Кораллы мертвеца

Записная книжка Макеева являлась важной уликой и поэтому, не случайно, её искали в Олиной сумке. А это в свою очередь означало: кто-то из троих причастен к убийству директора "Антиквариата и ломбарда". Но как же выяснить: кто именно?
– горестно думала Катя.

Катя посмотрела на будильник. Два часа ночи. Сна не было ни в одном глазу. Она встала и включила телевизор. Шел какой-то голливудский боевик. У неё получалось уравнение с тремя неизвестными... Мысли Кати перескакивали с одного на другое, и она никак не могла сосредоточиться. Внезапно на экране возникла роскошная картинка экзотической природы; пальмы, ярко - синее море.
– Наконец-то мы на Гавайях, - услышала Катя с экрана.

Блондинка в бикини лениво перевернулась на спину.
– Дорогой, промурлыкала она, - я так давно мечтала об этом отдыхе...

Внезапно Катя вспомнила, как Оля говорила ей о Гавайях. "Интересно, мелькнуло в голове у Кати, - неужели Олег Васильевич так хорошо ей платил? Наверняка, отдых в этом райском уголке стоит недешево - как минимум семьсот баксов. Откуда же у неё деньги? Мысли Кати завертелись с лихорадочной быстротой. "А что, если Оля тоже каким-то образом замешана в этой истории. В конце концов, у неё железное алиби - во время убийства она находилась за сотни километров отсюда. И она естественно вне всяких подозрений. Не стоит забывать и о загадочном Герцоге Б. Возможно, он является главным организатором убийства Макеева, а Оля его сообщницей. Стоп-стоп, сказала сама себе Катя, в таком случае она бы никогда не передала записную книжку Макева. А почему бы и нет? Фамилии Макеева и Никитиной расшифровать нетрудно, на них в первую очередь и падает подозрение, а попробуй догадайся: кто такой Герцог Б. Тогда все получается логично: Оле надо направить расследование на поиск улик против Никитиной и Коваленко".

Катя вскочила с дивана. "Где же я была раньше? Почему я не подумала, что у убийцы мог быть сообщник среди сотрудников фирмы. Я познакомилась с ними, и на этом успокоилась. Надо собрать информацию о них, и как можно быстрее".

* * *

– Нет, нет Марк, я уже сыта. По горло, - Виктория рассмеялась и повертела в руках пустой бокал.
– Налей мне ещё шампанское.
– Сию минуту, Марк наклонил бутылку и пенистая жидкость полилась с легким шипеньем. Марк, ты прелесть.

Они сидели в небольшом уютном ресторанчике "Санта-Фе", отделанном в мексиканском стиле. На стенах висели гобелены со сценами из индейской жизни. Играл оркестр, звенел чей-то смех. На Виктории было красивое вечернее платье, сильно декольтированное спереди. Ее шею обвивало старинное колье с изумрудами - подарок Андрея.

Марк был непривычно серьезен, хотя и пытался острить.
– На тебя обращают внимание, - сообщил он, нагнувшись к ней.
– Пусть, - беспечно махнула рукой Виктория., - мне все равно.
– Я рад, что ты немного отошла и повеселела.
– Не обольщайся, Марк, просто я иногда живу по принципу Оскара Уайльда: "Душу лучше всего лечить ощущениями, а от ощущений лечит только душа".
– Превосходный тезис, только пожалуй, трудно его воплощать в жизнь, а?
– Почему?
– пожала плечами Виктория.
– Захотелось и пошла в ресторан, а чтобы не было скучно прихватила тебя. Правда, боюсь, что это ты скучаешь со мной.
– Вика, как можно?
– развел руками Марк, - ты очаровательная женщина и обаятельный собеседник.
– Хотелось бы в это верить. А ты помнишь, как мы познакомились?
– Разве я могу это забыть?
– Марк прикрыл глаза.
– На вечере в загородном клубе "Элит хаус". Ты была в длинном синем платье, а в ушах блестели тоненькие бриллиантовые сережки. Как капельки. Я ещё подумал тогда: "Какая прелестная женщина!" - Прекрасная память, Марк, тебе надо бы работать обозревателем моды.
– Зачем? Я - адвокат. Потомственный. Адвокатами были мой отец и дед. Один - чуть не уехал в Париж после революции и всю жизнь об этом жалел, а второй - двенадцать лет провел в сталинских лагерях. Видишь, какая у меня опасная профессия. Чуть что, и кого сажают? Адвокатов, врачей. А сейчас и отстреливают.

"Мне кажется, что я знаю Марка сто лет: так мне с ним хорошо и легко. Но значит ли это, что я знаю его до конца?" - неожиданно подумала Виктория. Она вспомнила и загородный клуб, и Марка, и то чувство дружеской симпатии, которое возникло между ними в момент знакомства. Они встречались не так уж часто, но каждая встреча только крепче соединяла их узами дружбы. А когда тяжело заболела жена Марка, Ирина Константиновна - миловидная женщина, моложе его на десять лет, Виктория специально слетала в Лондон и привезла ей дорогой лекарственный препарат. Как ни пытался потом Марк отдать ей свой долг, Виктория была непреклонна: "Я не хочу ничего слышать". А в последний раз, когда у них состоялся подобный разговор, она добавила: "Если ты ещё раз заговоришь об этом, мы поссоримся, и ты меня никогда больше не увидишь". Марк отступил, и с тех пор в его чувство к Виктории вплелось восхищение и глубокая признательность. Но и Виктория привязалась к Марку. Она знала, что семь лет назад, они с женой потеряли единственного сына, утонувшего в подмосковной речке и искренне жалела его.
– Знаешь, Марк, я давно хотела тебя спросить...
– Да?
– Как ты думаешь, что самое страшное в жизни?
– У каждого человека свои страхи.
– А я - знаю. Разочарование в том, во что когда-то безоглядно верил.
– Что ты имеешь в виду?

Виктория вздохнула.

– Понимаешь, бывает так, что тобой овладевает одно-единственное желание и ради него ты идешь напролом, не считаясь ни с чем. А когда получаешь то, что хотела, сперва радуешься. А потом наступает момент... Ой, Марк я даже не знаю, как это все объяснить...
– Значит, это тебя по-настоящему мучает, раз ты заговорила об этом.
– Да, мучает. И однажды ты понимаешь, что золото принимала за подделку и у тебя появляется странное чувство: будто кто-то тебя перехитрил. И вот начинаешь думать, а не перехитрила ли ты саму себя.
– Я понял, о чем ты. Это не разочарование, это просто горькая ирония судьбы, которая любит иногда над нами шутить или ставить жестокие эксперименты. Я тоже порой думаю: "Зачем мне вся эта жизнь, если нет Гриши. К чему?" - Прости , Марк, - Виктория сжала его руку, - я не хотела.
– Ничего, ничего, сейчас пройдет.
– Нам пора.

Марк встал и накинул на плечи Виктории легчайшую накидку из норкового меха.
– Прелестный ресторанчик, - обронил Марк, когда они шли к выходу. Ты знаешь, что он мне напомнил?
– Что?
– Ресторан в Лиссабоне. Помнишь? Это было трудное для тебя время.

Виктория остановилась и посмотрела Марку в глаза.
– Да очень.

На Лиссабон она наткнулась случайно. Просто открыла туристический журнал и решила , что раз она там ещё не была, то надо обязательно поехать. Виктория была замужем за Андреем Кричевским уже тринадцать лет, и все тринадцать лет её подтачивала скука, которую она тщательно скрывала.

Для Виктории этот брак был прыжком в пропасть после страстного романа с другим человеком. Никто не ожидал, что в конце концов, Виктория ответит Андрею согласием. Все думали, что он отстанет от нее, поняв тщетность своих ухаживаний. Андрей влюбился в Викторию с первого взгляда, познакомившись с ней на одной из студенческих вечеринок. В то время Виктория не обратила на Андрея никакого внимания, она переживала свою первую сильную любовь, и Андрей был для неё чем-то вроде брата или друга, с которым она соглашалась иногда прогуляться по Москве или сходить в кино. Но для Андрея это было все слишком серьезно. Увидев Викторию, он сразу понял - это ЕГО ЖЕНА. Он ходил за ней два года, и когда Виктория сказала ему "да", Андрей даже не почувствовал радости; в таком он был напряжении. Он всю ночь как в тумане бродил по Москве, тупо повторяя про себя "этого не может быть".

Женитьба окрылила Андрея, и его карьера стремительно пошла в гору. Начал он с организации маленького кооператива под названием "Примус". Первое время кооператив занимал две маленькие комнаты в помещении бывшего ПТУ. Там стояли большие канцелярские столы и светлые шкафы с покосившимися дверями. Была дана броская реклама: "Консультируем и трудоустраиваем. Гарантия три года". Никто не понял о каких гарантиях шла речь, но стоял восемьдесят седьмой год, проблема занятости стояла перед всеми достаточно остро, и поэтому тоненький ручеек людей перед дверями "Примуса" через несколько дней превратился в полноводную реку. На деньги, полученные за "консультации", были закуплены самые современные компьютеры, а ещё спустя два месяца, кооператив обосновался по новому адресу в современном офисном центре на Каширском шоссе. Андрей подумывал о расширении дела, и вскоре "Примус" обзавелся рекламным агентством, юридическим бюро и газетой, поначалу напоминавшую заводскую многотиражку. Возникшее объединение назвали красиво и многообещающе - "Полет".

Андрей загорелся создать собственную газетно-журнальную империю и посоветовался с одним давним другом.
– Послушай, старик, - сказал тот, лениво ковыряя спичкой в зубах, - а к "ящику" примериться не хочешь?
– К "ящику", - усмехнулся Андрей.
– А что? Дело хорошее. Только не сейчас, а чуть...попозже.

Здесь Андрею, как никогда, пригодилось его комсомольское прошлое. Он поднял свои старые связи, которые, впрочем, никогда и не прерывались. Первым делом, он возобновил знакомство с Игорем Володарским, бывшим однокашником, ставшим зам. гендиректора крупнейшей рекламной фирмы "Аванте", созданной при втором общероссийском канале. Тот свел его со своим шефом, и вскоре Андрей, купив десять процентов акции, вошел в число крупнейших пайщиков "Аванте". Но он уже мечтал о другом - о собственном телеканале...

Виктория к делам мужа относилась снисходительно. Ей нравилось ходить по дорогим магазинам и покупать себе наряды. Детей у них не было, и она развлекалась, посещая рестораны, театры и модные клубы. Довольно быстро Виктория превратилась в настоящую светскую даму. "Откуда в ней это?" часто думал Андрей, смотря на элегантную Вику, благоухающую дорогими духами. Он и не догадывался, что Виктория каждый день тщательно штудирует каталоги дамских журналов и регулярно посещает показы мод. Виктория хотела стать одной из первых светских красавиц Москвы и прилагала все усилия, чтобы добиться этого.