Королева пламени

— Ваше величество, нам необходимо выйти на дорогу, — с нажимом выговорил граф Марвен. — Воларские дороги знамениты отличным качеством и устойчивостью к непогоде. — Его палец указал на линию в двадцати милях к северу. — Это дорога в северные порты. Мы на четыре дня отклонимся от запланированного пути, но зато не придется неделями месить грязь.

Хотя Лирне и не нравилась идея уклониться от прямого похода на Волар, альтернативы она не видела. Королева уже хотела выразить согласие, но тут заговорил тот, чей голос редко слышали на совете:

— Ваше величество, это было бы ошибкой.

Лорд Аль-Гестиан стоял у самой стены шатра. По обе стороны от лорда было пусто. Люди не желали приближаться к человеку, которого за глаза звали «владыка предательства».

Королева не очень хотела звать его на командирский совет, но люди Аль-Гестиана отлично проявили себя в морской битве, уже названной Битвой сигнальных огней. Кроме того, войско потеряло много командиров. Поэтому королева передумала. В конце концов, зачем-то же она его пощадила.

— Милорд, и почему же? — спросила она.

Граф Марвен нахмурился. Из всех командиров он питал наибольшую неприязнь к лорду Аль-Гестиану. Насколько королева знала, эта вражда зародилась еще во время экспедиции в Альпиранскую империю, на войне в пустыне.

— Нужно избегать очевидных подходов, — ответил Аль-Гестиан. — За дорогой будут наблюдать. Известия о нас за несколько дней достигнут Волара. Если посылать силы на север, то лишь с диверсионными целями.

— А самим тем временем барахтаться в грязи, — пробурчал граф Марвен.

— Никакой дождь не вечен, рожден он Тьмой или нет. Если мы не можем идти через грязь, не сможет и враг.

— Истинный наш враг — время, — сказала королева. — Каждый день нашего бездействия позволяет императрице стянуть дополнительные силы к Волару. Владыка битв, обнародуйте приказ армии повернуть на север с завтрашнего утра. Все, милорды, за работу.

Когда Лирна вернулась в свой шатер, Алорнис снова рисовала. Она склонилась над мольбертом и лихорадочно чиркала углем по листу. Днями Алорнис возилась с установленной на повозке баллистой и почти ни с кем не разговаривала, а вечером рисовала. Лишь тогда в ее лице появлялась жизнь, загорались глаза, губы неслышно шептали. Похоже, Алорнис вспоминала — но, судя по рисункам, лучше бы она накрепко забыла. На пергаменте горели корабли и люди, матросы, раскрыв в беззвучном крике рот, падали в штормовое море. Каждую ночь — лист за листом нескончаемого ужаса.

— Она хоть что-нибудь ела? — сбросив набрякший водой плащ, спросила Лирна у Мюрель.

— Только немного каши, ваше величество. И то Давоке пришлось впихивать силой.

Лирна присела рядом с Алорнис. Та лишь едва заметным кивком приветствовала королеву. Уголь беспрерывно скреб по пергаменту. Лирна с облегчением отметила, что на этот раз из-под руки госпожи Королевского творца выходила не обычная мастерски прописанная сцена кровопролития, а портрет. Алорнис несколькими точными скупыми линиями обозначила лицо, затем прорисовала глаза — с суровым прищуром, темные, понимающие, упрекающие. Глаза, которые королева хорошо помнила.

— Твой брат любит тебя, — сказала королева и коснулась руки Алорнис.

Та заметно дрожала.

— Это мой отец, — не отрывая взгляда от рисунка, пояснила Алорнис. — У них одинаковые глаза. Он тоже любил меня. Возможно, если Вера права, он сейчас видит меня. Может быть, сейчас он меня любит больше, чем раньше. Ведь мы с ним теперь похожи, правда? Он тоже однажды убил огнем многие тысячи людей. Когда он постарел и пришли болезни, он иногда метался в кровати и кричал, видел кошмары и просил прощения.

Лирне отчаянно захотелось схватить ее, встряхнуть, дать пощечину, заставить вернуться ту веселую задорную девушку, которую она встретила в Алльторе. Но королева посмотрела Алорнис в глаза и поняла, что та девушка ушла навсегда, сгорела в огне вместе со множеством людей.

— Миледи, примите ваш снотворный настой, — сказала Лирна и осторожно, но решительно выдернула у нее из пальцев уголь. — У нас завтра трудный переход, вам следует выспаться.

К дороге добрались за три дня, хотя путь на север был едва ли лучшим, чем прямо к Волару. На третий день дождь ослаб. Брат Келан докладывал о многих случаях болезни, известной как «нога стражника», развивавшейся от постоянного погружения в воду: кожа становилась будто губка. Уже на всех повозках сидели солдаты с серыми измученными лицами, с толстыми, спасающими от влаги повязками на ногах. Потому все вздохнули с облегчением, когда вышли к дороге, удивительному шедевру инженерного гения, ни в какое сравнение не идущему с грязными канавами, носящими название «дорог» в Королевстве. Заметив плавный изгиб полотна, позволяющий дождю стекать на обочины, Лирна подумала:

«Эх, Мальций, если бы ты видел это, то выскреб бы всю сокровищницу, лишь бы протянуть через страну подобное чудо».

— По такому мы пройдем тридцать миль в день, — топнув ногой по брусчатке, с довольной усмешкой объявил граф Марвен. — А когда распогодится, то и больше.

— Обязательно разведайте окрестности, — посоветовала Лирна.

Она понимала, что не очень-то разумно указывать очевидное своему владыке битв, но слишком уж ее встревожили слова Аль-Гестиана. Конечно, на этой дороге обязательно встретится враг. Вопрос только, где и в каком количестве.

— Конечно, ваше величество, — заверил граф.

Еще через три дня дождь наконец прекратился совсем. Когда спала серая пелена, открылся приятный пейзаж, покатые холмы и широкие долины, заросшие пышной травой, — и почти никаких поселений. Лишь временами попадались оставленные обитателями небольшие виллы.

— Весь скот забит, посевы сожжены, — доложил через два дня брат Соллис.

Он с братьями прочесал окрестности, не встретил врага, но обнаружил массу свидетельств того, что приближение армии не осталось незамеченным.

— Все колодцы испорчены трупами животных, временами попадаются и человеческие тела, сплошь старики, судя по обличью — рабы, — добавил брат.

— Существовало ли более мерзкое человеческое племя? — скорбно качая головой, произнес лорд Адаль.

Он тоже водил свою гвардию на разведку и принес столь же печальные известия.

— То есть поживиться нам нечем, — заключила Лирна.

— Ваше величество, припасов нам хватит до Волара, — сказал брат Холлан. — А там мы, несомненно, отыщем припасы по окончании, э-э, наших дел.

— Ваше величество, с вашего позволения, я хотел бы спросить о характере наших дел в Воларе, — произнес лорд Норта.

Лирна посмотрела ему в глаза. Как обычно, лорд не отвел взгляда.

— Мы заставим ответить по справедливости тех, кто принес зло на землю Королевства, и примем меры, чтобы оно не явилось снова.

— Ваше величество, вы говорили это и раньше. Но, позвольте узнать, как же вы будете призывать к ответу? Вы соберете суд?

— Что-то я не припомню судов в Алльторе, — тяжело глядя на лорда-маршала, проговорил Антеш. — И я знаю, что в Варинсхолде тоже не было судов.