Король клетки

Зажав сигарету в зубах, я подошел к Энрико и ослабил веревки на его руках.

— Давайте посмотрим, на что она способна.

Я взял свой топор и протянул ему, готовый защищаться на случай, если он притворяется.

— Отрежь себе палец, – спокойно проинструктировал я его и отступил назад, с интересом наблюдая за происходящим.

Энрико подчинился.

Последовал громкий удар, и это был единственный изданный звук в гараже. Энрико даже не ахнул, когда палец покатился по полу.

Я мрачно усмехнулся.

— О, Рико, мы так повеселимся.

Позже я поднялся наверх, чтобы смыть кровь мертвеца со своей кожи. Энрико Сеприано больше не принадлежал нашему миру, и мой отец будет взбешен этим, но я не мог заставить себя беспокоиться. Как только я узнал, что урод подмешивает в напитки З-Сок, он был обречен на смерть. Я обещал Куинн уничтожить людей, связанных с наркотиком, из-за которого она чуть не пострадала. И я был мстительным ублюдком.

После душа я обернул полотенце вокруг бедер и закурил сигарету, облокотившись на старую, облупленную раковину в ванной, чтобы посмотреть в зеркало. Мокрые волосы неряшливо рассыпались по плечам, оставляя капли воды на татуированной груди.

Каждая татуировка была историей. Успеха или неудачи… разочарования. Мое тело было гобеленом жизни, прожитой безрассудно и бесстрашно. Прошло много, очень много времени с тех пор, как я чувствовал, что мне есть что терять. Но я нутром чуял, что эта простая истина скоро изменится.

Джада Сантори.

Моя малышка шелки.

Женщина, на которой отец хотел женить меня во что бы то ни стало.

Женщина, которая забралась мне в голову.

Я выдохнул длинную струйку дыма и зажал окурок между зубами, чтобы завязать мокрые волосы назад. Я вспомнил момент, когда Дек собрался зажечь сигарету в квартире Джады, и моя шелки остановила его взглядом, который мог бы убить. Я затушил сигарету о кафель.

Мой телефон завибрировал на раковине, и я проверил сообщение.

З-Сок в Хэйд-Харборе. У меня есть зацепка. Приезжай, поболтаем об этом с некоторыми парнями. Н

Итак, Нико копал сам. Ему не нравился подобный бизнес в его маленьком уголке страны. Он бы ни за что не допустил распространения наркотиков. Николай Чернов искоренит продажу З-Сока в Мэне, и да поможет Бог тому, кто встанет у него на пути. Его дети жили в этом городе. Это означало, что Хэйд-Харбор и остальная часть штата Мэн находились под контролем Palacha.

А что насчет Нью-Йорка? Он был моей проблемой? Неужели только я переживал о том, чтобы остановить З-Сок здесь? Если так, то у города был хреновый защитник. Мужчина, которому ни разу не удалось сохранить то, что он действительно ценил. Впрочем, ценил я немногое. Ничто никогда не казалось мне по-настоящему важным.

До этого момента.

После того, как привел себя в порядок, я направился к отцу. Моя квартира над пабом находилась всего в нескольких шагах от дома, в котором я вырос на Адской Кухне. Хотя «дом» – это было неподходящее описание для огромного строения, занимающего почти целый квартал, но внутри он не отличался особой элегантностью, чтобы назвать его как-то иначе.

Кроличья нора из соединенных между собой квартир – местами со снесенными стенами, местами просто с дырами. Колм О'Коннор, глава семейства, никогда не заботился о соблюдении приличий. Другие аспекты были важнее, например, зарабатывание денег и заключение сделок. Отец всю жизнь был азартным игроком и ненавидел проигрывать. Он воспринимал каждый день как соревнование с новым противником. Это выматывало.

Куинн была на кухне, когда я вошел.

— Ты в этом собрался на встречу с мамой? – Она сморщила нос при виде моего обычного наряда из темных джинсов, футболки и кожаной куртки. Точно, сегодня был день посещений.

— Я не смогу присоединиться к тебе. Мне нужно кое-куда съездить.

— Куда?

— В Мэн. Нико нашел в своем городе то же самое дерьмо, которым тебя накачали. За это полетят головы.

Я налил себе чашку кофе из кофеварки на стойке и проглотил горькую смолу. Так как кухарка обычно подавала домочадцам кофе по-ирландски, щедро разбавляя его ржаным виски, никто особо не обращал внимания на качество кофейных зерен.

— Правда? Что это значит? – спросила Куинн, жуя губу.

— Это значит, что мы выясним все, что сможем от всех доступных источников, а после примем меры.

Я провел рукой по лицу. Из признания Энрико Сеприано я смог многое почерпнуть, и все же у меня не было отправной точки. Как мне установить контакт с Анклавом? Конечно, Альдо Сеприано тоже был членом сообщества, но он был куда лучше защищен, чем его брат, и надавить на него было бы сложнее. К тому же, если он ни черта не знал, то как бы я выяснил, кто там обладает реальной властью?

Куинн коснулась моей руки.

— Я скажу маме, что ты спрашивал о ней.

— Ага, и она спросит «кто?». Не стоит ее расстраивать, – пробормотал я. — Я хочу, чтобы ты оставалась дома, в безопасности, пока меня не будет. Забудь про вечеринки на некоторое время, и никаких светских выходов. После занятий сразу возвращайся домой, и бери Иона с собой, – напомнил я ей.

Она закатила глаза, но без особого энтузиазма.

— Я серьезно, Куинн. Если он снова потеряет тебя, это будет на его совести. Если тебе дорога его жизнь, просто знай, что ты несешь за нее ответственность. Снова сбежишь от него? Он покойник.

Куинн нахмурилась и отстранилась от меня.

— Перестань вести себя как придурок. Ты не Киллиан и не Ронан.

Да. Они бы никогда не допустили, чтобы ты оказалась под угрозой.

— Я не шучу. Если я услышу, что ты улизнула или задержалась допоздна, Ион будет первым, кто ответит за это. Сейчас не время для подросткового бунта.

— Мне двадцать один год, – напомнила Куинн язвительным тоном.

— Да, именно. Тебе всего двадцать один. Деклан главный, когда папы нет рядом, понятно?

Она снова закатила глаза и отвернулась, но возражать не стала. Вместо этого проворчала:

— Когда ты вернешься?

— Скоро. Я не могу долго отсутствовать. У меня есть незаконченные дела с девушкой, – сказал я и одарил ее своей неизменной нахальной ухмылкой, которая, я знал, заставит ее улыбнуться.

Деклан стоял в дверях, когда я выходил из кухни.