Конец века

Я немного задержался с ответом. Но успел найти нужные слова до начинающего разгораться конфликта.

— Нет, конечно, не важнее тебя, ни в коем случае! Важнее в мировом масштабе! — я как можно лучезарнее улыбнулся, — ты же — объект вне категорий.

Но Стасю, как я отмечал выше, на мякине было не провести.

— Ты странный, Гаврик, — вздохнула она, — раньше ты никогда не врал мне через слово, — девушка не спрашивала, а лишь грустно утверждала.

— Погоди, Стась, зачем спешишь с выводами? — я крепко сжал ладонь девушки, едва сдерживаясь, чтобы не обнять её и не зацеловать её прямо здесь, посреди почти безлюдного тротуара. Будет тебе правда. Клянусь! Вся до последней буквы. Я же обещал тебе сюрприз? И он обязательно будет. И даже не один. Вот только кушать очень хочется. Сейчас дойдём до кафе, сделаем заказ, выпьем по бокалу вина — и разговор легче пойдёт. Ты ведь не против такого сценария?

— Ох, Луговой, чувствую какой-то подвох в твоих словах, — она пристально взглянула мне в глаза, специально поближе наклонившись к лицу, — и изменился ты…одеваешься как…как…

— Как кто, Стась? — не удержался я от вопроса.

— Как деляга и фарцовщик.

— Ну, это ты хватила, подруга. Качественные слаксы, фирменные кроссовки, водолазка и кожаный пиджак куплены на кровно заработанные. Вот этими вот руками. Грузчиком на железке. А тот, о ком ты подумала, вёз бы тебя сейчас в ресторан «Кавказ» или «Вдали от жён» на вишнёвой девятке, посверкивая золотыми гайками на пальцах и такой же цепурой на шее. И пиджак был бы у него непременно малиновый.

— Почему малиновый? И при чём здесь золотая цепочка и перстни? — растерялась Стася резко остановившись.

— Ах, да…пардон, это я с временным периодом поторопился, — пробормотал я.

Я мысленно дал себе по лбу: десинхроноз, однако, мода на яркие пиджаки и золотую бижутерию у бандосов придёт лишь с весной следующего года.

— Но согласись, до мажора мне всё же как до Китая в коленно-локтевом положении?

— Фу…ну и шуточки у тебя. Стоит признать, по существу вопроса ты прав. Ведь и правда шлёпаем в кафешку пешком. Раз такой богатый, мог бы и на такси довезти! — лукаво прищурилась Стася.

— Есть вариант получше, — устал я от пикировок. Чтобы закруглить тему и поскорее добраться до «Сугроба», стремительно подхватил на руки тихо ахнувшую девушку и ускорил шаг.

— Запрещённый приём, Луговой, — оправившись от неожиданности, прошептала Стася, заливаясь краской.

Мне же было плевать. Я нёс когда-то в другой жизни любимую девушку, нёс по улицам полузабытого города моей молодости, нёс, чтобы сказать ей в конце пути, что мы расстаёмся. И почти не чувствовал тех тридцати с гаком лет, что разделяли нас сейчас через время.

Жаль, что мы договорились встретиться у троллейбусной остановки, а не у её дома. Я бы мог лишний час наслаждаться ощущениями биения сердца Стаси у своей груди и её тихого горячего дыхания на моей шее.

До самого проспекта мы почти не разговаривали. Редкие прохожие оглядывались на нашу пару, кто-то улыбался, кто-то осуждающе качал головой, стайка подростков заливисто просвистела нам вслед.

А вот и кафе. Расположил девушку за столиком, стоявшим у стены с окнами, выходившими на оживлённую часть проспекта. Для ускорения процесса я сделал заказ непосредственно у стойки буфета. Надо же, оказывается, предпочтений Стаси я не забыл. Мелочь, а почему-то прочно засела в памяти.

Фирменных блюд в «Сугробе» готовили не так много. Нежнейший люля-кебаб из баранины, овощи-гриль, салаты, бутылочка красного сухого вина… Подумал и заказал на десерт кофе и мороженое с шоколадной крошкой. Гулять так гулять!

Отсутствие ассортимента кафе двадцать первого века с лихвой компенсировалось качеством приготовленных блюд. К тому же оказалось довольно ощутимо для моего кошелька. Плевать, я здесь не для накопления капитала. Тем более что с учётом инфляции уже через месяц-два всей потраченной суммы едва ли хватит на десерт.

— Обалдеть, Луговой! Ты что, наследство получил? — воскликнула Стася, когда увидела, как на столе материализуются блюда с двух подносов, один из которых принёс я сам, а другой — официантка.

— Куда мне! Я же уже говорил: заработал.

— А на фига такой пир? Хватило бы кофе с пирожными.

— Ты что, неголодная? — обвёл я рукой стол, — что тут есть? А? Начать и кончить. Нежнейшие люля так и тают во рту… — я лукаво улыбнулся.

— Гад! — сглотнула слюну девушка.

— Не тормози, налетай, Стася! Мы молодые. Нам надо хорошо покушать. И обязательно выпить. На сухую дальнейший разговор вести будет непросто… — последнюю часть фразы я проговорил едва слышно, больше для себя, чем для собеседницы.

Глава 15

Глава пятнадцатая

Все всегда уезжают навсегда.

Вернуться невозможно —

вместо нас всегда возвращается кто-то другой.

Макс Фрай.

Но придёт ещё время — расстанешься с горем и болью,

И наступят года без меня с ежедневной любовью.

Иосиф Бродский.

Несмотря на все усилия Меченого с его идиотским сухим законом, хорошего местного вина в кафе, да и в магазинах области было всё ещё предостаточно. И сухое красное в «Сугробе» оказалось выше всяких похвал. Даже для меня, искушённого разнообразием Москвы 20-х грядущего века.

Конечно, ужин не шёл ни в какое сравнение с пиром, устроенным мне князем Вяземским в вокзальном ресторане Златоуста. Но и настоящий люля — это люля. Слова тут неуместны. Искушённому достаточно. Эх, жаль я не поэт…

О добавке думали недолго: взяли ещё порцию на двоих. И не пожалели.

Но сколь верёвочке не виться, а петелька-то — вот она. Кофе и мороженое тоже имеют свойство когда-нибудь заканчиваться.

— Стась… — окликнул я девушку, лениво обсасывающую ложечку мороженого и с любопытством разглядывающую пары за соседними столиками.

— Умгум? — обернулась она, вскидывая правую бровь.

— Готова воспринимать суровую реальность? — я решил начать разговор в несколько ироничном тоне. Хотя как ни сообщай неприятные новости, а суть их от этого не изменится. Хоть мёдом их измажь. А горечь никуда не денется.

— Ты меня начинаешь пугать, Луговой, — она вернула ложку в креманку и пристально уставилась на меня, — неужели решил бросить институт и податься в бизнес?

— Э-э-э… не институт…а с чего это ты решила? — немного опешил я.

— Прикинулся нехило, — она демонстративно смерила меня взглядом, — деньги появились, оделся не то чтобы со вкусом, но и не совсем безнадёжно…хотя, нет. Вряд ли в бизнес. Нафига тебе тогда экстернат? — задала она себе вполне логичный вопрос.

— Так, Стася. Стоп. Не туда уехали. Начну сначала. Ответь мне, прекрасное создание, что самое ценное для человека в обывательском смысле? Предупреждаю, я не о высоком, нравственном и прочем глобальном. С точки зрения голого прагматизма. Ну?

— Время! — почти не задумываясь выдохнула девушка.