Король Артур

Как бы то ни было, к 1130-м годам все было готово к обобщению английского и французского артуровского материала в рамках большого квазиисторического труда, способного заинтересовать верхушку феодального общества. К тому времени потомки нормандских завоевателей прочно обосновались в Британии, внедрив здесь привезенную с континента культуру. Для идейного обоснования своей власти они нуждались в прославлении досаксонского прошлого острова, на фоне которого англосаксы представали досадным регрессом, а нормандцы — возвращением к прежнему идеалу централизованной монархии, активно вовлеченной в европейскую политику. Эту задачу отчасти решали две первые истории острова, написанные английскими клириками в 1120-е годы. Первой из них были «Деяния английских королей» Уильяма Малмсберийского, автор которых охватил период от «пришествия саксов» в 449 году до «новейших времен». В начале своего сочинения автор упомянул Артура: «Амброзий, единственный выживший из народа римлян, стал королем после Вортигерна и сокрушил упомянутых варваров при славной подмоге воинственного Артура. Этого Артура бритты даже по сей день воспевают в множестве сказаний, хотя сей муж достоин прославления не лживыми россказнями, но достоверной историей. Он долго удерживал на плаву тонущее царство и вдохновлял упавший дух своих соотечественников на битвы. В конечном итоге, при осаде Бадонской горы силой образа Пресвятой Девы, прикрепленного к его доспехам, он своей рукой сразил девять сотен врагов, а прочих рассеял после великого кровопролития»(7) ^{165} .

В те же годы Генрих Хантингдонский написал свою «Историю Англии», отразившую данные не только античных, но и англосаксонских источников. Там также упоминался Артур: «В те времена могучий воин Артур, командир воинств и вождь королей Британии, постоянно побеждал в войнах с саксами. Он сражался в двенадцати битвах и одержал двенадцать побед»(8) ^{166} . Нетрудно заметить, что оба историка берут данные у Гильдаса и Ненния, добавляя к ним минимальную долю собственных дополнений или интерпретаций. Совсем иначе поступал тот, чье имя уже многократно упоминалось на страницах этой книги — Гальфрид Монмутский ( Gaufridus Monemutensis) или, как его называли в Уэльсе, Гриффид ап Артур. Неизвестно, подлинное это имя или просто желание «присвоить» человека, сделавшего так много для возвеличивания кельтского прошлого. Мы знаем лишь, что Гальфрид, судя по его прозвищу, родился в городе Монмут в Гвенте, к тому времени завоеванном англо-нормандцами. Валлийцы бережно хранили генеалогии своих известных земляков, но родословная Гальфрида почему-то не сохранилась. Возможно, его семья перебралась в Англию из кельтской Бретани — об этом говорят как знание им французского языка, так и его пристальный интерес к бретонским и вообще континентальным делам, несвойственный английским историкам того времени.

После 1129 года, когда Гальфриду было уже за тридцать, он преподавал в Оксфорде, где, видимо, до этого учился. Там он завязал знакомство с видными представителями церковной и светской власти, включая оксфордского архидиакона Вальтера и графа Роберта Глостерского. В 1151 году они помогли ему получить пост епископа Сент-Асафа в Северном Уэльсе — это назначение говорит в пользу бретонского происхождения Гальфрида, поскольку англо-нормандские власти вряд ли могли доверить важный пост в непокорном Уэльсе местному уроженцу. Однако в свою епархию Гальфрид так и не попал из-за очередного восстания местных жителей против Англии. Последние годы жизни он провел в валлийском аббатстве Лландаф, где и умер в 1155 году — об этом упомянула валлийская «Хроника князей», вновь назвавшая монмутца «сыном Артура».

Около 1134 года по просьбе линкольнского епископа Александра Гальфрид опубликовал свое первое сочинение — «Пророчества Мерлина» ( Prophetiae Merlini). Очевидно, в то время он уже считался «экспертом» по древней истории Британии, которая все больше входила в моду. Несмотря на влияние библейской апокалиптики, большую часть содержания книги автор заимствовал из валлийского фольклора, откуда явился и сам герой — чародей Мерлин. Его образ привлекал Гальфрида и позже, вплоть до завершившей его творческий путь латинской поэмы «Жизнь Мерлина» ( Vita Merlini). Но главной книгой монмутца, безусловно, стала «История королей Британии», завершенная в 1138 году и сыгравшая громадную роль в оформлении артуровской легенды. В ней в полной мере проявились его талант историка, фантазия литератора и угодливое мастерство царедворца, нацеленного на выполнение «социального заказа». От него требовалось доказать родство — если не кровное, то политическое, — между досаксонскими королями Британии и правителями Нормандской династии, к которой принадлежали как сражающиеся за власть Стефан Блуаский и королева Матильда, так и внебрачный сын Генриха I, уже упомянутый Роберт Глостерский. В 1153 году Гальфрид подписал от лица своей епархии Вестминстерский договор между Стефаном и Матильдой: не исключено, что в его сочинении не раз отразились намеки на их конфликт, как в романе Мэлори — на войны Алой и Белой розы.

Гальфрид начинает свое сочинение с правления легендарного Брута Троянского и заканчивает 689 годом, когда умер последний «король бриттов» Кадвалладр (на самом деле правитель Гвинедда), предоставив писать о дальнейших событиях своим современникам — Уильяму Малмсберийскому и валлийскому агиографу Карадоку Лланкарванскому. При этом почти четверть книги посвящена правлению Артура, который предстает не кельтским военным вождем или командором рыцарского ордена, а наследником блестящей череды монархов, тянущейся от легендарного Брута Троянского. Высокопоставленные покровители оксфордского клирика могли быть довольны — одним махом он удлинил историю Британского королевства до самых дальних границ прошлого, уравняв ее в правах с историей Греции и Рима.

При этом даже в те легковерные времена у многих могли возникнуть вопросы: каким образом автор «Истории» восстанавливает события давно минувших дней, вплоть до деталей доисторических битв и речей королей, правивших тысячи лет назад? Предвидя это, Гальфрид сослался на некую «весьма древнюю книгу на языке бриттов» ( Britannici sermonis librutn vetustissimum), привезенную ему уже упомянутым архидиаконом Вальтером из «Британнии» — в то время это слово могло обозначать не весь остров, а Уэльс или Бретань, то есть земли, населенные бриттами. Существовала ли такая книга на самом деле? Мнения ученых разделились: одни уверены, что это обычная для всех времен уловка фальсификатора, ссылающегося на «утерянную рукопись». Другие считают, что какие-то неизвестные нам старинные источники Гальфрид все-таки использовал: об этом говорит ряд его свидетельств, подтвержденных позже археологическими, лингвистическими и иными исследованиями. Ряд имен он приводит в древней форме, не зафиксированной другими авторами. Некоторые его сюжеты, выдаваемые за исторические, на деле представляют собой кельтские легенды, восходящие к языческой мифологии и неизвестные европейцам XII века.

Все это заставляет предположить, что без «весьма древней книги» дело не обошлось, но найти эту книгу ученые никак не могут. Некоторые считают ею так называемую «Хронику королей» ( Brut у brenhinedd) — валлийский перевод сочинения Гальфрида, сохранившийся более чем в десятке версий. Воспроизводя «Историю» на своем языке, кельтские редакторы не только заменяли латинизированные варианты имен валлийскими, но и дополняли сведения автора своими, взятыми в основном из устной традиции. Эти дополнения весьма интересны, и все же ни одна версия «Брута» не может считаться самостоятельным сочинением. То же относится к «Хронике Тисилио» ( Brut Tysilio), названной именем ее мнимого автора — валлийского святого VI века. Однако и этот источник существует только в рукописи XVI века и в значительной степени повторяет Гальфрида. Некоторые ученые считают, что «Хроника» и «История» переписаны с одного и того же сочинения, действительно восходящего крайнему средневековью.

Но даже если «древняя книга» существовала, Гальфрид и не думал ограничиться пересказом ее содержания. В котле его воображения факты и эпохи перемешивались в самых невообразимых сочетаниях, реальные исторические деятели сталкивались с богами, великанами и драконами, а вымышленные правители Британии одолевали бесчисленных врагов, покоряя всю Европу и чуть ли не весь мир. Немудрено, что «История» была самым, пожалуй, популярным светским сочинением средневековья — сохранилось более двухсот ее рукописей! Даже сейчас обаяние книги Гальфрида заставляет наиболее пылких романтиков верить ее содержанию и основывать на нем теории, касающиеся Артура и его эпохи.

Еще при жизни епископа Сент-Асафа популярность его «Истории» перешагнула Ла-Манш. Со времен нормандского завоевания Англии французская знать и интеллектуальные круги живо интересовались прошлым соседнего королевства. Это отразилось, к примеру, в «Истории англов» ( Lestorie des Engles) Джеффри Гаймара, написанной около 1140 года в Англии по заказу нормандского феодала Ральфа фиц Гилберта. Ее ранняя часть представляет собой дословный пересказ «Истории королей Британии», продолженный данными «Англосаксонской хроники». С приходом к власти в Лондоне в 1154 году анжуйской династии Плантагенетов интерес к легендарной британской истории получил новое развитие. Уже в 1155 году нормандский клирик Вас завершил перевод книги Гальфрида, сделанный французскими стихами и посвященный королеве Алиеноре Аквитанской. Его «Роман о Бруте» ( Le Roman de Brut) получил широкую популярность — известно не менее 24 его списков, не считая фрагментов. Другим сочинениям Васа повезло меньше: «Роман о Розе» сохранился лишь в двух списках, а «Роман о Роллоне», поэтическая история Нормандского герцогства, около 1175 года был передан для завершения некоему магистру Бенье — видимо, из-за смерти автора.

Следуя в основном тексту Гальфрида, нормандец в то же время украсил сюжет собственными дополнениями, два из которых сыграли большую роль в развитии артурианы. Первым стал Круглый Стол, вторым — предание о грядущем возвращении Артура с Авалона вместе с его рыцарями. Вероятно, то и другое было взято не из «древних книг», к которым у сельского клирика не могло быть доступа, а непосредственно из фольклора. Вас родился и жил на острове Джерси между Англией и Бретанью, где кельтские легенды были хорошо известны. Он сам признавался, что история Круглого Стола стала известна ему от бретонцев: «Король Артур, как рассказывают бритты, учредил Круглый Стол, за которым сидели его вассалы — все во главе стола и все равные. Потому никто из них не мог похвастаться тем, что занимает место более высокое, чем остальные»(9) ^{167} . Будто извиняясь за отступления от повествования Гальфрида, Вас писал об артуровских легендах: «Не все в них выдумка и не все правда; не все в них сказка и не все быль; сказители сказывали, сочинители сочиняли, и постепенным изменением и приукрашиванием сделали свои истории похожими на сказки»(10) ^{168} .

Сочинение Васа не случайно названо «романом», а не «историей». Дело даже не в стихотворной форме, а в принципиальной ориентации на то, что интересно читателю. Нередко он дополняет текст красочными подробностями — к примеру, описывая поединок Артура и короля Галлии Флолло, повествует, как зрители облепили стены и крыши, громко болея за своего монарха. Устаревшие термины Гальфрида он переводит на современный лад, делая сенаторов баронами, а консулов — графами. Он немало сделал для идеализации Артура и его рыцарей, смягчив те моменты, где они проявляли чрезмерную жестокость. Например, если у Гальфрида в битве с Луцием король каждым ударом убивал человека или лошадь, то Вас пожалел лошадей, убрав упоминание о них. Выкинув из текста своего предшественника «лишние» подробности — топонимику, политические хитросплетения, пророчества Мерлина, — нормандский клирик оставил и развил все необычное и фантастическое. И тем самым определил на века вперед магистральное направление развития артурианы по пути самого короля — из истории в легенду.