Король Гарлема

В это время двое парней за моей спиной рывком подняли край стола, и я, потеряв равновесие, рухнул с него, но сумел в падении подмять под себя одного из них. Мои сто килограммов надежно припечатали его к полу. На меня тут же накинулись трое чудаков, остававшихся на ногах. Я, опершись на обе руки, подсек двоих круговым движением ноги. Они свалились на пол. Последнему противнику, оставшемуся в вертикальном положении, повезло не больше. Мне удалось подцепить ботинком его лодыжку и второй ногой резко ударить под колено. Парень рухнул, раскрыв рот в беззвучном крике. Я вскочил и длинным ударом правой руки достал придурка, уже поднявшегося с пола. Он долетел до дальнего угла и замер там. Второй бросился бежать, но у самого выхода его настиг удар моей ноги. Он впечатался в дверь, отлетел от нее и, опрокинувшись на спину, тоже затих.

Я обернулся. Крот, отвесив челюсть, испуганно пялился на меня через линзы своих очков. От меня до стойки было метров десять. Я рывком снялся с места.

С каждым шагом мое тело набирало скорость, а в глаза оцепеневшего Крота, многократно увеличенные диоптриями очков, натекал ужас. На конце прямой я столкнулся со стойкой и снес ее к чертовой матери вместе с посудой и бутылками, придавив ею Крота. Но мне было этого мало. Я сорвал с тумбы кассу и принялся крушить этим агрегатом ряды бутылок на полках. В баре стоял жуткий грохот и звон стекла, а под стойкой орал до смерти перепуганный Крот.

Потом я направился к двери, намереваясь вынести ее при помощи той же кассы, но едва замахнулся, как она распахнулась сама. В проеме стоял дядечка внушительных размеров, совсем не чета той шпане, которую я перебил, и касса вместо двери нашла другую цель – его физиономию. От такого удара темнокожего здоровяка как ветром снесло, но ему на смену возник другой с не менее солидной комплекцией, и я с размаху, в буквальном смысле слова, надел кассу ему на голову. Тонкая жестянка днища аппарата не выдержала удара и сорвалась с креплений. Голова этого человека едва не по шею вошла внутрь кассы. Потом я увидел рядом с баром машину и еще одного серьезного негра, выбирающегося из нее. Я забил его обратно внутрь «Крайслера» двумя ударами ноги и не спеша стал удаляться от бара. Едва я отошел от него метров на пятьдесят, как рядом с ним притормозили сразу несколько машин. В тусклом свете окон бара было видно, как в его входят люди. Я насчитал десять человек. Пора было исчезать, пока сюда не съехался весь район.

Я побежал.

Похоже, Гарлем в эту ночь жил бурной жизнью, потому что впереди, прямо по моему курсу, явно кого-то били. Заслышав мой топот, люди, занятые этим увлекательным процессом, обернулись, и в это время их жертва бросилась бежать. Переулок был узкий, едва разминуться, и в следующее мгновение я прыгнул, выставив вперед колено. Человек успел принять боксерскую стойку, но это не помогло. Мое колено ударило ему в грудь, словно пушечное ядро, и бросило этого типа на землю. Я свалился сверху, но тут же вскочил и продолжил бег, а в следующий момент заметил впереди себя щуплую фигуру, которая тщетно пыталась оторваться от меня.

Некоторое время мы бежали почти бок о бок.

Когда сзади блеснули фары машины и грохнула пара выстрелов, человечек спросил меня:

– Куда бежишь?

– Не знаю, – ответил я.

– Тогда давай за мной, – он неожиданно свернул в попавшийся на пути двор, пересек его и пролез через дыру в заборе.

Потом мы бежали каким-то переулком, где воняло падалью и еще чем-то, затем пересекли пустырь, широкую улицу, потом какую-то площадь и оказались перед домом, зияющим пустыми глазницами окон.

– Давай за мной, – махнул мне рукой незнакомец и влез в окно.

Я последовал за ним. Между четвертым и пятым этажом была обрушена лестница. Человек впереди меня уверенно миновал несколько комнат и вдруг рывками поплыл вверх. До меня не сразу дошло, что он поднимается на веревке. Потом его фигура растворилась вверху в темноте.

– Давай, – крикнул он мне, и я, нащупав веревку, полез вверх.

Мы миновали восьмой этаж и поднялись на чердак. В руке человека появился фонарь. В его луче я увидел что-то вроде стены, сооруженной из досок и кусков пластика, и дверь в ней.

Я вошел внутрь и сразу почувствовал тепло. Потом фонарь погас, чиркнула спичка и помещение осветила керосиновая лампа. В ее свете я увидел карие, слегка навыкате глаза, полные, чуть вывернутые губы и прямой нос, не характерный для этой расы. Передо мной стоял совсем молодой негр лет семнадцати.

– Располагайся, – сказал он.

Я обвел глазами помещение и увидел два продавленных кресла, топчан и стол.

– За что тебя били? – спросил я, опускаясь в одно из кресел.

– Это слишком длинная история, – махнул рукой парень.

– А разве мы куда-то спешим?

Негр пожал плечами.

– Ну, тогда слушай. Меня зовут Джим. Я сын Джима Глухаря, – парень сделал паузу и странно взглянул на меня. – Отец был глухим от рождения, но у него был дар. Не существовало такого замка, который он не смог бы открыть. Я тоже, – чуть помедлив, добавил он. – Но это же Гарлем, тут все друг друга знают. Так что я вскрывал их до поры до времени и как-то перебивался, но теперь не могу. Все в курсе, что если замок вскрыт без взлома, то это моя работа. Сегодня я это сделал и взял немного денег. Меня выловили. Папаша орудовал за пределами Гарлема, но там я никого не знаю. А у него были информаторы, наводчики.

– И ты ни с кем из них не знаком? – спросил я.

– Папаша не хотел, чтобы я занимался этим ремеслом. Он собирался после школы отправить меня в колледж, но не успел.

– Ты здесь живешь? – спросил я, обведя помещение рукой.

– Скрываюсь, когда припечет. А ты?

– Что – я?..

– Ты ведь не местный, – констатировал Джим. – В Гарлеме все знали Джимми Глухаря, а ты первый раз о нем услышал сейчас. И у тебя акцент. Как ты сюда попал?

– Случайно, – ответил я и, чтобы переменить тему, спросил: – Зачем ты открыл замок, если знал, что сразу подумают на тебя?

– С утра не ел.

– Что думаешь делать?

Джим в ответ только пожал плечами.

Несколько минут мы молчали.

– Я могу дать тебе сотню-другую, – предложил я.

– Спасибо, – сказал Джим.

Когда мы ложились спать, он уступил мне топчан, а сам устроился на сдвинутых креслах.

* * *

Утром, открыв глаза, я встретился взглядом с Джимом.

– Что?.. – спросил я.

– А ведь ты не черный, – с удивлением отметил он.

– И что с того? – спросил я.

Джим пожал плечами и переменил тему:

– Ты есть не хочешь?

Я все понял и достал из кармана деньги.

– Можешь пока выйти на крышу, подышать свежим воздухом, – сказал Джим, – Если встать рано, то с нее виден восход, а по вечерам – закат. Закаты здесь – закачаешься! – добавил он перед тем, как закрыть за собой дверь.

И я вдруг сразу проникся к нему доверием. «Это свой парень, – подумал я. – Парень, который замечает закат, не может быть дерьмом. Ведь Чепер тоже любил смотреть на закат. И он был первым, кто показал мне его».