Королева морей

Асия неуверенно взяла тяжелую шкатулку красного дерева, окованную серебром и инкрустированную перламутром.

— Открой и взгляни, дочь моя, — сказал Абу-Мулайл, протягивая ей крохотный бронзовый ключик. — Теперь это твое, Асия, и оно даст тебе все, чего потребуется в жизни.

Асия легко открыла шкатулку. Под бархатной крышкой она увидела массу камней, засиявших миллионами искр от огня светильника. Тут лежали сапфиры, изумруды, рубины и бриллианты. Множество колец, серег и браслетов мешались с подвесками, монистами и еще многими драгоценными вещами, названия которых Асии были не знакомы.

— Это я берег для черного дня, который всегда может посетить купца, даже такого богатого, как я, — сказал Абу-Мулайл, любовно перебирая камни в шкатулке. — Храни и пользуйся, дочь моя. Мне уже ничего не понадобится, а твоя жизнь только начинается. Я не могу сказать, сколько это стоит, но думаю, что много. Оценщик скажет точно, но это не к спеху. А в завещании об этом даре тоже будет сказано. Это оградит тебя от притязаний родственников.

Асия в изумлении не могла произнести ни слова и сидела завороженная, не смея тронуть сверкающее содержимое шкатулки.

— И не подпускай к себе больше Шахаба. Он жаден и для достижения своих целей не остановится ни перед чем. Будь осторожна и уходи теперь. Дай мне побыть одному, Асия. Я устал, — он закрыл глаза и Асия, помедлив немного, вышла на цыпочках из комнаты, завернув в покрывало свои драгоценности.

Глава 28 СТРАШНЫЕ ТЕРЗАНИЯ

Асия, одуревшая от счастья, до вечера находилась в полусознательном состоянии, бродила по комнате и лихорадочно обдумывала случившееся за день. Она не могла прийти в себя и только бормотала в смятении себе под нос:

— Господи, неужели ты обратил свой взор на меня, ничтожную рабу твою! Так не оставляй меня своим вниманием! Вразуми, как мне поступить дальше? Убереги и охрани, Господи!

Ночь прошла в жутких кошмарах. Шкатулка, спрятанная на самом дне сундука, так возбуждала, что сон не шел к женщине. Страхи, один ужаснее другого, наваливались на нее, она вскакивала, прислушивалась, искала кинжал, заготовленный и припрятанный на всякий случай. Потом долго не могла успокоиться и прислушивалась к звукам караван-сарая, ожидая появления грабителей или хотя бы аль-Музира. Аль-Музир! А что будет с ней, если он продолжит свои делишки? Голова шла кругом. Асия уже стала ненавидеть эту шкатулку, которая так терзала ее душу и воображение.

Утром Асия, злая и невыспавшаяся, долго бродила по берегу бурного моря, поглядывая на сопровождавших ее слуг. Она едва сдерживала себя, хотелось кинуться в свою комнату и проверить, цела ли шкатулка. Сафа казалась ей сообщницей всех жуликов, какие только могли оказаться в этом паршивом городишке, и она не отпускала ее от себя ни на шаг.

Вдруг новая мысль осенила ее. Она остановилась как вкопанная и не замечала набегавших на ноги волн, пока Сафа не окликнула госпожу:

— Ханум, ханум! Вы замочили ноги, вы простудитесь!

— Пустое, Сафа, — ответила рассеянно Асия. — Скажи лучше, где сейчас Шахаб? Ты должна знать, проныра.

— Госпожа, он мне не докладывает о своих делах, но думаю, что найти его будет нетрудно. Городок маленький, и если вы подождете, то я найду его.

— Нет, нет! Не сама, Сафа! Пошли кого-нибудь за ним. Пусть придет ко мне в комнату. Я возвращаюсь!

Через час Шахаб появился у Асии и недовольно уставился на нее.

— Асия, зачем я тебе понадобился? У меня дел много, отец поручает их в таком количестве, что мотаюсь весь день туда-сюда.

— Не тараторь, Шахаб, — ответила спокойно Асия и удивилась, что на этот раз он ничего не возбудил в ней, кроме настороженности. — У меня к тебе важный разговор, и я думаю, что ты поймешь меня правильно.

— Какие у тебя могут быть важные разговоры, Асия? Живешь, как птаха, и ни о чем не думаешь. Сплошной кейф всю жизнь.

— Это далеко не так, и виной тому ты, Шахаб.

— Я? — и Шахаб состроил невинное выражение лица и удивленно поднял свои изумительные брови.

— Что ты наглец без совести и стыда, я уже догадалась, но теперь это не имеет большого значения, Шахаб. Дело в другом. И не перебивай меня. О наших шашнях известно аль-Музиру!

— Как! Откуда ты узнала? — в голосе Шахаба слышались нотки страха и растерянности.

— Вот видишь, Шахаб, и тебе стало не по себе. А что нам грозит от такого поворота дел? Ведь мой господин и твой отец не станет нас по головам гладить, узнай он про такое. И тебе не избежать его гнева.

— Да что же делать-то, Асия?! Ты меня совсем оглушила. О аллах! Смилуйся и помоги! — и он истово огладил лицо и бородку.

— Делай что хочешь, но аль-Музир не должен донести эту весть до нашего благодетеля и твоего отца. Я просила его обождать до утра, но не уверена, что он выдержит.

— А что ему надо? Вот собака!

— Что ему надо? Денег, конечно. Он староват, и ему они не помешают.

— Асия, ты так спокойно говоришь об этом! У меня голова идет кругом!

— У меня она кружится со вчерашнего дня, Шахаб. А что толку? Теперь у тебя пусть покружится. Думай, что делать. Теперь это в твоих руках. Что я могла, то сделала. И поспеши, Шахаб, а то аль-Музир ждать особо не намерен. Он торопил меня и угрожал.

— Ах, Асия, ты меня режешь без ножа! Что делать, что делать! — Асия с интересом наблюдала за Шахабом и все больше убеждалась в низости его души.

«Господи! Как слепа я была! Ну что в нем есть, кроме красивого лица? Разве это мужчина?» — думала Асия, разглядывая смятенного молодого человека, трепещущего теперь от страха за свою шкуру и благополучие. Вслух она заметила:

— Сам заварил эту кашу, а теперь охота в кусты залезть? Нет уж, Шахаб! И ты поломай свою красивую голову, как выпутаться из всей этой кутерьмы! Не одна я должна страдать! Думаю, что благодетель мой не столько меня накажет, сколько достанется тебе, Шахаб. В этом ты мне поверь. И торопись, Шахаб!

Шахаб сокрушенно качал головой, вздыхал, ругался, но Асия больше не обращала на него внимания, и он ушел, как побитая собака, поджав хвост.

— Теперь пусть и он терзается! — злорадно прошептала Асия, провожая Шахаба глазами. Ей было радостно видеть смятение и страх этого красавца. — Но это еще не все, Шахаб! Тебе придется убрать с дороги аль-Музира, а это тоже не так просто с твоей трусостью. Ты не Андрей, который бросился один на целый отряд татар! Тебе будет труднее.

Асия пришла в хорошее расположение духа. Она даже перестала так переживать за свое богатство, которое затаилось на дне сундука. Оно перестало ее тревожить, теперь думы вертелись вокруг аль-Музира. «Что же придумает Шахаб? — спрашивала себя Асия. — Пусть эти мужчины теперь решают свои судьбы сами, а я хочу спать…» — подумала она и с наслаждением укуталась покрывалом на своей постели.