Королева не любившая розы

Тем временем по наущению Ришельё канцлер Вьевиль обратил внимание короля на то, что весьма значительные суммы не доходят до казны, оседая в карманах канцлера Пюизье. Наконец, состоялось еще одно тайное заседание в узком кругу: Людовик, королева-мать, Ришельё и Вьевиль.

Гром грянул три дня спустя, вечером 1 января 1624 года: Людовик XIII потребовал у канцлера печать. Когда, наконец, все печати были возвращены, король передал их председателю парламента д’Алигру со словами:

–Я избрал Вас по собственному побуждению; Вы никому больше этим не обязаны, служите мне как порядочный человек.

Брюларам, отцу и сыну, велели удалиться от двора. При этом королевский гонец уточнил, что если они считают себя невиновными в злоупотреблениях, которые им приписывают, то могут остаться в Париже, но при условии, что парламент проведёт расследование их дел. Канцлер ответил:

–Лучше мы уедем.

А Людовик заявил послу Пезаро во время аудиенции:

–Впредь я не буду поступать, как раньше, я хочу во всём доходить до сути.

Королевские «каникулы» закончились. Но когда Мария Медичи попросила сына ввести в Совет Ришельё, Людовик ответил:

–Я не сомневаюсь в лояльности кардинала; но почему бы ему не съездить в Рим, чтобы научиться смирять свою гордыню и подавлять страсть к господству?

Королева-мать стала просить Вьевиля употребить свое влияние с той же целью. Но тот, как и прочие министры, боялся умного кардинала, прекрасно понимая, что рано или поздно тот станет играть в Совете первую скрипку.

–Как бы Вашему Величеству не пришлось однажды раскаяться, что Вы способствовали возвышению человека, которого ещё не знаете, – пророчески сказал он.

Тогда упрямая Мария Медичи заперлась в своём Люксембургском дворце, строительство которого, начатое в 1615 году, постепенно подходило к концу, и не показывалась при дворе. Вьевиль предложил королю сделать очередную уступку матери: выделить кардиналу место где-нибудь на краешке стола, поручив ему, к примеру, разбирать депеши. Получив это предложение, Ришельё вежливо ответил:

–Благодарю Вас, Ваше Величество, но моё слабое здоровье не позволяет мне занять столь ответственный пост.

Борьба самолюбий окончилась в пользу Марии Медичи. В апреле, когда двор переехал в Компьен, Людовик рано утром вошёл в спальню матери и сказал:

–Я принял решение, избрав одного из своих слуг для руководства делами, чтобы все знали, что я желаю жить с Вами в добром согласии не на словах, а на деле.

29 апреля 1624 года в два часа дня Ришельё впервые был приглашён на заседание Королевского совета. Ему объявили, что он вправе высказывать своё мнение в ходе совещаний, но не должен вести никаких дел помимо заседаний. Таким образом, Ришельё занял важное место при дворе.

Летом двор кочевал по загородным резиденциям: Людовик затеял перестройку Лувра, чтобы превратить его из средневековой крепости в нечто более напоминающее королевский дворец. Площадь жилых помещений предстояло увеличить в четыре раза, остатки ненужных средневековых укреплений снести, зловонный ров, в который сбрасывали нечистоты, засыпать. В Большой галерее, соединявшей Лувр с дворцом Тюильри, должны были разместиться Монетный и Печатный дворы, а Квадратному двору предстояло принять законченный вид, увенчавшись павильоном с часами. Сооружение павильона поручили архитектору Жаку Лемерсье, однако строительство, начатое в 1624 году, завершилось только в год его смерти, когда самого Людовика уже давно не было в живых.

Тем временем первый министр Вьевиль энергично взялся за внешние дела: заключил союз с Соединенными провинциями против Испании (10 июня 1624 года), изрядно продвинулся вперед в переговорах о браке между младшей сестрой короля Генриеттой Марией и принцем Уэльским. Однако посольство, отправленное в германские княжества, даже не везде было принято. Курфюрст Саксонский иронично осведомился у французского посла, правит ли ещё во Франции король, а услышав утвердительный ответ, заявил:

–Странно! Уже целых четыре года мы ничего о нём не слышали.

Гордый Людовик был уязвлён до глубины души. Маркиза Вьевиля сделали первым министром потому, что он был богат, а значит, как наивно полагал король, не имел нужды воровать. Но маркиз решил сэкономить на других и сократил число раздаваемых королём пенсий, чем восстановил против себя придворных. Он позволял себе весьма вольно трактовать решения Совета и нелицеприятно высказываться по поводу Людовика ХIII и Марии Медичи. Чтобы раскрыть глаза королю, Ришельё печатал анонимные политические памфлеты, которые распространяли книгоноши на Новом мосту и набережной Августинцев.

В августе Людовик сообщил матери и Ришельё, что намерен снять Вьевиля с поста и арестовать вместе с его тестем. Маркиз сам принёс прошение об отставке, однако король его не принял, поскольку виновный в злоупотреблениях должен был быть наказан «при исполнении». 13 августа Людовик вызвал Вьевиля к себе в Сен-Жермен и сурово отчитал, невзирая на его оправдания. Как только первый министр вышел из королевского кабинета, капитан гвардейцев задержал его и доставил под охраной в Амбуаз. Напрасно Вьевиль слал умоляющие письма Ришельё, который стал исполнять обязанности главы Королевского совета, хотя и не получил пока официального назначения. При этом на всех главных постах кардинал расставил своих людей.

–Отныне Совет не является ни происпанским, ни корыстным, а искренним, незапятнанным, исполнительным и упорным, – заявил Ришельё на заседании 28 августа, на котором по распоряжению короля присутствовали послы Венеции и Савойи. – Любой из его членов скорее тысячу раз лишится жизни, чем скажет неправду. Обещано будет лишь то, что может быть исполнено.

Таким образом, благодаря королеве-матери, он стал первым министром Людовика ХIII. Ришельё помогали острый ум, уникальная память и холодная безжалостность при достижении своих целей. С 1624 года кардинал правил Францией, железной рукой подавляя народные бунты и заговоры знати. На него работала разветвлённая секретная служба, которую возглавлял преданный «серый кардинал» – отец Жозеф дю Трамбле. Шпионы Ришельё появились не только во всех слоях французского общества, но и при многих европейских дворах.

Пока в стране происходили эти перемены, молодая королева вела скучную жизнь в Лувре. Анна тосковала по мужскому вниманию, которым по-прежнему была обделена. Она была слишком капризна, обидчива и нетерпелива для того, чтобы попытаться вновь завоевать расположение Людовика. Его оскорбительные высказывания в адрес Испании и габсбургской монархии, свержение которой, как он обычно заявлял, было высокой миссией Франции, приводили королеву в ярость.

Тем не менее, Анна не желала изменять мужу, несмотря на уговоры ближайшей подруги – прожжённой интриганки и распутницы герцогини де Шеврёз.

–Ах, это испанское воспитание! – вздыхала та, когда очередной кавалер, приведённый ею к королеве, получал от ворот поворот.

В тот момент, когда Людовик ХIII приказал вдове Люиня покинуть двор, он даже не догадывался о том, какого опасного врага он нажил в лице оскорблённой красавицы.

И тут в «воспитание чувств» королевы неожиданно включился кардинал Ришельё.

Среди прочего, первый министр короля был известен своей невероятной любовью к кошкам, с которыми играл каждое утро, откладывая все государственные дела. По разным данным в его дворце жило 12-20 кошек различных пород и окрасов. Во Франции той эпохи ещё остались суеверия, что кошки – демоны во плоти, и их надо убивать. До правления Ришельё даже было распространено публичное сожжение кошек. Самыми любимыми питомцами кардинала были чёрный кот Люцифер (Его Высокопреосвященство любил посмеяться над суевериями) и белая кошка Мириам.