Корни зла

И вот теперь этот человек указывает Эдмунду, что тот не прав. В его, Эдмунда, доме! Какая наглость!

— Да, конечно, — ответил Эдмунд и добавил небрежно, что не видит ничего страшного в том, что подарил несколько украшений из коллекции своей тети тетушкам и кузинам. Ведь это всего лишь безделушки.

— По-моему, суд должен заверить список завещанных вещей, и только после этого что-либо из имущества миссис Фэйн можно раздавать, — сказал Майкл Соллис. — Но это ваша территория, а не моя. Я знаю, что нам завещан только дом.

Что ж, конечно, Эдмунд знал, что должно быть официальное заверение списка завещанных вещей, но он не потрудился его составить, так как считал, что все перейдет ему. Однако он этого не сказал и лишь сухо добавил, что, если Соллис оставит свою визитку, они могут созвониться на следующей неделе, после того как документ будет получен.

— Да, разумеется. Я дам вам прямой номер нашего юридического отдела.

Значит, это не такая уж мелкая организация. Это разозлило Эдмунда еще больше, и он подумал, что совершенно не ожидал этого от тети. Вообще-то общеизвестно, что пожилые вдовы проявляют подобный энтузиазм...

Соллис внимательно посмотрел на Эдмунда и сказал:

— Миссис Фэйн задавала много вопросов о нашей работе. О том, как мы будем использовать ее дом, если она решит оставить его нам. Все было тщательно согласовано. — Майкл замолчал, а затем добавил: — Мне жаль, что я не успел узнать ее получше. Она была замечательной женщиной. Должно быть, для вас такой удар, что она скончалась так внезапно.

Эдмунд произнес так сдержанно и вежливо, как только смог:

— Да-да. Это огромное потрясение. Но все мы когда-то умрем.

Все мы когда-то умрем.

Хотя Дебора не была легкой добычей в свои семьдесят с лишним лет. Эдмунд был очень рад, что не провалил и не испортил все дело. Это была быстрая, безболезненная смерть. Было бы невежливо с его стороны, если бы случилось иначе.

«Ну конечно, ты не провалил дело, — сказал, когда все кончилось, Криспин. — Ты же джентльмен», — добавил он, растянув губы в той резкой улыбке, которая всегда завораживала Эдмунда. Он надеялся, что никто, кроме него, не удостаивался этой улыбки.

Никто не заподозрил, какова была истинная причина смерти Деборы. И даже если бы кто-то что-то заподозрил, то вряд ли этот «кто-то» осмелился бы подумать, что уважаемый мистер Фэйн... Продолжай, скажи это. Мог совершить убийство.

Убийство. Это слово с большим прошлым. Оно запятнало много страниц человеческой истории.

Вскрытие Деборы Фэйн было проведено через пару дней — что было одним из преимуществ таких маленьких городков. Конечно, заключение гласило: инфаркт миокарда. Внезапный и роковой сердечный приступ. Возможно, семейный врач Деборы был в недоумении, поскольку он сказал Эдмунду, что, если не считать сердечной недостаточности, которую они неплохо сдерживали с помощью лекарств, — о да, и еще легкого артрита, — миссис Фэйн была в довольно хорошем состоянии. Но затем он добавил:

— Что ж, никто не может предсказать, когда сердце перестанет работать. Это огромная потеря для всех, кто знал ее.

— Это огромная потеря для меня, — сказал Эдмунд печально. — Я буду очень по ней скучать.

Глава 4

За исключением редких бытовых неурядиц — «Потолок спальни весь залит, Эдмунд, а водопроводчик не сможет прийти раньше четверга!» — тетя Дебора никогда звонила Эдмунду в офис.

— Эдмунд, дорогой, я не приемлю, когда люди бесцеремонно вмешиваются в работу других, — всегда говорила она. — Это очень важно — уважать рабочее время. Ты должен общаться с клиентами.

Поэтому услышать ее голос в 9.15 утра было неожиданностью. Эдмунд с головой ушел в сложности дела о переносе границ фермы. Он только что сделал себе кофе. Эдмунд любил выпить чашечку кофе, пока просматривал утреннюю почту и планировал свой день. Приличный кофе, разумеется. Он не переносил растворимого. Эдмунд купил и установил кофейный аппарат для офиса и платил за отличный молотый кофе и ароматный чай «Earl Grey». Внимательный мистер Фэйн, такой щедрый работодатель. Хотя он и не думал поить штат своих сотрудников чем попало, но двух чашек кофе с утра и двух чая — днем было достаточно для всех, по его мнению. Если работники хотели больше — они могли приносить с собой.

Эдмунд сказал в трубку:

— Доброе утро, тетя Дебора.

— Я пыталась дозвониться до тебя вчера вечером, — сказала тетя Деб вместо приветствия.

— Я был на обеде в Ассоциации юристов.

— О, теперь понятно. Послушай, Люси звонила мне на выходных.

— Как она поживает?

— Прекрасно, если не считать скверного соседа, который постоянно поет в своей ванной. Я так не хочу, чтоб она жила в этом сумасшедшем доме. Но я позвонила рассказать не об этом, Эдмунд. К Люси приходила некая женщина, которая назвалась Трикси Смит.

— Да? — Эдмунд отвечал несколько рассеянно. Его внимание все еще было сосредоточено на словах фермера о том, что ни одна живая душа якобы не проходила по этой земле последние семь лет.

— Эта Трикси Смит... Ты слушаешь, Эдмунд? Ты очень рассеян, надеюсь, у тебя не похмелье? Твой отец всегда любил выпить, ты же не хочешь пойти по его стопам? Короче говоря, эта Трикси Смит где-то в северной части Лондона. Сейчас она пишет докторскую диссертацию, и в качестве главной темы исследования она выбрала убийства в Ашвуде.

Тихий, так хорошо организованный офис исчез на мгновение, и Эдмунд сделал глубокий вдох, прежде чем ответить:

— О нет! Опять! Как только отмечается годовщина убийств или кто-нибудь решает вновь пустить в прокат один из фильмов Лукреции, так они начинают вылезать из своих норок. Ты же не собираешься способствовать этому, правда?

— Собираюсь, — сказала Дебора. — Вообще-то я уже позвонила мисс Смит.

— Позвонила?

— Да. Довольно странная женщина. Резкая. Я сказала, что не знаю, насколько смогу помочь ей. Но ты знаешь, Эдмунд, мне было четырнадцать лет, когда все это случилось. Я имею в виду, когда произошли эти убийства в студии «Ашвуд», так что я достаточно много помню о тех событиях. Мисс Смит — всем им сейчас так нравится, когда их называют «мисс», да? — сказала, что с удовольствием поговорила бы со мной о Лукреции.

Дебора никогда не воспринимала Лукрецию как свою мать. Возможно, Лукреция сама была виновата в этом, подумал Эдмунд.

— Да она просто ищет сенсации, вот и все! — Эдмунд был возмущен.

— Не думаю, что ты прав, — сказала тетя Деб. — Она хотела побеседовать обо всех, кто был вовлечен в ашвудское дело, не только о Лукреции. Я была там, в тот день, так что...

На этот раз комната не просто расплылась, но вдобавок накренилась, и Эдмунд схватился за край стола, чтобы не упасть. Вырываясь из плена головокружения, он услышал свой собственный голос: