Король клетки

Он одарил меня кривой улыбкой, которая разбила мне сердце.

— Спроси меня позже.

— Как думаешь, какое будет наказание? – спросила я, прикусив губу. Чувство вины захлестнуло меня с головой.

— Не беспокойся об этом. Уверен, что мне приходилось переносить и худшее. Ты видела что-нибудь интересное?

Я кивнула, и Брэн ухмыльнулся.

— Моя умница.

Охранник вышел вперед и кивнул в конец коридора.

— Пора.

27. Джада

Нас провели в атриум, где находился алтарь с возвышенным помостом.

Остальные члены уже собирались в большом зале, занимая свои места, в воздухе витало волнение. Я остановилась на пороге, застыв от отвращения. Этим людям не терпелось поскорее занять свои места на шоу.

Брэн потянул меня вперед.

— Я всегда хотел выступать в круге. Зови меня просто Шекспир. – Его тон был сухим и насмешливым.

— Брэн, снова влип в неприятности из-за своего паршивого вкуса на женщин. – Альдо Сеприано вынырнул из ниоткуда и ухмыльнулся нам. Из его носа торчали бумажные салфетки.

— Красивые салфетки, выглядят очень мужественно. У тебя не было с собой тампона, чтобы заткнуть нос? – поинтересовался Брэн, в его голосе звучало язвительное веселье.

Альдо, казалось, разозлился, но затем поднял бровь, глядя на меня.

— Я слышал, что мы не увидим настоящую виновницу раздетой и выпоротой. Жаль. Я бы предпочел лицезреть, как твоя грудь покрывается кровью, а не О'Коннора.

Выпоротой? Меня, наверное, стошнит.

Брэн хлопнул Альдо рукой по груди, черный гнев, исходящий от него, резко контрастировал с его веселым настроением, которое он излучал секунду назад.

— Господи, Альдо, ты лишь доказываешь, что такой же чертовски раздражающий, как и твой брат, а ты знаешь, что с ним случилось, – прорычал Брэн.

Альдо прищурился, глядя на Брэна.

— Это признание?

— Признание в чем? В том, что я нахожу твоего младшего брата раздражающим ублюдком? Виновен. А теперь давай уже начнем представление. Ты же не позволишь этому дешевому постановочному антуражу пропасть даром? Уверен, вам всем здесь не терпится его опробовать.

Альдо раздраженно вздохнул и стряхнул руку Брэна.

— Отлично. Давай начнем. Арчибальд просил кого-нибудь с сильной рукой, и я вызвался. – Он улыбнулся Брэну. — Посмотрим, насколько хватит твоей крутости.

Альдо повернулся и умчался прочь. Я потянула Брэна за руку.

— Он сказал что-то о порке, – забеспокоилась я.

— Да, сказал, так что хорошо, что это происходит со мной, а не с тобой, – пробормотал Брэн и сжал мою руку.

Рядом с ним появились два охранника и пригласили его пройти вперед. Он последовал за ними, но обернулся, чтобы сказать мне:

— Тебе не обязательно смотреть, шелки. Подожди меня снаружи.

Я упрямо покачала головой.

— Я не оставлю тебя наедине с этими людьми. Кто-то должен наблюдать.

Арчибальд влетел в комнату, казалось, раздраженный тем, что ему помешали провести вечер.

— Давайте начнем, – крикнул он.

Люди разошлись по своим местам.

Реджина подошла ко мне.

— Ты в порядке?

Я покачала головой.

— Это варварство, и ему нет места в современном обществе.

Реджина кивнула.

— Ты права, но Анклав – это не современное общество. Поверь, никто не застрахован от такого обращения, ни Арчибальд, ни я.

В том, как она это сказала, было что-то такое, что привлекло мое внимание.

Я взглянула на нее.

— Они делали это с тобой?

Щеки Реджины вспыхнули.

— Это было очень давно.

— Значит, да. Они ничем не лучше животных, все до единого. – Я обернулась и увидела, как мой муж снимает рубашку у подножия помоста.

— Что ты увидела внизу? – спросила Реджина, в ее голосе звучали любопытство и страх одновременно.

Я проигнорировала ее и сосредоточилась на Брэне. Я не обязана была ничего объяснять. Брэн все равно был наказан за мое преступление.

Брэн отбросил рубашку в сторону и поднялся на помост. Реджина потянула меня вниз, на стул. Я опустилась, не сводя глаз с Брэна.

По комнате прокатился низкий шквал женского бормотания. Эти садистские, чопорные сучки хотели моего мужа.

Моего мужа? Я вытеснила неожиданную ревность из головы. Глаза Брэна встретились с моими. Его твердый взгляд успокоил меня.

— Брэндон О'Коннор, твоя жена нарушила правила общества. Ты предложил взять на себя ее наказание. Ты признаешь свою вину? – спросил Арчибальд со стороны.

— Виновен. Я виновен как грех, – пробормотал он, все еще удерживая мой взгляд.

— Очень хорошо, комитет постановил, что ты будешь наказан, согласно нашей традиции, поркой. Двадцать ударов плетью.

Я сжала руки в кулаки, едва не подскочив со стула. Двадцать ударов плетью? Назвать этих людей животными было слишком великодушно. Животные никогда бы не стали делать это ради забавы. В тот момент я подумывала встать и объявить, что нас не волнует дальнейшее участие в этом дерьмовом шоу. Мы могли просто уйти. Конечно, мы еще не знали достаточно, чтобы уничтожить З-Сок или выяснить, что происходит с теми заклейменными девушками, но мы бы выжили, и оба остались невредимыми.

Брэн, казалось, почувствовал мои мысли. Он мягко покачал головой.

Жизнь человека должна что-то значить. Эта миссия не была для него игрой. Он хотел сделать что-то хорошее после жизни, полной неудач. Я не могла остановить его. Это был его выбор.

— Встань колени, если ты готов принять свое наказание. Физическое наказание очистит твою душу и простит ошибку в суждениях. Мы больше не будем упоминать о ней, как только выйдем из этой комнаты.

Не сводя с меня глаз, Брэн опустился на колени. Его темно-русые волосы сияли под светом ламп, как корона.

Альдо выступил вперед. Он был в своей плотной черной мантии и держал в руках длинную кожаную плеть с узлами, расположенными через равные промежутки по всей длине.

Девятихвостка. Мы изучали ее на уроках истории в школе, и, судя по всему, она причиняла невыносимую боль. Мне стало плохо.

— Все будет хорошо, – пробормотала Реджина, взяв меня за руку.

Я отшатнулась от ее прикосновения. Мне не нужно было ее холодное утешение. Вместо этого я заглянула Брэну в глаза, давая ему точку опоры. Убежище.