Колумбия – любовь моя

Это было правдой, но лишь наполовину, так как он не мог быть уверенным в том, что именно хотела узнать от него его подруга, и потому подобрал обычные дежурные слова, которые часто произносят влюбленные мужчины, пребывая в святой уверенности в том, что они говорят как раз то, что ожидают услышать от них их подруги. Бесхитростные мудрецы, пребывающие в неведении перед лицом вечной загадки, имя которой – внутренний мир женщины.

– Вот и замечательно. – Кармен приподнялась на локте и прижалась губами к Антону в долгом поцелуе. – А теперь в душ. Время не ждет.

Оба одновременно встали с постели и, обнявшись, вместе прошли в душевую комнату. Лежавшие на бедрах Кармен ладони Антона чувствовали, как при движении переминаются ягодицы молодой женщины, и от этого ощущения ему становилось приятно. Оно будоражило его, и он вновь начинал чувствовать внутри себя тягучие приливные волны желания.

А потом влюбленные долго стояли под струями хлынувшей сверху воды. Она одновременна холодила и согревала их тела. Это ли не достойная кисти мастеров Возрождения картина, когда стоишь под ниспадающим водопадом и смотришь, как водные потоки омывают дорогие тебе щеки, губы, шею, груди? Не в эти ли молчаливые минуты возникает стойкая привязанность друг к другу, когда ладони сами по себе принимаются собирать в пригоршни мириады капель и раскладывать их по животу любимой, а затем сантиметр за сантиметром соскальзывают вниз, так глубоко, пока не коснутся входа в самый таинственный лабиринт в мире, от которого ни отойти, ни оторваться нет никаких сил.

Вернувшись в спальную комнату, Антон, быстро натянув джинсы и накинув на плечи рубашку, устроился в кресле. Так было сподручнее наблюдать, как Кармен прибирает и охорашивает себя, готовясь к длинному рабочему дню. Она то и дело подходила к двустворчатому платяному шкафу, последовательно доставала из него различные платья-футляры или костюмы-двойки, прикладывала их к шее и потом критически рассматривала себя в большом настенном зеркале.

Признав ошибочность сделанного выбора и скривив губы, отбрасывала вещи на небольшой диванчик и вновь возвращалась к шкафу, из которого разноцветными стайками опять начинали вылетать диковинного покроя блузки, жакеты, шейные платки и шарфы.

Утомившись примеркой даже больше, чем постельной акробатикой, Кармен наконец остановилась на классическом темно-синем костюме, составленном из пиджака с узкими укороченными рукавами и подбитыми кверху плечиками, к которому прилагалась утонченная юбка-карандаш, светло-кремовое жабо, а заодно и синие туфли с закрытым мыском. Итак, надлежащий дресс-код подобран. Затем наступила самая волнующая часть церемонии облачения.

Антон не отрываясь следил за всеми деталями сложного процесса подбора наиболее интимной части женского туалета. В этот день Кармен предпочла надеть на себя тонкие кружевные трусики и такой же одноцветный полупрозрачный бюстгальтер, который подтянул вверх ее и без того большие округлые груди. Вокруг талии был пропущен поясок с подвязками, и она наконец приступила к самой вызывающей части процесса и принялась раскатывать синие лайкровые чулки по своим стройным ногам, которые поочередно поднимала и ставила на подлокотник кресла, на котором расположился Антон.

Долго выносить такое манящее зрелище он был уже не в состоянии и при каждом удобном случае старался провести рукой по ее продолговатым икрам, поцеловать ее колени или хотя бы захватить на мгновение в свою ладонь ее маленькие ступни с крохотными ровными пальчиками и аккуратно подрезанными, выкрашенными темно-вишневым лаком ноготками.

Кармен делано хмурилась, хлопала ладошкой по его рукам и время от времени произносила слово «Tonto» (дурачок).

«Какая сложная у женщин задача – каждый раз так мучиться, чтобы одеть себя для выхода в свет. И так каждый день», – размышлял Антон, наблюдая, как Кармен, упаковав себя в сложнейший комплект из непонятных и загадочных для него вещей, теперь устроилась на пуфе перед туалетным столиком и принялась подправлять брови, чернить ресницы и выравнивать карандашом линию губ, которые в итоге закрасила пурпурной помадой.

«Это, конечно, здорово, что я мужчина и мне не приходиться ежедневно заниматься подобной мурой», – заключил Антон и подошел к своей подруге, которая теперь расчесывала щеткой свои длинные вьющиеся волосы и между прочим не забывала искоса через зеркало наблюдать за реакцией своего верного кабальеро. Заметив его пристальный взгляд, она слегка улыбнулась и намеренно медленным движением надела на безымянный палец золотое кольцо с крупным изумрудом, после чего подвесила к ушным раковинам такие же серьги, его подарок, и повернулась к застывшему в нерешительности мужчине.

Вуаля, сеньорита, ваш выход на подиум конкурса красоты. Нервным и припадочным просьба не смотреть.

Антон невольно залюбовался, очарованный победоносной женской красотой, и, подчиняясь внутреннему порыву, протянул к молодой женщине руки, чтобы заключить ее в свои объятия.

– Нет, нет, дорогой мой, – хрустальными переливами прозвучал ее голос. – Я уже на службе, и нам пора выходить.

На ходу застегивая рубашку и подхватив на руку пиджак, Антон последовал за своей любимой, с удовольствием на ходу рассматривая ладную фигуру удалявшейся от него Кармен.

«Какая замечательная женщина, и как повезло, что она стала моей».

Глава пятая

Уже на улице, задержавшись у своего автомобиля, Кармен спросила Антона:

– Ты сейчас куда? Может быть, подвезти?

– Поеду в отель. Отсыпаться, – ответил тот, чувствуя, что у него потихоньку начинает ломить шею. Напряжение спало, и организм просил покоя, а для этого нет ничего лучше, чем просторная кровать и хорошо взбитые подушки. Ничего другого ему уже не хотелось.

– Только отдых, отдых, а завтра махну на свой прииск. Нужно кое-что отрегулировать, наладить.

– Ну да, конечно, – слегка улыбнулась женщина. – Значит, опять в свой отель? Не надоело? – Кармен испытующе заглянула ему в глаза.

– Да нет. Нормально. – Антон снимал в своей гостинице просторный номер со всеми удобствами, которые вполне соответствовали его скромным холостяцким потребностям.

– Пусть так. Хорошо. – Кармен подняла голову и оценивающе взглянула на сереющее небо, прикрытое низкими нависшими тучами. – Наверное, во второй половине дня дождь будет. Должно быть, так. – Она даже зябко поежилась от такого предположения, представив себе, что скоро пойдет дождь и мелкие холодные капельки начнут попадать к ней за шиворот. Погода в Боготе осенью неустойчивая, хотя на термометре стабильно +19i °С. Но вот горы… Все дело именно в них. Там, за далекими вершинами, копятся перенасыщенные влагой облака, а потом, набравшись сил, неспешно переползают на крутые склоны и по ним скатываются в долину, накрывая и сам город, и проживающих в нем людей нудной рассыпчатой моросью.

Кармен подошла к Антону и протянула ему для прощания руку. Он с удивлением посмотрел на нее, неуверенно забрал в свою ладонь ее хрупкие пальцы и вдруг почувствовал, как они притягивают его к себе.

Антон наклонил было голову, чтобы поцеловать ее улыбающиеся губы, но Кармен отстранилась и подставила ему шею, давая понять, что целовать ее в данный момент можно исключительно только в это место на ее теле. После чего села за руль автомобиля.

Элегантная, уверенная в себе молодая женщина. Белый «BMW Z4» заурчал мотором и рванул с места в карьер, на ходу раскрывая зев откидного верха.

Антон постоял минуту, вглядываясь в удаляющуюся точку и чувствуя, как накопившаяся за последние сутки усталость все больше одолевает его. Одновременно к нему пришло и чувство некоего освобождения. Когда любви слишком много – это тоже не очень хорошо. Ему почему-то захотелось стряхнуть с себя ощущение зависимости, которое неизбежно возникает у любого сильного мужчины, когда он очень увлечен женщиной. Восторги интимных отношений, драматические признания отошли в прошлое. Сейчас более всего он хотел выспаться, а потом привести в порядок свой внутренний мир, и так растревоженный размышлениями, которым он предавался во время своего недолгого одиночества на острове Счастливой Судьбы».