Коллекция геолога Картье
Шрифт:
Но на этот раз Стамп улавливает в ее голосе и в повадке что-то странное, неуверенное.
— Вы, наверное, знаете? — задает он нелепый вопрос. — Быть может, мисс Клод все же приходила и опять ушла?
— Нет, нет, — настойчиво повторяет горничная, и Стамп еще более утверждается в своих подозрениях.
Он достает из кармана десятидолларовую бумажку и протягивает горничной.
— Ну? — говорит он требовательно.
Горничная берет бумажку, зажимает ее в руке и несколько раз энергично кивает головой.
— Кто-нибудь заезжал за ней? Да?
Горничная не произносит ни слова, она только утвердительно кивает головой.
— Мужчина?
Энергичный утвердительный кивок.
— И забрал ее с собой?
Утвердительный кивок.
— Когда это было?
Молчание, неподвижность.
— В одиннадцать?
Отрицательный кивок.
— В половине одиннадцатого?
Утвердительный кивок.
Стамп поворачивается и уходит. Ясно: Клод попала к ним в лапы! Правда, в этом нет ничего страшного: поговорят и отпустят. Лишь бы только Клод сама не проболталась об этом злополучном плане похищения Фреда. Это дало бы им в руки прямое доказательство его, Стампа, измены: попытка передать иностранной державе важную государственную тайну. Вот тогда они, пожалуй, могут отправить его на электрический стул.
А что, если им известно о происхождении Клод? Но откуда, каким образом? О его отношениях с Эльзой и в ту далекую пору мало кто знал, не так-то часто приезжал он к ней в лагерь. А потом это потонуло во времени, да и сам он обрубил все концы. Единственную сестру Эльзы, у которой сразу после казни Эльзы находилась одно время малолетняя Клод, он досыта накормил два года назад брокаровским мортуином… А все же… Как-никак, в их распоряжении вся картотека нацистской партии! Вдруг до Хеллса доползли какие-нибудь слухи о нем и об Эльзе, он взял личную карточку Эльзы и был поражен сходством между нею и Клод? А там могли найтись и свидетели, работавшие вместе с Эльзой. Нет, ни за что нельзя поручиться, в этом их учреждении работает немало бывших гестаповцев. Если Клод узнает, это будет ужасно, она возненавидит его, и он потеряет ее навсегда… Не надо было брать ее с собой в Вашингтон…
Стамп бросился к телефонной будке и набрал секретный номер, по которому в случае настоятельной необходимости имел право звонить Хеллсу.
— Дайте двадцать восьмую!
— В двадцать восьмой никого нет.
— Неправда, сейчас же дайте мне двадцать восьмую!
Короткий щелк: на том конце положили трубку. Стамп снова набрал тот же номер.
— Я требую двадцать восьмую, дело большой важности и срочности!
— Там никого нет!
— Ложь! — бешено заорал Стамп. — Там незаконно допрашивают некую Клод Жильбер, и если вы тотчас же не дадите мне…
Стамп знал, что грубо нарушает строжайшие правила общения со своим секретным начальством, но ему было сейчас не до того. Впрочем, с таким же успехом мог он кричать в пустоту: на том конце провода снова послышался щелк. Однако он не в силах был остановиться, признать свое бессилие и продолжал звонить раз за разом.
Наконец он бросил трубку на рычаг и поехал к себе в гостиницу. Если бы не Клод, ему следовало бы сейчас просто удрать куда глаза глядят, пока Хеллс не захлопнул капкан. А, будь что будет!..
Войдя в свою комнату, Стамп проглотил огромную дозу снотворного и, как был, в одежде завалился на диван. Главное сейчас — забыться до утра, а там, быть может, все обернется к лучшему…
Вероятно, он хватил слишком большую дозу, и она плохо сработала.
Во всяком случае, он проспал не более трех часов и проснулся внезапно, словно от внешнего толчка. За окнами уже белеет рассвет: пять, шесть часов утра. Не вставая с дивана, Стамп безотчетно поворачивает голову к двери: там стоит Клод. Он вскакивает с дивана, хочет шагнуть к ней, но что-то удерживает его. Это совсем другая Клод. Клод, которая все знает.— Скажите, это правда? — произносит она тихо, без всякой интонации.
— Что, Клод?
— Вы понимаете, о чем я спрашиваю.
— Ну, правда! — развязно говорит Стамп, все равно в том состоянии, в каком находится Клод, она мгновенно отличит ложь от правды. — Что ж тут такого? Ты должна гордиться, что ты дочь женщины, удостоенной личной благодарности рейхсфюрера Гиммлера, а твой отец — заслуженный генерал СС, кавалер рыцарского креста. Сейчас, когда в нашей Германии снова…
— Значит, правда.
Клод отворачивается от него, открывает дверь, выходит из комнаты.
— Клод, Клод!
Стамп бросается вслед за ней, но она быстро уходит по коридору к лифту. Следовать за Клод в таком растерзанном виде ему не к лицу, да в этом нет и надобности. Теперь, когда ей стало известно, что он приходится ей родным отцом, она, конечно, быстро утешится, перестанет ломаться и сегодня же вернется к нему.
«Может, так и лучше, — решает Стамп. — Эти ложные отношения уже давно тяготили меня».
Он снова ложится спать, видимо, действие снотворного еще не кончилось. Будит его телефонный звонок.
— Хелло!
— Мистер Стамп? — спрашивает медленный, немолодой женский голос.
— Да, это я.
— С вами говорит миссис Джесси Вуд.
— Да, да, я слушаю вас, миссис Вуд!
Это хозяйка пансиона, где живет Клод.
— Мистер Стамп, большое несчастье… — в трубке слышится всхлип.
— Говорите, ну, говорите же!
— Мисс Клод… отравилась… умерла… Бога ради приезжайте скорее… я в отчаянии…
12. ВАЖНЫЙ РАЗГОВОР
Когда Парсонс вошел в его кабинет, Хеллс сразу решил, что предстоит важный разговор: тот работал в другом конце города и, как старший по положению, мог вызвать Хеллса к себе. Если же не сделал этого, значит имел в виду своего рода «тонкость»: подчеркнуть важность поручения и одновременно особое доверие, оказываемое подчиненному.
— Ну, Хеллс, как наша красотка? — игриво начал Парсонс. — Какая же разведка вдохновила ее на романтическое приключение с нашим юным Фредом Коллинсом? Или я утратил всякое чутье, и тут всего лишь банальная интрижка, не имеющая ни малейшего отношения к девяносто второму элементу менделеевской таблицы?
— Ваше чутье не обмануло вас, Парсонс: разведка.
— Да ну? Советская?
— Нет, Парсонс, боюсь, они не нуждаются в этом. Немецкая. Боннская. И если бы не мои парни, нашего Коллинса уволокли бы вчера силой в Европу…
И Хеллс рассказал Парсонсу о неудавшейся попытке Клод заманить Фреда Коллинса на готовое к отплытию судно «Граф Отто Бисмарк» и о той роли, какую играл в этом замысле Стамп.
— Ого, я вижу, боннская разведка здорово оперилась, если пустилась в такой рискованный полет! Надо дать им слегка по рукам, мы вовсе не намерены делиться с ними нашим Атомным Бизнесом, пусть довольствуются готовой продукцией… Но Стамп! Что предлагаете вы делать с этим негодяем, Хеллс?