Комдив. От Синявинских высот до Эльбы

20 апреля части корпуса перешли в наступление с севера на обороняющегося противника в роще «Клин» и местами вышли на передний край. Дальнейшее продвижение, однако, было остановлено сильным пулеметным и минометно-артиллерийским огнем. Упорные бои за овладение рощей «Клин» велись вплоть до 4 мая. Все атаки частей корпуса отбивались огнем противника с большими для нас потерями. Используя затишье на других участках фронта, немцы подбрасывали резервы к роще «Клин».

В конце апреля в бригаду небольшими партиями начало поступать пополнение, которое едва возмещало потери. Войска не имели укрытий, не могли зарываться в землю из-за болотистой почвы. Резко участились налеты авиации противника на штабы и боевые порядки наших войск. В один из таких налетов почти полностью был выведен из строя штаб нашей бригады. Погибли заместитель командира бригады майор Г. Ерошин, начальник политотдела бригады батальонный комиссар Н. Чернущенко, начальник артиллерии капитан К. Понтузенко, бригадный инженер старший лейтенант К. Златокрылец и другие. Тяжелое ранение получил начальник штаба бригады майор Е. Мокшев. Каким-то чудом уцелели мы с комиссаром, несколько бойцов и офицеров.

Окружив 2-ю ударную армию Волховского фронта, противник все больше наглел, чаще переходил в атаки, которым, как правило, предшествовал длительный сосредоточенный артиллерийско-минометный огонь и налеты авиации.

5 мая части корпуса, не имея успеха в наступлении на рощу «Клин» с севера, приступили к подготовке нового варианта операции с целью окружения противника, обороняющегося в роще. По решению командира корпуса главный удар наносился правым флангом корпуса в направлении отм. 33.0 и вспомогательный — в направлении стыка дороги юго-западнее Дубовика и далее на юг вдоль дороги на Липовик. Практически это решение выражалось в следующем: 32-я бригада с танками 98-й и 16-й танковых бригад (всего пять танков) наносила удар вдоль северного берега ручья Полянский в направлении отм. 33.0 с задачей выйти на западный берег реки Чагода.

33-я бригада атаковала северо-западный угол рощи «Клин». 3-я гвардейская стрелковая дивизия наносила удар левым флангом с задачей овладеть стыком дорог юго-западнее Дубовика. 140-я бригада, находясь во втором эшелоне корпуса, должна была быть в готовности развить успех наступления 32-й бригады.

Начавшееся 8 мая наступление не принесло значительных изменений. 32-я бригада, встретив упорное сопротивление противника, не смогла продвинуться вперед, вследствие чего 9 мая вводится в бой 140-я бригада, которой переподчиняются пять танков и ставится задача овладеть восточным берегом реки Чагоды. Развернувшись в стыке 1069-го стрелкового полка 311-й дивизии и 32-й бригады, 140-я бригада, несмотря на исключительно тяжелые условия местности и упорное сопротивление противника, форсирует реку Чагоду, перерезает дорогу Липовик — Дубовик и тем самым создает угрозу окружения противника в роще «Клин». Одновременно 32-я бригада, повернув фронт на север, овладевает северной опушкой безымянной рощи. Немцы, лишенные единственного пути подвоза, с этого дня вынуждены питать свой гарнизон с воздуха [8] .

8

Архив МО, ф. 4 гв. ск., оп. 7987, д. 19, л. 40.

В этом бою частями 140-й бригады было захвачено: шесть пушек разных калибров, два миномета, один станковый пулемет, сорок лошадей, тридцать пять повозок, склад боеприпасов и другие трофеи. За успешные действия в тяжелых условиях обстановки всему личному составу бригады командование корпуса объявило благодарность. Эта благодарность была вполне заслужена бойцами и офицерами бригады. Успешные действия явились результатом большой предварительной работы всего командного состава по организации боя и смелых, самоотверженных действий бойцов и младших командиров.

Для того чтобы завершить окружение противника, требовалось усиление правого фланга корпуса. С этой целью в ночь на 13 мая, за счет расширения фронта 33-й бригады и 13-го стрелкового полка, из района западнее Дубовика выводятся 5-й и 9-й стрелковые полки 3-й дивизии и сосредотачиваются правее 32-й бригады. Их задачей было наступление в направлении стыка дорог в одном километре юго-западнее Дубовика.

Оказывая сопротивление окружающим их нашим частям, немцы готовили удар с юга и из рощи «Клин», для того чтобы окружить части, прорвавшиеся к реке Чагоде, а затем, по показаниям пленных, ударом на север они планировали восстановить линию обороны по железной дороге. Атака готовилась трехдневной авиационной и артиллерийской подготовкой по войскам 4-го гвардейского корпуса.

В течение всей ночи на 14 мая немцы вели артиллерийский обстрел командного пункта 140-й бригады и прилегающих к нему районов. С рассветом внезапным ударом они прорвали фронт 281-й дивизии и силами до полка пехоты с тремя танками атаковали командный пункт бригады, на котором находилось не более 30 солдат и офицеров [9] .

Положение стало настолько серьезным, что один из офицеров штаба предложил уничтожить всю секретную документацию штаба бригады, чтобы она не попала в руки врагу. Это предложение было отклонено.

9

Архив МО, ф. 4 гв. ск., оп. 7987, д. 19, л. 40–41.

Гитлеровцы шли густой цепью, полупьяные (для храбрости), строча на ходу из автоматов. Увидев немецкие танки и большую массу пехоты, отдельные бойцы с криком «Фашисты!» начали, отстреливаясь, отходить. Услышав автоматную трескотню и шум моторов танков, мы с комиссаром бригады Б. Луполовером схватили свои автоматы и побежали навстречу отходящим бойцам. Важно было во что бы то ни стало остановить противника: его выход в тыл частям корпуса и армии грозил тяжелыми последствиями. Биться надо было до последнего.

— Ложись, огонь! — подал я команду.

Увидев и услышав нас, бегущих навстречу немцам с автоматами в руках, бойцы быстро развернулись в цепь, легли и начали стрелять. Встретив ответный огонь, гитлеровцы залегли, ведя, как всегда, интенсивный огонь из пулеметов, автоматов и минометов. Их танки продолжали медленно двигаться вперед. Отделение разведчиков со связками гранат и бутылками с горючей смесью выскочило навстречу танкам и заняло позиции за деревьями. Недалеко от разведчиков оказался один из танков 98-й бригады с неисправной ходовой частью. Скоро с вражескими танками было покончено: один из них подожгли наши разведчики, а два других были подбиты неисправным танком.

Гитлеровцы несколько раз поднимались и бросались в атаку, но, теряя людей, снова ложились. Помощник начальника штаба бригады молодой лейтенант В. Я. Авдеев, который только что прибыл из госпиталя после ранения, по собственной инициативе отправился на командный пункт 3-й гвардейской дивизии к генералу Мартынчуку и привел солдат комендантского взвода дивизии. Теперь мы почувствовали себя бодрее. В прибывшем взводе оказался ручной пулемет, и находился он в руках мастера своего дела. Пулеметчик вел огонь уверенно, ровными очередями, без единой задержки. Его меткая стрельба косила и прижимала противника к земле. В этот момент неравного боя чеканная дробь нашего пулемета, словно музыкальный инструмент в руках виртуоза, доставляла истинное наслаждение.

Мы с комиссаром, сержантом разведроты и двумя бойцами оказались в центре цепи и со всеми вместе вели огонь по противнику. Комиссара бригады легко ранило, но он, превозмогая боль, оставался с нами. Ранение в грудь получил сержант-разведчик, который тоже отказался уходить в тыл и, отплевываясь кровью, заряжал диски наших автоматов. Поднимая цепь бойцов в атаку, я был ранен двумя пулями. В горячке боя не ощущалось особой боли, и я продолжал вести огонь и командовать группой бойцов и офицеров. Последний раз мы сошлись с немцами на расстояние броска гранаты. Наши бойцы дрались с удивительной отвагой. Ни один из раненых не оставил поле боя. Около двух часов шел очень упорный бой. Не выдержав нашего натиска, немцы стали поспешно отступать, оставляя убитых и раненых. Глядя на удирающих немцев, я радовался благополучному исходу боя, в котором у противника был десятикратный перевес в силе. В тот момент я вспомнил одно очень верное изречение, рожденное из опыта многолетней боевой практики: «На войне до последней минуты нельзя отчаиваться в успехе» [10] . Действительно, малейшее проявление неуверенности или слабости могло привести к печальным результатам.

10

Клаузевиц К. О войне.

От большой потери крови я начал терять сознание. На следующий день, находясь в медсанроте бригады, я получил очень теплое письмо от командира корпуса генерала H. A. Гагена, в котором он, в частности, писал: «Побили фрицев здорово, они не ожидали». А в приписке комиссара корпуса полковника А. Лопатенко говорилось: «Ваша бригада дерется геройски».

Удар противника по командному пункту 140-й бригады наносился одновременно с ударом по 5-му и 9-му полкам 3-й гвардейской дивизии, достигшим к этому времени южной опушки рощи «Клин», а также по частям 311-й стрелковой дивизии из района Дубовика силами до 300 человек. Контратака противника была отбита, но разрозненные группы немцев просачивались в тыл, нападали на одиночных бойцов, нарушали связь, пытаясь дезорганизовать управление войсками.