Контракт Паганини

Всего два часа назад он сидел в своей лодочке и пытался засунуть дуло дробовика себе в рот. Во рту все еще ощущался вкус металла — как пугающее воспоминание, как скрежет железа по зубам.

Женщина с торчащими во все стороны волосами спустилась к домику вместе с комиссаром; она пригласила его подплыть поближе, словно собираясь поведать ему нечто важное. Женщине было около сорока. Панковская прическа из синих волос и красная губная помада.

Когда он сидел напротив нее в серой комнатушке, то узнал, что ее зовут Гунилла и что она психолог.

Гунилла серьезно заговорила с ним о дробовике, о том, что он собирался сделать, отплывая к центру озера.

— Понтус, почему вы хотели умереть?

— Я вовсе не хотел умереть, — честно ответил Сальман.

В маленькой приемной стало тихо. Потом они продолжили разговор; Сальман отвечал на вопросы психолога, все больше убеждаясь в том, что он вовсе не хотел умереть, что гораздо больше ему хотелось сбежать… и тогда он стал думать о том, чтобы куда-нибудь уехать. Просто исчезнуть, начать совершенно новую жизнь, стать кем-то другим.

Машина проезжала по мосту. Сальман взглянул на часы и ощутил, как в груди ширится чувство теплого облегчения. Самолет Вероник к этому часу уже должен был покинуть воздушное пространство Швеции.

Они с Вероник говорили о Французской Полинезии, и он в своих мечтах видел жену — вот она выходит из здания аэропорта с голубым чемоданом в руке, придерживает широкополую шляпу — дует сильный ветер.

Почему бы и ему не уехать?

Все, что ему нужно — это поскорее вернуться домой и забрать паспорт из ящика стола.

Я не хочу умирать, подумал Сальман, глядя на шумящие за окном машины.

Он уплывал все дальше в озеро, чтобы спастись от кошмара — но просто не смог выстрелить в себя.

Сяду на любой самолет, думал он. Могу отправиться в Исландию, Японию или Бразилию. Если бы Гуиди действительно хотел убить меня, вряд ли я сейчас был бы жив.

Сальман въехал на дорожку, ведущую к гаражу, и вылез из машины. Вдохнул запах нагретого солнцем асфальта, выхлопных газов и зелени.

На улице никого. Все на работе, детям еще несколько дней ходить в школу.

Понтус отпер дверь и вошел. Свет в доме был выключен, жалюзи опущены.

Паспорт лежал в кабинете, и Сальман начал спускаться по лестнице.

На нижнем этаже он замер — ему послышался странный шаркающий звук, словно мокрое одеяло проволокли по кафельному полу.

— Вероник? — позвал Сальман не своим голосом.

Понтус увидел, как спокойный отсвет из бассейна покачивается на белой каменной стене. С колотящимся сердцем Сальман двинулся дальше.

98 Обвинитель

Главный прокурор Йенс Сванейельм вполголоса поздоровался с Сагой Бауэр, Йоной и Карлосом и сел. На столике перед ним лежали принесенные Аньей материалы. Сванейельм глотнул соевого кофе, посмотрел на верхний листок и повернулся к Карлосу.

— Думаю, убедить меня будет нелегко, — начал он.

— Но мы все же убедим, — улыбнулся комиссар.

— Make ту day, [48] — предложил прокурор.

48

Здесь:Порадуйте меня (англ.).

Тонкая шейка Сванейельма, на которой не было заметно адамово яблоко, его покатые плечи под хорошо сидящим костюмом усиливали впечатление, будто прокурор — просто мальчик, вырядившийся во взрослую одежду.

— Все довольно сложно, — начала Сага. — Мы полагаем, что Акселя Риссена из Агентства по контролю за экспортом оружия похитили и что это похищение связано с событиями последних дней.

Она замолчала — у Карлоса зазвонил телефон.

— Прошу прощения. Мне казалось, я предупредил, чтобы нам не мешали, — извинился Карлос и поднял трубку. — Элиассон.

Слушая, он покраснел, буркнул «понимаю», поблагодарил за звонок и неловким движением положил трубку:

— Извините.

— Ничего, — ответил Сванехьелм.

— Я имел в виду — простите за то, что мы вас побеспокоили. Звонила секретарша Риссена из Агентства, я связывался с ними сегодня… Она только что разговаривала с Риссеном.

— И что же она сказала? Что его похитили? — улыбнулся Сванейельм.

— Он на яхте Рафаэля Гуиди. Они там обсуждают последние детали экспортного разрешения.

Йона с Сагой коротко переглянулись.

— Вы довольны ответом? — поинтересовался обвинитель.

— Очевидно, Риссен настоял на встрече с Рафаэлем Гуиди, — предположил Карлос.

— Ему следовало посоветоваться с нами, — сухо заметила Сага.

— Секретарша сказала, что они на яхте целый день. Обсуждают последние неясности и то, почему решение вопроса затянулось. Риссен рассчитывает отправить свою подпись в Агентство по факсу уже сегодня вечером.

— Разрешение на экспорт? — Сага встала.

— Да, — улыбнулся Карлос.

— А чем он займется после этой встречи? — спросил Йона.

Карлос удивленно взглянул на него:

— Почему вы решили, что он вообще чем-нибудь будет заниматься? Секретарша сказала, что Риссен взял отпуск, чтобы проплыть на яхте вдоль побережья, до самого Калининграда. Он намерен одолжить «Форгус» у Гуиди.

— Великолепный план. — Сванейельм поднялся.

— Идиоты, — зашипела Сага и пнула мусорную корзину. — Вы же отлично понимаете, что его заставили позвонить.

— Предлагаю вести себя по-взрослому, — проворчал Карлос.

Он поднял корзину и подобрал рассыпавшийся по полу мусор.

— Ну что, мы закончили? — Сванейельм был серьезен.

— Аксель Риссен в плену на яхте Рафаэля Гуиди, — сказал комиссар. — Дайте нам возможность вытащить его.

— Я, может, и идиот, но повода поступать так не вижу. — И Сванейельм пошел к двери.

Остальные смотрели, как он не торопясь закрывает за собой дверь.