Корабль поколений

— Но ведь она тоже в системе Альфа Центавра. И Альфа Центавра не двойная, а тройная!

— Верно, тройная. Только вот третья звезда, Проксиома Центавра, находится далеко, и на ее планеты практически не действует гравитационное возмущение от звезд A и B. Поэтому орбита Проксиомы Центавра b достаточно стабильна.

— Но говорят, что планеты вокруг красных карликов не очень-то и пригодны для жизни, — возразил мальчик, по имени Орион. — Слишком много радиации, приливной захват…

— Это правда, Орион, — согласился Кассиопей. — У Проксимы b есть свои недостатки. Она подвержена сильным вспышкам радиации, и, вероятно, всегда повернута к звезде одной стороной. Но мы не ищем идеальный рай. Мы ищем место, где можно выжить, где можно построить новый дом. И Проксима b — это наш лучший шанс, потому что до нее лететь ближе всех. Другие потенциально пригодные для колонизации экзопланеты еще дальше. И они тоже… спутники красных карликов.

Он снова увеличил изображение. На экране появилась анимация Проксимы Центавра b, смоделированная на основе скудной горстки на тот момент имеющихся данных. Планета выглядела не очень гостеприимно: скалистая поверхность, тусклый красный свет, никаких видимых признаков растительности.

— Мы еще многое не знаем о Проксиме b, — продолжил Кассиопей. — Что у нее с атмосферой? Действительно ли там есть жидка вода, как утверждают астрофизики? Какова температура? Но мы скоро это узнаем. Мы приближаемся. Лететь осталось примерно шестьдесят лет.

— Мы, к тому времени, уже состаримся, — тяжело вздохнул Орион.

Кассиопей ничего не ответил, повисла тягостная тишина.

— В наше время люди живут дольше, чем тысячу лет назад. Гораздо дольше, — обнадеживающим голосом проговорил Кассиопей, — вы — первое поколение, кто долетит до цели живыми… и увидит все собственными глазами.

А самому ему стало грустно. Кассиопей понимал, что, несмотря на то, что на звездолете все еще работает кое-какое медицинское оборудование, шансов дожить до прибытия к цели у него гораздо ниже, чем у этих детей.

— А еще с Земли запущен зонд-автомат, летящий со скорость 0.1С. Он обгонит нас и прибудет на Проксиома Центавра раньше. Он передаст сюда, на звездолет и на Землю… картинки с планеты.

Кассиопей улыбнулся. То, что он увидит планету хотя бы на кадрах аэрофотосъемки, уже внушало небольшой оптимизм.

Глава 118

2711 год, межзвездное пространство,

расстояние от Солнца примерно 3.09 св. года,

борт звездолета «Красная стрела»,

с момента старта прошло 100 лет

Орион и Галактика, уже повзрослевшие, стояли в наблюдательной комнате и держали друг друга за руку. Они молчали, наслаждаясь моментом, когда они одни в этом отсеке и никто не мешал их тихому созерцанию звездного неба.

— Альфа Центавра стала заметно ярче, чем в детстве, видишь? — сказал вдруг Орион.

— Да… — обронила девушка, — только… тут все крутится. Может, пойдем в обсерваторию, где экран неподвижен?

— Там сейчас идут занятия. Кассиопей обучает астрономии новую группу детей.

Они снова замолчали и продолжали стоять, держась за руки. Галактика чувствовала, как ладонь Ориона потеет, а его рука немного дрожит.

— Что-то не так? — тревожно спросила она.

— Все в-в-в п-порядке, — заикаясь проговорил он.

— Орион! — Галактика посмотрела ему прямо в глаза, — что с тобой?

Тот смутился, отвел взгляд. А потом тихо сказал:

— Галактика… я… Ох. Не знаю, как сказать.

А потом он вдруг упал на одно колено, достал из кармана какой-то блестящий предмет и протянул Галактике.

— Что это? — удивилась та, разглядывая сверкающий всеми цветами радуги камешек.

— Это — бриллиант! — гордо ответил Орион.

— Что? — возмутилась та, — что за буржуазные замашки!

Она строго смотрела на Ориона сверху вниз, а тот продолжал стоять на одном колене, краснея, как рак в кипятке.

— Откуда ты это взял? — спросила девушка, слегка смягчив былой гнев.

— Я… написал программу для аппарата молекулярного синтеза. Чтобы он выстроил атомы углерода в кристаллическую решетку, как у алмаза.

— То есть, ты нелегально воспользовался аппаратурой звездолета, чтобы подарить мне эту безделушку?

Орион заметно погрустнел.

— Я думал… тебе понравится… — тихо проговорил он.

— Мне нравится, правда. Только… это не очень сознательный поступок — нелегально использовать оборудование звездолета.

— Хорошо. Тогда я пойду к командиру. Пусть он устроит надо мной товарищеский суд.

Галактика обхватила его лицо ладонями и сказала:

— Орион, не надо. Но… пожалуйста, больше не делай так, ладно?

— Хорошо… ох… я так и не сказал… Галактика… я… прошу твое руки! Стань моей женой!

— Я согласна, — прошептала девушка.

И тут, в смотровую комнату, ворвался Квазар и весело проговорил:

— Зонд догнал звездолет. Его видно в телескоп! Оп… — тут он увидел стоящего на одном колене Ориона, — извините.

Квазар поспешно ретировался.

— Пойдем посмотрим, — сказала Галактика, потянув Ориона за руку.

Тот встал с колена и поспешил за ней.

В обсерватории уже собралось довольно много народу, и там было не протолкнуться. К группе детей, которым Орион преподавал астрономию, присоединились и взрослые. Все они смотрели вверх, где на потолке была голопроекция звездного неба.

— Ты видишь что-нибудь? — шепотом спросила Галактика.

— Нет, — покачала головой Орион.

— Зонд уже улетел, — прокомментировал кто-то.

— Жаль, — вздохнула Галактика.

— А не переживай, — сказал кто-то сбоку, — у них есть запись. Потом посмотришь.

И тут как раз включили видео. На голоэкране одна из множества звезд вдруг стал ярче, а затем превратилась в маленький серебристый цилиндрик. Он быстро увеличивался, затем так же быстро уменьшился и превратился в звезду, слившись с бескрайним космосов.

— А почему он так стремительно исчез? — спросила Галактика.

— Его скорость 0.1С, у нас 0.03С. Разность скоростей двадцать одна тысяча километров в секунду.

— Сейчас включу замедленный режим, — пообещал Кассиопей, и присутствующие в обсерватории увидели плавно увеличивающийся в размерах объект сигарообразной формы.