ДЖУЛИАН КЭРИ

КОМБИНАЦИЯ "ГОЛОВОЛОМКА"

Лемми запаздывал, в трубке гудел голос шерифа, во дворе, около кучи лома, возилась ватага каких-то подозрительных парней - одним словом, я не мог уделить слишком много времени старику Дженкинсу.

– Мне нужен провод, - сказал он, - высокого качества, средних номеров и разных расцветок.
– И смущенно добавил: - Я не смогу заплатить, если это дорого...

– Пойдите и поищите сами, тогда обойдется дешевле, - я не хотел упускать из вида подозрительных парней. Дженкинс, потоптавшись, направился к складу.

Я прикрыл ладонью трубку телефона:

– Шериф? Это Джо. Очень сожалею, что заставил вас ждать. Что стряслось?

– Ничего, - спокойно ответил он, - по поводу налога. Цифры показывают, что ваш склад утиля расширился за последние годы, поэтому за вами числится кое-какой должок.

– Эй, подождите минутку! Если я использовал кусок заброшенного пустыря, то что же, с меня надо три шкуры драть? Или вы хотите из-за этого "расширения" шантажировать меня?

– Полегче, Джо! Если вы можете оспорить повышение налога, заезжайте на следующей неделе, разберемся.

– Хорошо, - пообещал я, - как семейство?

– Превосходно.

– А работа? Точило не причиняет хлопот?

– Нет, - отозвался он мягче, - но мне нужен более сильный мотор. Не подыщете ли что-нибудь подходящее?

– Ладно, посмотрю, - ответил я и повесил трубку.

Ватага во дворе продолжала беспокоить меня, я было двинулся к ней, когда на пороге наконец-то показался Лемми, мой помощник. Я молча кивнул ему на подозрительных ребят и отправился на поиски старика Дженкинса. Тот копался среди всякого хлама.

– Нашли что-нибудь?

– Не совсем.
– Он с усилием поднял бухту тяжелого провода в черной оплетке.
– Это подходит по качеству и диаметру, но мне нужен провод разных цветов.

– Очень огорчен, но другого у меня нет, - ответил я, - а это очень важно?

– Да, для моего изобретения.

В Инглвуде каждый знал старика Дженкинса и слышал о его изобретении. Большинство частей для него было раскопано у меня среди старья, но, если верить почтмейстерше, некоторые детали старик выписывал из Нью-Йорка. Единственная вещь, которую никто не знал достоверно: что же это за изобретение?

Я пожал плечами:

– Провод нужен для монтажа?

– Да.

– Тогда совсем не обязательно разные цвета. Достаточно покрасить концы. Сколько вам нужно?

– Тринадцать кусков, около шести футов длиной каждый.

– Давайте я вам нарежу, - предложил я.
– Ну а как поживает изобретение?

– Почти закончено, - сказал он с гордостью и тут же просительно: - Вы сможете отпустить мне в долг?

– Пожалуйста.
– Цена была пустяковой, а я - любопытным.

– Я позову вас, Джо, как только все будет закончено, - пообещал старик Дженкинс.
– У меня сейчас небольшие неприятности, и от миссис Мэрфи нет никакого покоя. Я дам вам знать, как только все будет готово для демонстрации.

Тут появился Лемми с какими-то вопросами, и в деловых хлопотах я забыл о старике Дженкинсе.

Дела заняли у меня и последующие несколько дней. У Маккилвуда я забрал вконец разбитое пианино - полтонны ржавого железа. У Пордью нашел для шерифа подходящий мотор. И так одно за другим.

Дженкинс и его изобретение совсем улетучились у меня из памяти, когда в один прекрасный день Лемми сообщил, что мне звонили.

– Это был Дженкинс, - сказал он, - просил, чтобы вы немедленно зашли.

– Что-нибудь еще говорил?

– Нет, дескать, хочет показать вам кое-что.

– Хорошо, - ответил я, - подвезешь меня по пути к ферме Фентона. У Фентона есть кое-какой утиль для нас. Забери все и скажи, что насчет денег я загляну позже. Понял?

– Конечно, - сказал Лемми и подмигнул. Я сделал вид, что ничего не заметил.

В подвале большого старого дома, в котором миссис Мэрфи содержала пансион, и жил Дженкинс. Он отозвался тотчас же, лишь я дотронулся до звонка, и увлек меня по лестнице вниз, словно опасаясь, что вот-вот на него кто-нибудь прыгнет.

– Это все из-за миссис Мэрфи, - объяснил он, закрыв дверь.
– Она очень нервная особа. Я ее страшно раздражаю тем, что двигаю мебель и сжигаю предохранители.

Дженкинс задумчиво уставился на носки своих ботинок.

– В общем, она предложила мне убраться в конце недели.

– М-да, - посочувствовал я, - а вам есть куда переехать?

– Это очень накладное дело, - старик покачал головой, - но скоро я уже ни о чем не буду беспокоиться...

– Вы не должны этого делать!
– Что-то в его доверительном тоне встревожило меня.
– Вы еще не так стары, лучшая часть жизни у вас еще впереди. Вы совершите преступление, если поступите так!

– Вы о чем?
– изумился Дженкинс. Вдруг он рассмеялся.
– А-а! Понимаю, что вы имеете в виду. Не волнуйтесь, Джо, я не собираюсь кончать самоубийством. Я имел в виду совсем другое, - он подтолкнул меня во вторую комнату, - я имел в виду вот что!
– И он показал на свое изобретение.

Это была самая нелепая штуковина, какую мне только когда-либо доводилось видеть. Центральная часть ее напоминала раму от кровати, поставленную на попа. Рядом громоздилась масса электрических приборов, соединенных с рамой множеством проводов. Они тянулись из чего-то, напоминающего распределительную головку.

– Я вам должен за эти провода, - застенчиво сказал Дженкинс.

– Забудьте об этом, - я был слишком заинтересован, чтобы беспокоиться о пустяковой стоимости каких-то проводов.
– Оно действует?

– Да.
– Дженкинс дотронулся до своего сооружения так осторожно, словно прикасался к новорожденному.
– Это работа всей жизни, и теперь она завершена, - сказал он с гордостью.

– А что оно может делать?

Дженкинс улыбнулся.

– Даже не знаю, Джо, как вам объяснить. Если скажу, что это дверь между физическими измерениями, поймете ли вы, о чем я говорю?

– Я ходил в школу, - сказал я натянуто, - и тоже умею читать.

Дженкинс помолчал. Потом ответил:

– Вообще-то я не хотел показывать, но я обещал вам. Кроме того, вы были добры ко мне тогда с проводами, да и вообще...

Он снова умолк. Затем продолжал:

– Вы знаете, Джо, что вся материя состоит из атомов. Электроны, позитроны, протоны и другие частицы атомов - все они плавают в пустоте. И пустоты много больше, чем частиц в ней; много больше. Каждый атом подобен миниатюрной солнечной системе с огромными расстояниями между планетами. Понимаете?