Королева не любившая розы

–Нельзя упрекать женщину за то, что она внушила любовь мужчине… Вы можете быть уверены в том, что Ваша супруга Вам не изменила, да если б и захотела поступить дурно, то не смогла бы, поскольку вокруг было столько людей, смотревших на неё.

С болью и разочарованием, реальным или показным, этого мы уже никогда не узнаем, Бекингем возвратился к принцессе Генриетте, будущей своей королеве, а также к поджидающей его собственной супруге, с честью и желаниями которой он вовсе не считался.

Двенадцатого июня большой трёхпалубный корабль, наконец, отплыл из Булони в Дувр.

Глава 7

Алмазные подвески

Возможно, к роману с Бекингемом королеву подтолкнуло то обстоятельство, что ещё до приезда герцога в Париж, Людовик ХIII завёл себе нового фаворита. В марте 1625 года он отправил Туара, не поладившего с Ришельё, в армию и перенёс свою благосклонность на Франсуа де Барада, молодого человека лет двадцати трёх – двадцати пяти, бывшего родом из Бургундии. К сожалению, его портретов не сохранилось, но современники утверждали, что он был очень хорош собой и отбоя не знал от дам. Сначала Барада служил пажом у маршала Шомберга, а потом его определили пажом в королевские конюшни. Проникнувшись к нему симпатией, Людовик ХIII в апреле сделал его первым конюшим. Интересно, что Барада не любил охоту. И ради своего любимца король изменил привычкам, перестав выезжать за город. Королевского терпения хватило на две недели, дальше Людовик затосковал. Своей матери он говорил, что взял Франсуа де Барада к себе на службу, потому что за ним не стоит никакой политической партии. Король приглашал фаворита в свою карету и порой обнимал за плечи, что давало пищу для пересудов.

Тем не менее, это не мешало Людовику ХIII ревновать свою жену. Когда в конце июня Анна Австрийская и Мария Медичи прибыли в сопровождении свиты в Фонтенбло. Людовик ХIII встретил их холодно, и молодая королева поняла, что ему уже было известно о том, что произошло в Амьене. Тем более, что принцесса Конти во всеуслышание заявляла:

–От пояса до ног я отвечаю перед Его Величеством за добродетель королевы!

Добавив при этом, чтобы её слова не истолковали превратно, что не может сказать то же самое в том, что касается «от пояса до верха». Фактически, всё произошедшее свидетельствовало скорее в пользу Анны Австрийской, но убедить в этом разгневанного короля было невозможно. Поначалу муж объяснялся с ней только письменно, угрожая ей разводом и требуя в каждом новом послании отказаться от услуг кого-либо из её приближённых: первым был отослан не оправдавший доверия шталмейстер Пюитанж, а затем – паж Лапорт, безмерно преданный королеве. Осмелев от отчаяния, Анна попросила:

–Прошу Ваше Величество предъявить мне весь список лиц, которые скомпрометировали себя тем, что служат мне.

Это несколько отрезвило короля – он возобновил личные встречи с супругой, хотя по-прежнему был с ней холоден и высокомерен.

Тогда Анна гневно обвинила Ришельё в стремлении посеять раздор между ней и мужем, чтобы развести их и женить Людовика на своей племяннице госпоже де Комбале.

Недаром Ларошфуко писал о кардинале:

–Все, кто не покорялись его желаниям, навлекали на себя его ненависть.

Тем не менее, Ришельё предпринял несколько попыток умиротворить молодую королеву и заступиться за неё, дабы вернуть ей благосклонность мужа. Однако наткнулся на яростное сопротивление испанки, которая объявила ему войну не на жизнь, а на смерть.

К раздуванию этой истории с Бекингемом приложила, разумеется, руку и Мария Медичи, делавшая вид, что защищает Анну перед королём.

Многие документы свидетельствуют о том, что, покинув Францию, Бекингем сохранил связь с этой страной в первую очередь благодаря своему агенту Балтазару Жербье, который передавал его секретные письма по назначению, несмотря на надзор Ришельё. Некоторые – в том числе враг герцога Роджер Кок – считали, что среди этой корреспонденции находились и письма Анны Австрийской. Кок пишет, что именно Жербье привёз Бекингему подвязку Анны и «некое дорогое украшение». Ларошфуко же идёт дальше, ибо, по его мнению, то были именно «алмазные подвески».

В романе Дюма-отца говорится, что кардинал, узнав об алмазных подвесках, которые Анна Австрийская подарила влюблённому в неё Бекингему, написал своей шпионке Миледи в Лондон, чтобы она похитила две подвески у герцога. Таким образом, он хотел представить Людовику ХIII весомое доказательство неверности его супруги. Правда, некоторые историки считают, что история с подвесками – всего лишь красивая легенда, придуманная Франсуа де Ларошфуко, так как, кроме него, никто из современников больше о них не упоминал. А Дюма-отец подхватил эту историю и использовал её в своём романе.

Но попробуем изложить всю эту историю так, как она описана Ларошфуко. Роль Миледи в действительности сыграла Люси Хэй, графиня Карлайл, которая, кстати, была кареглазой брюнеткой. Немного о ней. Люси родилась в семье Генри Перси, графа Нортумберленда, получившего прозвище «Колдовской Граф» из-за пристрастия к научным и алхимическим экспериментам. В восемнадцать лет её выдали замуж за её кузена Джеймса Хэя, графа Карлайла. Известная своей красотой и остроумием, она была воспета современниками в стихах и прозе и, как говорили, умела околдовывать своих поклонников (то есть, пошла по стопам отца).

О мистической привлекательности графини Карлайл писал поэт Роберт Геррик:

Я чёрный шёлковый шнурок

Зреть на её запястье мог;

Он руку нежно обвивал,

Как будто узницу сковал.

Была безрадостной темница,

Но вот является денница,

И, потеснив сплошную тень,

Пред нами вместе ночь и день.

Воображаю! Если там,

В плену, свободы дивный храм,

Прошу любви, и я готов

Тех мрачных не снимать оков.

В ту эпоху чёрный шнурок на руке носили адепты мистических обществ. Говорили, что магия помогала графине в любви и политике. Когда её мужа назначили послом во Франции, Люси отправилась вместе с ним и после приезда Бекингема в Париж стала его любовницей. Страстно влюблённая в герцога, она жутко ревновала его к Анне Австрийской. Об этом узнал кардинал Ришельё, и, как известно, предложил Люси стать его шпионкой.

Вот как описал Ларошфуко решение леди Карлайл служить Ришельё:

–Кардинал, разъяснив графине, что их чувства сходны и что у них общие интересы, сумел так искусно овладеть надменной и ревнивой душой этой женщины, что она сделалась самым опасным его соглядатаем при герцоге Бекингеме. Из жажды отомстить ему за неверность и стать необходимою кардиналу, она не пожалела усилий, чтобы добыть для него бесспорные доказательства в подтверждение его подозрений относительно королевы. Ришельё прекрасно знал, что рано или поздно герцог непременно продемонстрирует двору подарок королевы. И Люси, вернувшаяся в Лондон, должна была дожидаться этого часа.

Вместе с Генриеттой Марией в Англию также уехали Шеврёзы, хотя герцогиня была на восьмом месяце беременности.

–Церемония встречи, – пишет Ларошфуко, – доставила герцогу Бекингему столь желанный для него случай показать себя и управляемое им королевство во всём блеске великолепия, и он принял госпожу де Шеврёз с почестями, какие мог бы оказать столь любимой им королеве.

Мария де Роган произвела в Лондоне почти такое же впечатление, как герцог Бекингем в Париже. Она не пропускала ни одного бала, неизменно поражая публику великолепием нарядов. После одного из балов она и родила в апартаментах графа Холланда ещё одну дочь Анну Марию, восприемником которой стал Бекингем. После родов герцогиня де Шеврёз порвала со своим любовником и принялась утешать герцога, который тоже дал отставку своей прежней любовнице. Если Люси Хэй, за это возненавидевшая Бекингема, искусно скрывала свои чувства, то граф Холланд рассорился с герцогом и покинул двор.