Королева не любившая розы

–У этого светского человека была безупречная фигура и прекрасное лицо, – вспоминал Пьер де Лапорт, паж Анны Австрийской. – Он появился при дворе, излучая такую приятность и такое великолепие, что заставил всех восхищаться, а дамам доставлял радость и нечто более того; любовников же, и тем более мужей, заставил мучиться ревностью.

Согласно легенде, англичанин неплохо подготовился к аудиенции, появившись в бальном камзоле, богато украшенном роскошными жемчужинами, которые были нарочно плохо пришиты. Когда герцог склонился перед царственной четой, жемчужины оторвались и покатились по полу. Придворные тотчас же стали их подбирать, в то время как Бекингем обменялся с королевой пламенным взглядом. А дальше всё произошло, по словам Ларошфуко, как нельзя лучше:

–(Она) показалась ему ещё привлекательнее, чем он мог вообразить, а он показался королеве достойным любви, как никто на свете. Первой встречей на церемонии его представления они воспользовались, чтобы поговорить о делах, занимавших их неизмеримо больше, чем дела обеих корон, и были поглощены лишь заботами своей страсти.

Когда же Бекингему попытались вернуть жемчужины, он со слегка пренебрежительной усмешкой произнёс:

–Благодарю. Можете оставить их себе.

Этот жест, безусловно, должен был покорить Анну, которая ужасно страдала от скупости мужа.

Правда, Мишель Дюшен в своей книге «Герцог Бекингем» утверждает, что «это самая настоящая выдумка, ибо никто из современников не упоминает подобной детали, но у этой выдумки оказалась долгая жизнь».

По распоряжению короля Бекингема приветствовали также городской голова и выборные от всех сословий.

Тайная миссия герцога состояла в том, чтобы объединить при французском дворе союзников гугенотов.

–Дабы преуспеть в задуманном деле, – пишет в своей книге «Любовные приключения королей Франции» Анри Соваль, историк ХVIII века, – герцог посчитал необходимым подружиться с некоторыми дамами, имевшими влияние при дворе. По его мнению, представительницам слабого пола очень трудно скрывать секреты от тех, кто имел счастье тронуть их сердца.

Для начала Бекингем решил поволочиться за Марией де Роган. Но у той были свои виды на него.

–Госпожа де Шеврёз и граф Холланд задумали пробудить заинтересованность и даже галантные чувства в сердцах королевы и герцога Бекингема…, – писал в своих «Мемуарах» Ларошфуко, который впоследствии стал любовником герцогини де Шеврёз.

Ясно, что Мария хотела отомстить Людовику ХIII. А зачем это нужно было графу Холланду? Вероятно, он надеялся, что в случае скандала карьера его соперника пойдёт прахом.

От герцогини де Шеврёз Бекингем узнал, что молодая королева скучает и втайне ждёт, что в её жизни появится прекрасный принц. В ХVII веке люди продолжали зачитываться рыцарскими романами в духе «Амадиса Галльского», и часто мечтали воплотить их в жизнь. В салонных беседах, которые на языке той эпохи назывались «ruelles», только и говорили что о «страсти», о «вздохах» и о «жестокосердных дамах».

Франсуаза де Мотвиль рассказывала, что королева признавалась ей, «вовсе не делая из этого тайны, что, сама будучи молодой, она не понимает, как можно считать предосудительной изящную беседу, каковая обычно называется утончённой галантностью».

–А ведь она не более предосудительна, – считала Анна, – нежели разговоры, которые ведут испанские дамы во дворце, где, живя затворницами и не разговаривая с мужчинами в присутствии короля и королевы, они в своём кругу только и делают, что хвастаются своими победами и говорят о них как о вещах, нисколько не оскорбляющих их достоинство, а, напротив, делающих им честь.

Тем не менее, бывший испанский посол Тилльер с осуждением доносил в Мадрид,

что королева приняла английского герцога «с великой радостью», и «с первых же дней свобода отношений между ними была столь велика, как если бы они уже давно знали друг друга».

–Причиной тому была решительность герцога, – утверждает посол, – со стороны же королевы – то благоприятное впечатление, которое ей заранее внушили: оно глубоко запало ей в душу… Королева вела себя во время этой встречи так, как ведут себя многие женщины, которые не считают необходимым сохранять достойный вид, раз их намерения добры и непорочны. Я же думаю, что, напротив, она подавала дурной пример и вела себя скандально.

Так как Бекингему редко представлялись случаи видеться с Анной Австрийской, то герцогиня де Шеврёз придумала устроить празднество в своём отеле. Королева приняла приглашение, предложенное подругой, и сам король не нашёл предлога отказаться.

Герцог решил со своей стороны придумать средство, чтобы не покидать королеву и следовать за ней, с той поры, как она вступит в отель герцога де Шеврёза, до того времени, пока она не сядет в карету, чтобы ехать обратно в Лувр. Сначала Анна по выходе из кареты изъявила желание пройтись по саду и опёрлась на руку подруги. Не успели они сделать и двадцати шагов, как вдруг подошёл садовник и предложил королеве одной рукой корзинку цветов, а другой – букет. Анна взяла букет, но в это мгновение рука её коснулась руки садовника, который шепнул ей несколько слов. Королева была сильно удивлена и покраснела. Тотчас же распространился слух, что это никто иной как сам Бекингем. Все тотчас бросились искать его, но садовник исчез, а королеве предсказывал будущее маг, державший её прекрасную ручку в руках своих и говоривший ей такие странные вещи, что королева не в силах была скрыть своего смущения.

Затем Бекингем с необыкновенным успехом играл роль в «Балете демонов», придуманном для этого вечера как самая лучшая забава для гостей. Король и королева аплодировали неизвестному танцору, которого приняли – один из них действительно впал в ошибку – за одного из кавалеров французского двора.

Также было устроено шествие волхов в маскарадных костюмах. Восточных царёй должны были изображать принцы крови: герцоги де Гиз, де Бульон, де Шабо и де ла Тремуйль. Молодой де Гиз, который играл роль Великого могола, был младшим братом герцога де Шеврёза. Накануне празднества Бекингем подарил ему три тысячи пистолей, и предложил, кроме того, одолжить для увеличения блеска костюма де Гиза все алмазы короны Англии, которые Яков VI позволил своему фавориту увезти с собой во Францию. Принц спросил, чем может отблагодарить его за такую большую услугу.

–Послушайте, – ответил Бекингем, – я хотел бы, и это, может быть, пустая прихоть, но она мне доставит большое удовольствие, стать Великим моголом, а когда он должен будет снять маску, мы поменяемся местами.

Как было условлено, так и сделано. Герцог появился в сопровождении многочисленной свиты. Он употребил всё свое искусство, чтобы украдкой сказать королеве несколько страстных комплиментов. Ситуация тем более нравилась искателю приключений герцогу и романтической Анне Австрийской, что была чрезвычайно опасной. Король, кардинал и весь двор были при этом, и так как уже распространился слух, что Бекингем присутствует на балу, то все удвоили внимание, а между тем никто и не подозревал, что Великий могол, в котором все видели кавалера де Гиза, был сам англичанин. Зрелище имело такой огромный успех, что король не мог удержаться, чтобы не выразить герцогине де Шеврёз своей благодарности.

Наконец, последовало приглашение гостей к столу, когда нужно было снять маски в приготовленных для этого комнатах. Великий могол и его оруженосец удалились вдвоём в кабинет, после чего герцог де Гиз пошёл ужинать в костюме Великого могола, а Бекингем превратился в оруженосца.

Когда де Гиз вернулся к гостям, все стали расхваливать пышность его наряда и ловкость, с которой он танцевал. После ужина кавалер отправился в кабинет, к англичанину, ожидавшему его там. Тогда они снова поменялись ролями: Гиз сделался простым оруженосцем, а Бекингем снова возвысился до сана Великого могола. В этих костюмах они опять возвратились в зал. Нечего и говорить, что пышность наряда этого кавалера и почётное место, которое он занимал в ряду коронованных особ, доставили ему честь быть выбранным королевой для танца.