Коридор звёзд

Эверс, справляясь со своей яростью, обдумал это предложение. У него не было ни малейшего намерения помогать Шайлеру, но он считал себя вправе бороться с дьяволом с помощью огня. Если бы он мог потянуть время, пока корабли ГК не достигнут Аркара…

— Я поговорю с ним, — медленно произнёс он. — И передам ему то, что ты сказал. Но я не буду советовать ему принимать твоё предложение. Это его дело.

— Ты приятно щепетилен, — иронично заметил Шайлер. — Ты также можешь сказать ему, что есть много способов заставить людей — да и не людей — говорить, и вполне может быть, что нам придётся их использовать.

Он посмотрел на человека с пистолетом.

— Ладно, отведи его к к'харну.

Человек, который унёс Линдемана, вернулся. Двое мужчин вывели Эверса из бронзовой комнаты и повели по сверкающим металлическим коридорам к лестнице. Они шли за ним, держа оружие наготове.

Лестница спускалась на два уровня вниз и заканчивалась в другом коридоре. По обе стороны короткого коридора было по две двери, и на каждой из дверей был тяжёлый кодовый замок.

— Послушайте, — обратился Эверс к мужчинам, — вы знаете, что ГК сейчас направляется сюда, не так ли?

Один из мужчин просто сказал:

— Заткнись.

Эверс заткнулся. Он знал, когда доводы бесполезны, и сейчас это был как раз такой случай.

Они остановились перед одной из дверей. Один из мужчин подошёл к ней и начал открывать кодовый замок. Другой мужчина встал позади Эверса, держа пистолет наготове.

Человек, открывший дверь, резко распахнул её. В тот же момент человек, стоявший позади Эверса, сильно толкнул его. Эверс полетел вперёд, в узкую металлическую камеру. Дверь за ним тут же захлопнулась.

Когда Эверс поднялся, то услышал движение в углу камеры. Там, в тени, стоял к'харн и наблюдал за ним.

Странное дитя другой вселенной, скорчившаяся паукообразная фигура — всё же очень знакомая глазу Эверса. Получеловеческое туловище, четыре мощные конечности, которые не были ни руками, ни ногами, но были и тем и другим, четырёхпалые кисти или ступни, белое безволосое лицо и большие тёмные глаза…

Эверс двинулся вперёд, а затем, когда он открыл рот, чтобы заговорить, паукообразная фигура бросилась вперёд, и он снова упал, держась за горло, сжимаемое чужими конечностями.

ГЛАВА VII

Эверс катался по полу камеры, судорожно пытаясь разорвать хватку напавшего на него нечеловека. Но две конечности к'харна сковали ему руки, а две другие сомкнулись на горле, душа его. Большие тёмные глаза горели смертельной яростью, находясь всего в нескольких дюймах от его собственных.

Он не мог дышать и не мог говорить, границы предметов начинали темнеть. Эверс знал, что, если не ослабит хватку, умрёт через минуту. Его ноги освободились, и он поднял колени, нанося удар по туловищу странного существа.

К'харн хрюкнул, и хватка его конечностей на Эверсе на мгновение ослабла. Эверс использовал свои согнутые ноги в качестве рычага, вложил в них всю свою силу и оттолкнул от себя своего паукообразного противника.

В то же мгновение, с невероятной быстротой, к'харн снова метнулся к нему.

— Подожди! — выдавил Эверс на языке к'харнов. — Я… друг…

К'харн снова сжала его прежде, чем он смог сказать что-то ещё, он сделал всё, что мог, но этого было недостаточно.

Но тут инопланетянин замер, просто удерживая его. Его горящие глаза изучали лицо Эверса, но он ни на мгновение он не ослабил хватку.

Это странное лицо, так близко находившееся к Эверсу, белое и безволосое, с огромными глазами, рудиментарным носом и маленьким безгубым ртом, было похоже на маску горгульи, сверху вниз уставившуюся на него. Затем к'харн впервые заговорил на своём странном шепчущем языке.

— Где ты научился нашей речи? — прошипел он. — Здесь сейчас заключены ещё к'харны?

Эверс вообще с трудом мог говорить из-за того, что его горло всё ещё было пережато, но он хриплым шёпотом принялся выдавливать из себя слоги этого чужого языка.

— Я такой же пленник, как и ты. Здесь нет других к'харнов. Я выучил твой язык у твоего собственного народа. Я побывал в мирах Ла, Амерамм и Ки.

Огромные пылающие глаза изучали его лицо.

— Ки? — прошептал к'харн. — Ты был там?

— Я был там и видел разрушения и смерть, которые несли вам злые представители моей расы, — сказал Эверс. — Я и двое моих друзей выучили ваш язык там, в разграбленном Доме Знаний.

— Какое имя носит Мастер Дома Знаний на Ки? — спросил инопланетянин.

Эверс лихорадочно порылся в памяти, а затем вспомнил:

— Его зовут Джанджа.

Впервые, с момента попадания Эверса в камеру, хватка ослабла. К'харн немного отстранился. Он стоял лицом к Эверсу, и в напряжении всех четырёх конечностей, осанке головы, блеске глаз всё ещё чувствовалась угроза.

— Да, — прошептал он. — Это его имя. Ты не мог узнать его, если бы был среди мародёров. Ибо они находились там только для того, чтобы убивать, красть инструменты Познания, а вместе с ними и двоих из нас, младших Мастеров.

Эверс начал понимать, что этот к'харн был наполовину сумасшедшим, и он не был этому удивлён. Увидеть, как их мирный город был разрушен внезапным вторжением кораблей Шайлера, видеть смерть от незнакомого оружия, быть схваченным и отправленным в кошмарное путешествие между галактиками, подвергаться заточению, допросам и угрозам в течение недель, может быть, месяцев — он подумал, что и сам бы сошёл с ума.

— Люди, которые держат нас здесь, такие же мои враги, как и твои, — сказал ему Эверс.

Он начал говорить быстрее, часто запинаясь, пытаясь вспомнить отдельные фразы, рассказывая о том, как они с Линдеманом и Строу отправились в галактику Андромеды и об ужасном сюрпризе, который ожидал их там, на пограничных мирах. В заключение он сказал:

— Мы вернулись, чтобы остановить то, что они делают с вашими мирами. Мой народ, наше правительство остановили бы это, если бы знали. Но нам нужно было это доказать, и при первой же попытке нас раскрыли, один из моих друзей мёртв, другой оглушён, а я в этой камере с тобой.