Кормилица по контракту

— Как? Ты забыла? — возмутилась Кира. — Это августовские, с поездки в лес на шашлыки. Помнишь, там еще Вадим раздувает костер, а ты ему помогаешь?

— Помню, помню! — Валя весело засмеялась. — А говоришь, Антошкины карточки.

— Ну его-то там хоть отбавляй, — Кира сделала рукой пригласительный жест, — присаживайся, чувствуй себя хозяйкой. Ты уже завтракала?

— Нет еще.

— Почему? Не готово? — Кирино лицо посуровело.

— Все давно готово. Просто не хочется есть в одиночестве.

— Что значит «не хочется»? — строго заметила Кира. — Ты, милая моя, не для себя стараешься, а для ребенка. Обязана есть, и все тут.

— Ладно, сейчас пойду, — с улыбкой согласилась Валя и добавила, будто к себе самой обращаясь: — Интересно, Вадим уже проснулся?

— Нет, конечно, — тут же громко ответила Кира. — Он, в отличие от тебя, нормальный, и голову от любви терять не собирается. Встанет часов в восемь, не раньше.

— А я уверена, что он уже встал, — неожиданно для себя выпалила Валя, — вот уверена!

— Что ж, — Кира пожала плечами. — Пойди, убедись. А я покемарю еще с полчасика.

— Ладно. — Валя встала и направилась к двери.

— Про Антошку, гляди, не забудь, — вслед ей сказала Кира.

— За кого ты меня принимаешь?! — Валя рассерженно мотнула головой и выскочила в коридор.

Навстречу ей шла Нюта, волоча за собой тяжеленный моющий пылесос.

— Не знаешь, как там Вадим Степаныч, спит еще? — спросила ее Валя.

— Нет, я его только что видела. Он во двор пошел.

— Во двор? — Валя удивленно хлопнула ресницами. — Значит, он давно уже проснулся? — Она, как была, в легкой блузке, юбке и домашних тапочках, побежала к входной двери.

— Простудишься! — вдогонку крикнула Нюта. — Там сегодня холодрыга.

— Не простужусь. Я на минутку. — Валя выглянула на улицу.

Вадим стоял у ограды и о чем-то беседовал с Лешей. Тот оживленно жестикулировал, в его речи часто проскакивало слово «карбюратор».

— Вадим! — крикнула Валя.

Он обернулся. Бросил на нее быстрый взгляд, ничего не ответил и снова продолжил разговаривать с шофером. Валя в растерянности смотрела на него, ежась на продувном ветру. Ей сделалось тревожно и не по себе. Что-нибудь случилось? Какие-то неприятности? Но откуда? Вчера вроде все было в порядке.

— Вадим! — снова окликнула она, громче прежнего.

Он махнул рукой в ее сторону.

— Иди в дом. Замерзнешь.

— Что-нибудь стряслось? Помощь нужна?

— Я сказал, иди домой. — В его голосе послышались металлические нотки.

Он так больше и не взглянул на Валю, всем своим видом демонстрируя, что она сейчас лишняя и ненужная, только помеха его деловой беседе.

Сердце у нее упало. Ну вот, начинается. Что именно начинается, Валя и сама толком не понимала, знала лишь, что сглазила-таки свое счастье, слишком радовалась, слишком ждала сегодняшнего утра, строила всякие планы. И вот, достроилась. Она вдруг вспомнила, что Антошка остался в детской совершенно один и наверняка уже проснулся.

— Вот идиотка! — выругала себя Валя и кинулась в дом.

Взбежала на второй этаж, рывком распахнула дверь и остановилась, с трудом переводя дух.

Малыш стоял в кроватке и лучезарно улыбался, не думая страдать от одиночества.

— Доброе утро, мой хороший, — дрожащим голосом проговорила Валя, — какой ты умница, что ждал меня, не плакал.

— Ма-ма-ма, — зарядил свое Антошка.

Она вынула его из кроватки, стала переодевать. В висках гулко стучало. Что с Вадимом? Отчего он выглядел только что таким мрачным и отчужденным? Неужели она вчера что-то сделала не так, допустила какую-то роковую ошибку? Но какую? Какую?!

Валя лихорадочно перебрала в памяти подробности вчерашнего вечера. Может, не стоило заходить к нему до ужина? Но ведь Вадим сам позвал ее, она лишь заглянула в комнату. Сам набросился на нее, стал целовать, в глазах его были страсть и нетерпение. И что он имел в виду, говоря, что завтра откроет ей нечто важное? А вдруг…

У Вали даже в глазах потемнело от ужасного предположения. Она с трудом удержала равновесие, опустила малыша на ковер, сама присела на корточки рядом с ним.

Вдруг Вадим вовсе не собирался признаваться ей в любви? Это она, дуреха самонадеянная, так решила, а он просто-напросто хотел сказать ей, что между ними все кончено! Что Валя надоела ему и он больше не желает иметь отношения с нянькой своего ребенка.

Эта мысль была такой оглушительной и невыносимой, что Валя невольно застонала, стиснув зубы. Антошка удивленно покосился на нее, потом встал на четвереньки и пополз под свой любимый стол.

— Стой! — машинально крикнула Валя и неловко двинулась за ним.

В это время вошла Кира.

— Как ни приду, вы все ползаете. — Она насмешливо подняла брови. — Кажется, я проспорила тебе. Вадик, действительно встал.

— Где он? На улице? — Вале удалось наконец поймать Антошку, она сгребла его в охапку и выпрямилась, стараясь овладеть собой.

— Нет, уже дома. Попросил принести чай к нему в кабинет.

— Значит, он не будет завтракать вместе с нами? — упавшим голосом спросила Валя.

— Похоже, что нет. Тебя это огорчает? — Кира подошла ближе, пристально вгляделась в ее лицо.

— Я… нет. Просто… Вадим… он был с утра какой-то странный. Что-то случилось с машиной, да?

— С машиной? — Кира удивленно покачала головой. — С ней полный порядок.

— Я видела, как Вадим разговаривал с шофером, И подумала…

— Нет, нет. — Кира засмеялась. — Они всего-навсего обсуждали, где лучше заправляться. На старой заправке стали в последнее время разбавлять бензин. От этого страдает двигатель. Вот Вадик и велел Леше больше туда не ездить, а делать небольшой крюк и брать бензин на шоссе, возле мотеля. Там, говорят, высший сорт.

Валя молчала, подавленно глядя в пол. Ее надежды на то, что Вадим был озабочен деловыми проблемами и поэтому вел себя столь сурово по отношению к ней, разбились в прах.

— Что с тобой, Валюша? — обеспокоилась Кира. — Ты сама не своя. Неужели это все из-за несостоявшегося завтрака? Брось, не переживай. У мужчин свой взгляд на такие вещи, больше всего они любят почитать за столом газету в гордом одиночестве.

— Дело не в этом. — Валя горестно всхлипнула.

— А в чем же тогда?

— Не знаю. Мне показалось, Вадим… за что-то сердится на меня. Даже злится.

— Злится? Не может этого быть. — Кира недоверчиво сощурила глаза.

— Но… ты бы слышала, как он со мной разговаривал! Каким тоном!

— Ерунда. Ты, как всегда, преувеличиваешь. Влюбленные все полоумные, им постоянно кажется, что предмет обожания их разлюбил, вот-вот бросит, уйдет к другой.

— Если бы все было так, как ты говоришь, — тяжело вздохнула Валя.

— Вот что, — Кира решительно взяла ее под локоть, — хватит нюни распускать. Пойдем кушать, твоя каша давно на столе, небось уже остыла. Там видно будет, кто прав. А ребенка посади в манеж, пусть поиграет один.