Конструктор боевых машин

Достижения конструкторского коллектива в создании новых образцов отечественной танковой техники и ее непрерывном совершенствовании в процессе крупносерийного производства были отмечены присуждением Государственных премий ряду ведущих специалистов. Государственную премию первой степени получили: главный конструктор Кировского завода Ж. Я. Котин, главный инженер завода С. Н. Махонин и заместитель главного конструктора Л. С. Троянов — за разработку нового вида артиллерийского вооружения (самоходной артиллерийской установки СУ-152).

За разработку модернизированного тяжелого танка КВ-1С Государственной премии второй степени были удостоены: заместитель главного конструктора Кировского завода Н. Л. Духов, главный конструктор Опытного завода А. С. Ермолаев, заместитель главного конструктора Н. М. Синев, инженеры-конструкторы Е. П. Дедов, А. Ф. Лесохин, Г. А. Михайлов, А. Н. Стеркин, Л. Е. Сычев, Н. Ф. Шашмурин, а также инженер-подполковник А. И. Благонравов.

От наркома танковой промышленности СССР И. М. Зальцмана из Москвы на имя Жозефа Яковлевича Котина в Челябинск пришла телеграмма: «От души поздравляю тебя со вторичным присуждением Государственной премии первой степени и уверен, что ты еще не раз покажешь образцы большевистской работы по созданию грозных боевых машин для нашей Красной Армии. Крепко жму руку и обнимаю. Зальцман».

В тот же день в секретариат Кировского завода передали телефонограмму из Наркомата обороны: «Котину, Духову, Ермолаеву, Махонину, Шашмурину, Сычеву, Троянову, Михайлову, Стеркину, Лесохину, Дедову, Синеву, Благонравову — Поздравляем с присуждением Государственной премии, желаем успехов в дальнейшей работе над совершенствованием танков. Федоренко, Бирюков, Коробков, Алымов».

Производство тяжелых танков на Кировском заводе неуклонно наращивалось. Несмотря на то что со второй половины 1942 г. изготовление танков КВ шло параллельно с танками Т-34, производство тяжелых танков в Челябинске не только не сократилось, но по сравнению с предыдущим годом увеличилось почти вдвое (в 1941 г. — 1359, в 1942 г. — 2553 танка). Одновременно началось производство 152-мм самоходных артиллерийских установок. Личные заслуги Ж. Я. Котина в этом деле были отмечены вторым орденом Красной Звезды.

Инженер-конструктор Н. В. Цейц.

Немалая заслуга в трудовых и творческих делах конструкторов-кировцев принадлежит партийной организации конструкторского бюро, руководителем которой в 1941–1942 гг. был выпускник Харьковского политехнического института П. Питух, исключительно принципиальный и добросовестный работник, неизменно пользовавшийся всеобщим уважением и любовью коллектива. Парторг Петр Питух работал, не жалея сил. На его молодые плечи легли трудности по эвакуации инженеров, конструкторов, рабочих и членов их семей из блокированного Ленинграда в Челябинск и устройству их на месте. А далее пошли бесконечные заботы по сплочению коллектива, воспитанию высокой сознательности и ответственности каждого за трудовые дела, за выполнение плановых заданий, за творческое отношение к труду. Он сумел мобилизовать коммунистов, комсомольцев и беспартийных на создание в кратчайшие сроки требуемых образцов боевой техники, участвовал в налаживании выпуска могучих боевых машин, но сам не уберегся, заболел открытой формой туберкулеза. Ж. Я. Котин проявил максимум заботы о здоровье парторга, отправил его на лечение в специализированный санаторий, но спасти не смог… Осенью 1942 г. парторга котинского КБ Петра Питуха не стало. Он погиб, как воин на боевом посту.

В тяжелом 1942 г. кировский конструкторский коллектив понес еще одну тяжелую утрату: не выдержав перегрузок и лишений, скончался замечательный человек, любимец всего коллектива, опытнейший инженер Н. В. Цейц. С большой скорбью похоронили его за городом под высокой сосной и на могиле поставили макет танка — одной из тех машин, над совершенствованием которых он трудился всю жизнь.

Танкостроители-кировцы работали по-фронтовому: наступали, отступали, брали высоты, несли потери, но главное, ради чего были все труды и жертвы, — новые танки прямо с конвейера шли на фронт, и каждая новая кировская машина приближала победу над врагом.

Создатели артсамоходов

В литературе иногда высказывается мнение о том, что разработка новых образцов бронетанковой техники для Красной Армии началась после появления на поле боя немецких «тигров», «фердинандов» и «пантер». Однако новые советские тяжелые танки начали проектироваться задолго до появления первого «тигра» на советско-германском фронте. А что касается самоходных артиллерийских установок, то, действительно, нашим конструкторам пришлось их спешно создавать специально как средство огневого усиления тяжелых и средних танков.

Надо отметить, что такое положение сложилось отнюдь не по вине конструкторов боевых машин. Первые проекты самоходных артиллерийских установок были разработаны ими задолго до войны.

Вспомним СУ-1 на базе танка Т-26, 50-тонную СУ-14, созданную в 1934 г. на базе тяжелого танка Т-35 и имевшую различные варианты вооружения, в том числе и 152-мм пушку. СУ-14-2 была хорошо забронирована, участвовала в боях на Карельском перешейке и стала по сути дела прообразом знаменитых самоходных артиллерийских установок времен Великой Отечественной войны. Несмотря на эти разработки, в начале войны Красная Армия почти не имела самоходной артиллерии. Произошло это потому, что часть военных деятелей противилась принятию на вооружение самоходок, называя их «испорченными», или «плохими», танками [110] .

110

См.: Воронов Н. Н.На службе военной. М., 1963, с. 64.

А пока у высшего военного руководства не выработалось твердого мнения о необходимости самоходной артиллерии, конструкторы, пристально следившие за путями развития военной техники, инициативно разрабатывали образцы самоходных пушек, долго существовавшие в проектах или опытных экземплярах.

Командиры же переднего края выдвигали против «тигров» не защищенные броней полевые тяжелые артиллерийские системы и довольно успешно расстреливали из них немецкие бронированные «чудовища». Маршал Советского Союза И. С. Конев по этому поводу писал: «Новые вражеские танки и самоходки были хорошо вооружены, имели 88-мм пушку с высокой начальной скоростью снаряда. Артиллерийская мощь сочеталась у них с сильной броневой защитой. Уже в первых боях с ними нашим танкам, в том числе и „тридцатьчетверкам“, пришлось туго. Для сопровождения и обеспечения их мы стали выдвигать вперед, в боевые порядки пехоты, а также в боевые порядки танковых частей, 122-мм пушки-гаубицы, которые были способны пробить прочную лобовую броню „тигров“» [111] .

111

Конев И. С.Записки командующего фронтом. М., 1962, с. 429.

Примерно через месяц после появления первых «тигров» под Погостьем в районе станции Мга заместитель председателя СНК В. А. Малышев вызвал Котина в Москву и там познакомил с положением, создавшимся в противотанковом вооружении, дал ему соответствующее задание.

В. А. Малышев очень высоко ценил организаторские способности Котина, его инженерные знания и удивительное конструкторское чутье. Коротко обрисовав потребности фронта и армии, Малышев высказал свои соображения о конструкции нового тяжелого немецкого танка, о котором осенью 1942 г. знали лишь по донесениям разведчиков да из материалов берлинского радио, трубившего на весь мир о «решающем» оружии Германии — «супертанках», которые принесут ей победу.

— Убежден, какими бы ни были новые немецкие танки, мы сможем противопоставить им свою конструкцию, которая не будет слабее, — спокойно сказал Котин.

— Согласен, — кивнул головой Малышев, — но неприятности они могут принести немалые. Поэтому требую ускорить работу над проектом нового тяжелого танка, а пока его нет, найдите путь поставить на серийное шасси среднего и тяжелого танка мощную и надежную пушку, способную пробивать броню любого немецкого танка со значительного расстояния. Учтите при этом, что машина должна сопровождать танки в бою, а для этого нужно хорошее противоснарядное бронирование. Я очень надеюсь на вас. Действуйте.