Контракт на невинность. Чужая невеста Императора Драконов

Однако, и после ужина, который для меня прошел в страшном напряжении и неловкости под взглядами графа, нянюшка не пришла. Я сама разделась, расчесала волосы и надела ночную сорочку. Забралась под одеяло и только хотела поразмышлять над событиями дня, как глаза мои закрылись и я заснула. Только и успела пообещать себе подумать над всем этим завтра утром.

Но утром меня ждало такое известие, что лучше бы оно не наступало, это утро!

5.

Утром меня разбудила противная матушкина горничная.

– Вставайте, госпожа Марианна, госпожа велела вас пораньше разбудить, — произнесла громко и начала раздвигать шторы,запуская яркое солнце в комнату.

Я недовольно замычала, уворачиваясь от ослепившего меня луча, и села, протирая глаза.

– Зачем так рано?
– спросила зевая.

– Дел много. Модистка на примерку сейчас приедет, наряд для храма привезет. К сапожнику надо сходить, примерить туфли и сапоги, которые в дорогу вам шьют. Седло новое должны прислать — вы же к храму верхом поедете. Или вы забыли, что свадьбау вас через неделю, госпожа Марианна?
– ядовито-медовым голосом просюсюкала Лекка.

– Не забыла, — ответила я мрачно. Как тут забудешь, если сердце то от страха перед будущим сжимается, то тревога по немузмеей ползет, то, наоборот, радостно становится и рождается предвкушение, что впереди меня ждет счастье.

Еще и сон сегодня такой странный пришел! Будто стою я в храме у алтаря в свадебном наряде. Только за руку меня держит не граф Ферсей, а другой мужчина, кто я не поняла, лицо его не увидела. И храм вовсе не наш скромный где я замуж выйти должна,а огромный, с потолком, теряющимся где-то высоко-высоко. Богато украшенный храм, с алтарем из драгоценного красного, драконьего камня, редкости несусветной.

Я о таком храме никогда не слышала, и не видела, конечно. Даже когда мы год назад в столицу ездили, и с матушкой в главный столичный храм заходили, и то такой красоты и богатства не видели. Наверное, это мое воображение храм нарисовало и во сне выдало. Только вот мутное чувство в душе только усилилось от такого сновидения.

– Ну коль не забыли, то вставайте, — Лекка протянула мне платье.
– Вот это наденете, матушка ваша велела.

– С таким огромным вырезом? — удивилась я.
– На завтрак такое не надевают, это вечернее платье.

– Госпожа велела это вам надеть, — упрямо повторила горничная.

– Тогда позови нянюшку, пусть поможет мне, вздохнула я. Раз матушка велела, никуда не денешься, придется ключицами и половиной груди сверкать перед графом.

– Нет вашей няньки в замке, я вам до свадьбы прислуживать буду, — Лекка ухватилась за край одеяла и потянула его с меня.

— Вставайте скорее, говорю вам.

– Как нет нянюшки в замке?! — ахнула я, вцепившись в одеяло с другого конца. Вытаращилась на женщину:

– Где она и когда вернется?

– У госпожи спрашивайте, мое дело маленькое: одеть вас и в гостиную привести, а не на вопросы отвечать! — отрезала горничная и с такой силой дернула одеяло, что оно выскользнуло из моих рук.

– Уходи, я сама оденусь, — велела я, все еще ошарашенная новостью о нянюшке. Куда и как надолго ее отправили? Ей же надо успеть вернуться до свадьбы, чтобы и в храм меня нарядить и свои вещи собрать, чтобы со мной в дом мужа поехать. Да и про магию мою она так и не рассказала!

Я замерла и попробовала прислушаться к себе — неужели, и правда, есть у меня сила? Прячется где-то внутри, запечатанная, а я и не знаю об этом. Но если это так, то зачем со мной такое сотворили? Магия ведь. это же ценность, что дороже любого богатства! И кто это сделал? Нянюшка обмолвилась, что мама велела, но почему?!

А Лаура, ее тоже запечатали? Ведь если у одной сестры магия есть, то и вторая должна быть одаренной. Сколько вопросов и спросить не у кого!

Забыв про все еще стоящую у кровати Лекку, я вскочила, выхватила у нее платье и помчалась в ванную. Захлопнула дверь перед недовольным носом горничной, умылась и торопливо поменяла ночную сорочку на присланный матушкой наряд.

Скептически оглядела свое отражение в зеркале - да уж, вся грудь напоказ. Хотя платье красивое, конечно. Нежнорозовое, отделанное более темными кружевами, оно изящно облегало стан и делало мои вечно розовые щеки чуть бледнее, благороднее.

Матушке понравится, как я выгляжу.

В малой гостиной меня уже ждали мама с портнихой, и, вот уж диво дивное, Лаура. Она-то с чего в такую рань поднялась, ведь обычно позже всех встает?

– Наконец, ждем ее тут! — прошипела сестра, когда я зашла в комнату. Получила предупреждающий взгляд от матушки, недовольно выпятила нижнюю губу, но замолкла.

– Посмотри, Марианна, эти платья тебе приготовили в качестве приданного.

Матушка сделала знак и портниха, худенькая суетливая женщина с воспаленными от недосыпа глазами вскочила на ноги .

Начала стаскивать чехлы, открывая развешенные на длинной палке платья.

– Вот это, госпожа Марианна, вам в дорогу надеть, когда с мужем поедете к нему в дом, — принялась объяснять. – это переоденете, как из храма выйдете уже замужней дамой и на пир пойдете. В этом в доме мужа в первый день будете — вы по обычаю должны его провести в своем наряде, из родительского дома привезенном.

– А вдруг у графа Ферсея другие правила в доме? А наша белобрысая будет, как дура, ходить в девичьем платьице, —фыркнула Лаура, завистливым взглядом рассматривая мои новые наряды.

– Тогда я его сниму и пришлю тебе, можешь донашивать, — произнесла я с удивившим меня саму раздражением. Да сколько она будет шпынять меня ?! Половины дня не проходит, чтобы не вылила на меня чашку помоев, а как граф посватался, так совсем покоя от ее гадостей не стало.

– Молчать, — негромко произнесла матушка и мы обе замолкли, по привычке опустив глаза.

Нервно откашлявшись, модистка продолжила:

– Это наряд для последнего, по обычаю, вечера перед свадьбой. «Прощай девственность» называется.

– Фу, какое уродливое! — конечно, долго молчать Лаура не смогла. Но в кои то веки я была с ней согласна. Серо-коричневое, бесформенное, с глухим воротом и рукавами длиннее обычного, платье было откровенно безобразным. И даже дорогая ткань, из которой сшили наряд, не смягчала его отвратительный вид.

– Таков обычай: невеста должна предстать перед женихом максимально непривлекательной, чтобы ему было легче... эм-м.