образом замычал:

— У-а, у-а, у-а…

— Можешь идти, Реджи.

— Что это за комедия? — хмуро сказал Стамп, когда странный человек вышел из комнаты.

— Реджи — глухонемой, он слышит не ушами, а глазами: по движению губ. В виде воздаяния за глухонемоту природа наделила его превосходным зрением, и он от слова до слова в и д е л весь ваш разговор с представителем организации Гелена. Мы по свежему следу записали показание Реджи, а через три дня ваш разговор с Брокаром убедил нас в точности его «слуха». К слову, этот прием мы заимствовали у вашего гестапо и испытали его на вас. Как видите, не без успеха…

— Поздравляю вас с освоением гестаповского наследства!

— Благодарю, Стамп. Между прочим, вы допустили еще одну ошибку. Я был уверен, что из ложного опасения обратить на себя внимание вы будете разговаривать с вашим собеседником не по-немецки, а по-английски — так и вышло! И прогадали: по-немецки мой Реджи не знает ни единого слова.

— Так, так… А откуда вы узнали, что у меня в два часа назначена была встреча в «Белом орле»?

— Опять же от вас, Стамп. Мне кажется, с вами творится что-то неладное. Вероятно, обещанная реабилитация так вскружила вам голову, что вы утратили всякую осторожность. Ну, какой уважающий себя шпион станет звонить по телефону в иностранное посольство, чтобы условиться о встрече со своим сообщником?