Копье и кровь

– Ну что, мистер? – вновь подал голос Пес, когда Крис перевел взгляд на него. – Будем как бы восстанавливать справедливость? У нас же все на справедливости держится, согласен?

Ситуация не требовала торопливости – как раз наоборот! – поэтому Габлер изобразил непонимание.

– Ты о чем, мистер? – спросил он, подняв брови. Говорить получалось без труда, язык его вполне слушался. – Странная какая-то манера приглашать к беседе. – Он, нагнув голову, ткнул подбородком в ленту поперек груди. – Вы из полиции, что ли?

– Ага, из полиции, – усмехнулся Пес, поставил фужер и через столик подался к Габлеру. – Ты бы не придуривался, а? Иначе мои парни быстро тебе мозгов добавят. – Он мотнул головой себе за спину, и типы у стены встрепенулись. – Так вот, я как бы о справедливости. Я, знаешь ли, не люблю, когда кого-нибудь обижают. А если еще и моих подопечных обижают, – Пес бросил взгляд на ерзнувшего ушастого, – то вообще терпеть не могу. И стараюсь справедливость эту восстановить. Ты понял, о чем я? – Голос его хоть и оставался глуховатым, но звучал грозно.

– Ты бы поконкретней, мистер, – сказал Крис. – А то что это? Как бы справедливость… Как бы подопечные… А справедливо, что я сижу тут связанный, а ты мое вино лакаешь? Замечу в скобочках, вино не из дешевых. Очень не из дешевых.

Рука Пса дернулась к бутылке, и Крису подумалось, что сейчас бутылка полетит ему, Крису, в лицо, и придется принимать срочные меры. В общем-то, он был готов, просто ему хотелось узнать – из самого обыкновенного любопытства! – каким образом компания местных криминальных деятелей намерена вынудить его восстановить эту самую «справедливость». Но мордастый бородач себя сдержал. Вместо того чтобы кидаться бутылками, он взял с блюда крупный лиморин, откусил сразу чуть ли не половину и, откинувшись в кресле, принялся жевать и одновременно говорить.

– Считай, что вино как бы Сей выпила, – заявил он. – Значит, поконкретней желаешь? Что ж, будет тебе поконкретней. Знаком с этим мистером? – Он ткнул рукой с остатком цитрусового плода в сторону ушастого, и тот вновь дернулся на крае ложа. Кстати, ушастый тоже был в перчатках.

– Да я бы себя перестал уважать, если бы знакомился с такой поганью, – поморщился Габлер.

– Но-но, без оскорблений! – Пес произнес это вполне добродушным тоном, и это добродушие было Крису понятно.

«Своей характеристикой ты подтвердил, что знаешь моего ушастого, и теперь не отвертишься, – примерно так думал местный «хозяин». – Ты у меня на крючке, и сделаешь так, как я потребую. И никуда ты не денешься».

Такие мысли позволяли без труда справиться с порывом гнева. Да и из-за чего гневаться-то? Из-за того, что погань назвали поганью?

Ушастый обиженно сопел, но молчал – не он тут был главным. А главный продолжал, запихнув в рот вторую половину лиморина:

– Знакомиться с ним ты, может, и не знакомился, но обобрал вместе со своим приятелем-файтером до ниточки.

– До ниточки! – фыркнул Габлер. – Просто заставили вернуть то, что он с другими твоими подопечными, – он выделил последнее слово, – у посетителя кабака отобрал. Тоже, между прочим, моего приятеля-файтера. Вот и все.

– Да нет, как бы не все, – возразил Пес. – Все будет, когда ты деньги вернешь. Думаешь, если обзавелся дружками-файтерами, то можешь беспредельничать? Не-ет, шалишь! Деньги моему подопечному отдали добровольно, как бы по широте натуры, а вы из него их просто выбили. Нарушив справедливость. Так что придется возвращать выбитое, мистер. А я уж позабочусь о том, чтобы вы моих подопечных больше не терроризировали. Создам вам большие сложности, отвечаю!

– Значит, придется возвращать деньги, говоришь? – медленно произнес Габлер.

– Придется, придется, – покивал Пес. – Все по справедливости должно быть. Ты, говорят, местный, банку с собой не носишь.

– Не ношу, – подтвердил Крис. – Зачем мне ее носить? А на пейке у меня столько не наберется.

– Не проблема, – сказал Пес и вытащил из кармана пиджака унидеск. – Вот твой аппарат, говори номер кого-нибудь из родных как бы и близких, кто дома у тебя есть. Я наберу и тебе к носу поднесу – скажешь, что вскоре подъедут за твоей банкой. Возникла, мол, такая необходимость. Короче, сам сообразишь, как сказать так, чтоб себе не навредить.

– Увы… – вздохнул Габлер. – Все родные мои и близкие не дома сейчас, а в этом… в театре. – Ему еще не наскучило развлекаться. Это была хоть какая-то замена эротическим игрищам.

– Так пусть кончают с театром и дуют домой. Хотя нет, мы и подождать можем, если они такие театралы. Ты, главное, их в известность поставь. – Бородач осклабился, вынул из другого кармана блестящий прямоугольник карда и помахал им. – А мы пока закажем по твоей пейке еще винца – кстати, хорошее винцо, – вкусностей всяких. Время как бы незаметно и пролетит. А ты будешь сидеть да слюнки пускать. Вот так, мистер. – Он еще раз порылся в кармане и извлек сначала мраморного единорога, а потом, один за другим, четыре шарика с ниби. Положил все это на стол, добавил пей-кард и с усмешкой посмотрел на Криса. – Игрушки с собой какие-то таскаешь… Или это не игрушки?

– Это бизнес у меня такой, – не моргнув и глазом, ответил Габлер. – Тебе в школе не говорили, что шарить по чужим карманам нехорошо?

– Может, и говорили, да я забыл, – вновь осклабился Пес. – Ладно, считай, что наша беседа как бы состоялась. Давай, диктуй номер. – Он занес палец над унидеском Криса.

– А если я откажусь выполнять твои как бы удивительно наглые требования? – медленно, ровным голосом поинтересовался Габлер.

Парни у стены одновременно вскинули головы. Ушастый возмущенно пискнул. Пес некоторое время пялился на на Криса, а потом опять погрузился в недра кресла и положил руку с унидеском на подлокотник. Лицо его стало каким-то скучным, словно ему предстояло мыть казарму.

– Значит, любишь вопросы задавать… – наконец протянул бородач, и голос его соответствовал лицу. – Что ж, отвечу, чтобы у тебя эта охота пропала. – Он принялся легонько постукивать унидеском Габлера по мягкому подлокотнику. – Вариантов всего два, и не думаю, что ты выберешь один из них.

– Все-таки хотелось бы услышать, что это за варианты, – подчеркнуто вежливо произнес Габлер. – Люблю узнавать что-то новое.

Пес сверкнул на него глазами, но тут же притушил взгляд.

– Первый вариант такой, – вкрадчиво начал он. – Мои парни берут тебя за яйца, один за правое, другой за левое, и начинают потихоньку сдавливать. Как долго это будет продолжаться, зависит только от тебя.

– Что-то мне такой вариант не нравится, – скривился Габлер.

– Мне тоже, – кивнул Пес. – Я не сторонник насилия и привык решать проблемы как бы несколько в другом ключе.

– И как же?

– А вот так. Мы накачиваем тебя вырубающим пойлом и уходим. Через некоторое время персонал этого заведения слышит женские вопли, которые раздаются отсюда. Они вызывают полицию, и полиция видит такую картину: ты лежишь в отрубе, разумеется, уже без этого. – Пес показал на клейкую ленту. – А в ванной, на полу, валяется избитая Сей. Без сознания. Голая. И быстро выясняется, что отпечатки пальцев на ее коже…