Константинопольский Патриархат и Россия. 1901–1914

В Турции, Сербии и Черногории аннексия вызвала сопротивление, выразившееся, в первую очередь, в бойкоте австрийских товаров. Зимой 1908–1909 гг. в условиях все большего напряжения Австрия готовилась к войне против Сербии; из Константинополя был отозван австрийский посол. Но уже в результате переговоров в январе-феврале 1909 г. договоренность с Турцией была достигнута: она признавала аннексию, и Австрия выплачивала 2,5 млн. тур. лир компенсации. Между тем Австрийское правительство уже налаживало переговоры о выступлении Болгарии против Сербии. В срыве военных планов Австро-Венгрии большую роль сыграло дипломатическое вмешательство России, которая обещала болгарскому правительству урегулирование спора с Турцией в обмен на отказ от союза с Австрией [55] . Напряженность достигла своего апогея в марте 1909 г., когда Германия фактически заставила Петербург прекратить поддержку Сербии, а последняя была вынуждена полностью отказаться от своих претензий [56] .

55

Мартыненко А. К. Позиция России в связи с провозглашением независимости Болгарии в 1908 г. // Из истории русско-болгарских отношений. М., 1958. С. 3–112.

56

Виноградов К. Б. Боснийский кризис. С. 142–150.

«Дипломатическая Цусима» Извольского продемонстрировала его недальновидность как политика и в то же время явилась очередной иллюстрацией соотношения сил на Балканах: потерявшая в предыдущие десятилетия свои позиции, Россия в начале XX в. могла, в лучшем случае, только сдерживать агрессивные устремления европейских держав; предпринять какие-либо самостоятельные активные шаги ей и на этот раз не удалось. Деятельность МИДа в это время характеризовалась отсутствием твердого курса, зависимостью от конкретной ситуации, постоянными колебаниями и непродуманными планами; роль кабинета была не менее противоречивой [57] . Более удачными оказались действия русской дипломатии в следующий период, во время подготовки Балканского союза.

57

Георгиев А. В. Царизм и российская дипломатия накануне первой мировой войны // Вопросы истории. 1988. № 3. С. 58–63.

Подготовка Балканского союза в 1911–1912 гг.

После боснийского кризиса положение на Балканах стало взрывоопасным. Российское правительство постепенно осуществляло взятый в 1908 г. курс на создание союза балканских государств, который рассматривался в качестве преграды австрогерманской экспансии на Ближний Восток. В 1909 г. произошел принципиальный поворот во внешней политике России – она отказалась от идеи реванша на Дальнем Востоке и от идеи похода на Индию для подрыва британских позиций, и сосредоточилась на противодействии Германии и Австро-Венгрии. Осенью 1910 г. в составе дипломатического ведомства произошли перемены: А. П. Извольского на посту министра иностранных дел сменил С. Д. Сазонов, товарищем министра стал А. А. Нератов, а занимавший этот пост Н. В. Чарыков был в 1909 г. направлен послом в Константинополь. Новый министр иностранных дел на протяжении всех шести лет своего управления МИДом последовательно занимал позицию, ориентированную на сотрудничество с Антантой [58] . Что касается Н. В. Чарыкова, его политическая программа состояла в создании всебалканской конфедерации с участием Турции как оплота России против Австро-Венгрии; по прибытии в Константинополь, в начале августа 1909 г. он вел переговоры о встрече Николая II с султаном [59] . В 1911 г. русское правительство снова сочло возможным поднять вопрос о проливах. В октябре 1911 г. Н. В. Чарыков предпринял демарш с целью изменения режима проливов со стороны турецкого правительства. Одновременно ставился вопрос о железных дорогах и установлении прочных добрососедских отношений с балканскими государствами, в том числе с Турцией. Неудача этого предложения, сорванного английской дипломатией, в очередной раз показала невозможность самостоятельных наступательных действий России в отношении Турции [60] .

58

Последней крупной попыткой накануне мировой войны войти в соглашение с германским лагерем была встреча Николая II с Вильгельмом II в Потсдаме 4 ноября 1910 г. В ходе переговоров обсуждалось сохранение status quo на Балканах, неприкосновенность балканских государств и Оттоманской империи (Бестужев И. В. Борьба в России по вопросам внешней политики. С. 328–336).

59

Там же. С. 336–345.

60

История дипломатии. Т. II. С. 711–714; Восточный вопрос во внешней политике России. С. 338–345.

С. Д. Сазонов

Вместе с тем итало-турецкая война 1911 г. послужила стимулом, побудившим балканские государства объединиться между собой и начать войну против общего врага – Турции. Русская дипломатия деятельно способствовала образованию такого блока. Полного единства в русских дипломатических кругах по этому вопросу не было. А. П. Извольский стремился создать блок славянских государств; он считал, что Сан-Стефанский договор 1877 г. должен по-прежнему оставаться основой русской политики, но ему следовало претерпеть определенные изменения для удовлетворения интересов Сербии [61] . П. А. Столыпин, С. Д. Сазонов и Н. В. Чарыков полагали на том этапе наиболее целесообразным создание всебалканской конфедерации с участием Турции [62] . В конце 1908 – начале 1909 г. в ходе борьбы политических группировок вокруг последствий боснийского кризиса направление политики русского правительства менялось несколько раз. Потерпев неудачу в создании балканского союза с участием Турции, направленного против Австро-Венгрии и Германии, Россия согласилась на формирование блока из христианских государств Балканского полуострова, что было в русле ее традиционной политики в Восточном Средиземноморье [63] . Идея создания Балканского союза нашла широкую поддержку в среде как неославянофилов, так и публицистов, стоящих на эллинофильских позициях. Желая успеха этому «крестовому походу», профессор Петербургской духовной академии И. И. Соколов связывает его с выполнением традиционной миссии России на Ближнем Востоке [64] .

61

Воjводиh М. Србиjа у међународним односима краjем XIX и почетком ХХ века. Београд, 1988. С. 57.

62

Бестужев И. В. Борьба в России по вопросам внешней политики. С. 336–354.

63

Милюков П. Балканский кризис и политика А. П. Извольского. СПб., 1910. С. 54–55. Helmereich Е. Chr. The diplomacy of the Balkan wars. 1912–1913. Cambridge, 1938. P. 147–151; Langer W. L. Russia, the Straits Question and the Origins of the Balkan League I I The Political Science Quarterly. September 1928. Vol. XLIII. P. 321–363; Бестужев И. В. Борьба в России по вопросам внешней политики. С. 278–293; Зайончковский А. Подготовка России к мировой войне в международном отношении. М., 1926. С. 214–216; Stavrianos L. S. Balkan Federation: A History of Movement towards Balkan Unity in Modern Times. Northampton, 1941; и др.

64

С[околов] И. И. Христиане в Турции // Церковный вестник. 1911. № 51–52. С. 1608–1615.

Работа России над созданием Балканского союза началась 18 апреля 1909 г., когда состоялась встреча сербского короля и болгарского царя. В феврале 1910 г. в Петербург прибыла болгарская делегация во главе с царем Фердинандом и премьер-министром А. Малиновым; предлогом к визиту была благодарность за признание Россией независимости Болгарии. Целью посещения было обсуждение будущих границ Болгарии: заявка болгар на территорию, предусмотренную Сан-Стефанским договором и даже несколько более (Болгария претендовала на Фессалонику, Скопие (Ускюб), Тетово, Адрианополь и восточную границу по линии Энос-Мидия), не была поддержана А. П. Извольским. Переговоры продолжались в Софии, но так и не были доведены до конца. Преемник А. Малинова на посту премьер-министра Болгарии И. Гешов приступил к увеличению личного состава армии и милитаризации страны. В сентябре 1910 г. был выдвинут проект сербско-болгарского смешанного комитета. В 1911 г. возобновились русско-болгарские переговоры о военной конвенции. Дальнейшему укреплению отношений способствовало посещение в августе 1911 г. болгарским князем Борисом Киева, где он присутствовал при открытии памятника Александру II и встречался с Николаем II [65] .

65

Малинов А. Странички из нашата нова политическа история. Спомени. София, 1938. С. 83–88,147, 162.

Самым деятельным сторонником сближения Сербии и Болгарии был посланник в Сербии Н. Г. Гартвиг. Говоря о задачах России на Ближнем Востоке, он подчеркивал необходимость для нее встать твердой ногой на берегах Босфора, у выходных дверей «Русского озера», т. е. Черного моря; «облегчить призванным ею к самостоятельной жизни славянским народностям достижение их заветных идеалов, что сводится к полюбовному между ними разделу всего турецкого достояния на Балканском полуострове. Осуществить свою собственную вековую историческую задачу» [66] . Несколько более осторожными были его коллеги в Софии А. В. Неклюдов и Л. В. Урусов, опасавшиеся неготовности России к вступлению в войну против центральных сил. В ходе переговоров, поддержанных также Францией, болгарский и сербский министры иностранных дел И. Е. Гешов и М. Милованович договорились о приблизительном разделе территорий: Сербия получала право на территорию к северо-западу от Шар-Планины (Новобазарский санджак, Косово, Метохию и др.), Болгария – на территорию Фракии к востоку от Родоп и р. Струмы. Особенно острые споры вызвали районы Ускюба (Скопие), Велеса и Струги в Македонии. Сербии эта область была нужна для прикрытия будущего выхода к Адриатике и линии Дунайско-Адриатической железной дороги. Для Болгарии на Ускюб и Велес шли наиболее удобные пути в долину Вардара, к центру ее будущих македонских территорий. Так и не договорившись между собой, сербский и болгарский представители согласились на обозначение «спорной зоны», судьба которой подлежала арбитражу России. Накануне подписания договора, в апреле 1912 г., болгарская делегация во главе с председателем Народного собрания С. Даневым отправилась в Ливадию на встречу с Николаем II. 1 мая Данев поехал в Петербург, где встречался с С. Д. Сазоновым. Министр не советовал болгарам начинать активных действий; уклончивым был и его ответ на вопросы касательно Адрианопольского вилайета [67] . Наконец, 13 марта 1912 г. был подписан сербо-болгарский союзный договор; 12 мая союзный договор был дополнен подписанием сербо-болгарской военной конвенции [68] . Заключение сербско-болгарского союза в 1912 г. справедливо расценивается как крупная дипломатическая победа России над Австро-Венгрией на Балканах [69] . Одновременно с сербо-болгарскими происходили и греко-болгарские переговоры – уже без активного участия русской дипломатии, зато не без помощи Англии. Договор был подписан 29 мая 1912 г.; 5 октября состоялось заключение военной конвенции: в случае войны с Турцией Греция выставляла 120 тыс. человек, Болгария – 200 тысяч [70] .

66

Там же. С. 162.

67

Гешов И. Е. Балканский союз. Воспоминания и документы. Пг., 1915. С. 35–36.

68

Текст договора: Международные отношения эпохи империализма. Т. 19. Ч. II. С. 265–268; Жебокрицкий В. А. Болгария накануне Балканских войн 1912–1913 г. Киев, 1961. С. 165; История дипломатии. Т. II. С. 734–740; Восточный вопрос во внешней политике России. С. 345–349; Helmreich Е. Chr. The diplomacy of the Balkan wars. P. 36–68; Маджаров M. Дипломатическа подготовка на нашите войни. Спомени, частни писма, шифровании телеграми и поверителни доклади. София, 1998.

69

Воjводиh М. Србиjа у међународним односима. С. 57.

70

Жебокрицкий В. А. Болгария накануне Балканских войн. С. 174–180; Хвостов В. М. История дипломатии Т. II. С. 742–743; Helmreich Е. Chr. The diplomacy of the Balkan wars. P. 69–80.

Сыгравшая ключевую роль в формировании балканского союза, Россия, однако, вовсе не желала быстрого начала военных действий [71] . В сентябре 1912 г. С. Д. Сазонов через болгарского посланника в Петербурге убеждал софийский кабинет воздержаться от военного выступления и одновременно рекомендовал Порте немедленно приступить к реформам в Македонии. Более того, в начале октября в балканских столицах и в Константинополе русским правительством была вручена декларация, осуждавшая меры, способные нарушить мир. В Петербурге опасались, что война может привести к вмешательству Австро-Венгрии и Германии, а Россия, ослабленная русско-японской войной, по-прежнему не была готова к активным действиям на Балканах [72] .

71

Русские политические партии по-разному толковали положение на Балканах. Если крайние правые были сдержанны и считали, что Россия не должна вмешиваться в войну, то националисты, октябристы и кадеты вели панславистскую агитацию и требовали взятия Константинополя и проливов. Поддержку панславистам оказывали министры А. В. Кривошеин, И. Г. Щегловитов и С. И. Тимашов, а из дипломатов посланник в Белграде Н. Г. Гартвиг. Осторожная позиция С. Д. Сазонова, которую разделял премьер-министр В. Н. Коковцов, вызвала в Петербурге славянофильские демонстрации против министра иностранных дел (Шебунин Л. Н. Россия на Ближнем Востоке. Л., 1926. С. 104; Helmreich Е. Chr. The diplomacy of the Balkan wars. P. 153–155; Хвостов В. M. История дипломатии. Т. II. С. 744; Воjводиh М. Србиjа у међународним односима. С. 59).

72

Писарев Ю. Л. Балканский союз 1912–1913 гг. и Россия // Советское славяноведение. 1985. №. 3. С. 58–69.

Однако результатов декларация не дала: 9 октября военные действия против Турции начала Черногория, 17 октября – Сербия и Болгария, 18 октября – Греция. Турецкие войска быстро терпели поражение на всех фронтах. Продвижение болгарских войск до линии Чаталджи (в 45 км от Константинополя) обострило вопрос о проливах. Это вызвало сильное беспокойство в Петербурге, – русское правительство, с одной стороны, опасалось закрытия проливов для иностранных судов, с другой – не могло допустить занятия болгарами Константинополя. Учитывая проавстрийские настроения царя Фердинанда, возможность международной оккупации Константинополя в случае его падения и военного выступления Австро-Венгрии и Румынии, русское правительство обратилось к Англии и Франции с призывом воспрепятствовать дальнейшему продвижению болгарской армии. Обращение России не было поддержано; напротив, британский кабинет видел в случае занятия Константинополя болгарами возможность осуществить выгодную для Англии международную охрану проливов, что привело бы к господству английского флота в восточном Средиземноморье. 7 ноября британский министр иностранных дел Э. Грей выдвинул проект нейтрализации проливов. Одновременно под предлогом защиты христианского населения с согласия Порты через Дарданеллы вошла союзная англо-французская эскадра. Проект отправки аналогичной русской эскадры через Босфор был отвергнут ввиду материальной необеспеченности подобной операции. Русское правительство, таким образом, настаивало на сохранении Константинополя и проливов в турецких руках, надеясь в будущем при более благоприятных обстоятельствах разрешить вопрос в свою пользу [73] .

73

Там же. «Общий интерес сохранения безопасности Константинополя требует удержания защитной зоны под реальным суверенитетом султана. Зона определяется линией от устья Марицы, включая Адрианополь, к Черному морю», – так формулировал С. Д. Сазонов желательные условия мира на Балканах (телеграмма русским представителям за границей от 20 октября 1912 г.). Цит. по: Шебунин А. Н. Россия на Ближнем Востоке. С. 106–107.

18 октября 1912 г. С. Д. Сазонов сформулировал следующие условия: 1) отказ великих держав от территориальных приобретений на Балканах; 2) признание балканскими государствами принципа равновесия сил, то есть их отказ от междоусобной войны; 3) сохранение за Турцией суверенитета над проливами и полосой территории, обеспечивающей их военную защиту [74] . Пассивная позиция С. Д. Сазонова встретила возражения в Совете министров. На заседаниях 19, 22, 29 ноября и 5 декабря 1912 г. обсуждался вопрос о боеспособности российской армии. Военный министр В. А. Сухомлинов ориентировал правительство на войну; его поддерживали панслависты, руководители военной партии во главе с в. к. Николаем Николаевичем и министры А. В. Кривошеин, С. И. Тимашов и И. Г. Щегловитов [75] . Выжидательное направление, однако, снова взяло верх.

74

Писарев Ю. Л. Балканский союз 1912–1913 гг. и Россия. С. 66.

75

Он же. Россия и международный кризис в период первой балканской войны (октябрь 1912 – май 1913 г.) // История СССР. 1986. № 4. С. 56–67.

В ноябре 1912 г. сербские войска вышли на Адриатическое побережье, что встретило сильное противодействие Австро-Венгрии; чтобы помешать созданию крупного южнославянского государства, Австро-Венгрия совместно с Италией выдвинули проект независимой Албании, которая должна была стать их орудием в борьбе против сербов и поддерживавшей их России. 3 декабря 1912 г. было подписано перемирие, а 17 декабря открылась конференция послов в Лондоне под председательством Э. Грея, которая была призвана подвести итоги Балканской войны. Инициатором созыва конференции была Россия, заинтересованная в скорейшем завершении войны. Кроме того, Россия надеялась сколотить новый союз балканских государств, включая Румынию, что должно было помочь ей в борьбе против центральной коалиции и решить проблему проливов [76] .

76

Он же. Балканы между миром и войной (Лондонские конференции 1912–1913 гг.) // Новая и новейшая история. 1984. № 4. Июль-август. С. 63–75.

Новый поворот событий с наступлением болгарской армии в направлении Константинополя в конце марта 1913 г. вызвал разногласия у держав: Англия была против взятия болгарами Чаталджи и предложила ввести в проливы международный флот; Франция, желая воспрепятствовать появлению России в проливах, предложила коллективную морскую демонстрацию; Австро-Венгрия открыто заявила, что не возражает против занятия болгарскими войсками Константинополя, что, по ее расчетам, должно было довести Болгарию до краха. Русское правительство, не находя благоприятной возможности для захвата проливов, уговорило болгар заключить перемирие и воздержаться от взятия Чаталджи; взамен была обещана помощь в разделе Македонии [77] . В целом усилия России на этом этапе были направлены на примирение между собой балканских государств, в первую очередь Сербии и Болгарии. 30 мая 1913 г. был подписан лондонский мирный договор, согласно которому Турция уступила своим противникам европейские владения по линии Энос-Мидия; Адрианополь вошел в состав Болгарии, Фессалоника, Эпир и Крит отошли к Греции. Нерешенным оставался вопрос о занятых греками островах Лемнос, Тенедос и Имврос, находящихся у входа в Дарданеллы, а также о статусе Афона [78] .

77

Воjводиh М. Србиjа у међународним односима. С. 59–61.

78

Гошев А. Балканските войни. Т. II. София, 1931. С. 483–484; Жебокрицкий В. А. Болгария в период Балканских войн 1912–1913 г. Киев, 1961. С. 117–120; Ход заседаний лондонской конференции подробно изложен в кн.: Helmreich Е. Chr. The Diplomacy of the Balkan Wars. P. 249–340. См. также: Сборник дипломатических документов, касающихся событий на Балканском полуострове (август 1912 – июль 1913). СПб., 1914; Хвостов В. М. История дипломатии. Т. II. С. 750–754.