Королевская семья

– Как можно было так обойтись с собственным ребёнком? А ты, мама, разве ты не постаралась переубедить их?

– Я не прилагала больших усилий, чтобы предотвратить её изгнание. А мой папа…ты его никогда не знала, потому что он умер до твоего рождения. Он был человеком самых строгих правил и моралей. Для него честь и репутация были чем-то нерушимым, сокровенным, тем, что нельзя поколебать. Поэтому когда его старшая дочь повела себя наперекор его убеждениям, на него достаточно было слегка надавить, чтобы он принял роковое решение.

– И что же стало с тётей?

– Я уже сказала, что не стану говорить о её жизни. Но факт, что пока всё это происходило, мне исполнилось двадцать, отец серьёзно заболел. Врачи говорили, что он протянет недолго. Каждый день они ждали его смерти, и я не могла бросить его и уехать куда-либо. Мне было мучительно больно смотреть на страдания отца. С каждым днём они становились всё сильнее, но он жил. Я с трудом выдерживала всё это, моё сердце рвалось к Робину и новой жизни, но дочерний долг брал верх. Это длилось два года. Король Матвей скончался. Мама была безутешна. Робин с моим свёкром приехали выразить свои соболезнования и предложили мне немедленно обвенчаться и покинуть Эриду. Однако законы приличия говорили другое – я обязана была соблюдать траур ровно год.

Спустя год, который казался мне вечностью, и в течение которого я постоянно находилась в храмах, монастырях, сидела с унылой и постаревшей матерью, заболела и она. Как же я испугалась её хвори! Я думала, что вот-вот останусь одна одинёшенька, да к тому же ещё на неопределённый срок не смогу покинуть Эриду. Но, к огромному моему счастью и облегчению, она выздоровела! Это был такой праздник моей души! Кстати, с тех пор я каждый день молюсь о её здравии. Приехали поверенные Робина Второго с целью назначить точную дату венчания. Как я жаждала покинуть тягостный и удручающий Бренс-холл! Мои девичьи мечты сбывались. Я поняла, что когда очень сильно чего-то ждёшь, то это непременно сбудется, даже если не очень скоро и для этого нужно будет пройти массу испытаний и страданий.

– И как прошло бракосочетание?

– О, всё было роскошно и чудесно. Я была в пышном платье, украшенном россыпью бриллиантов. Мой шлейф тянулся ещё метра три следом. На голове красовался венок из белоснежных роз, а от него струилась до самой ковровой дорожки фата. К алтарю, у которого уже стоял жених, меня вёл дядя. Ах, не могу вспоминать этот прекрасный день, у меня на глазах наворачиваются слёзы счастья…

– Тебе сильно повезло с папой. Долгое ожидание оправдалось конечным результатом.

– Да, ты права. С тех пор я не знала беспокойства, почти…

– Почти?

– Ну, разные мелочи и передряги есть в жизни каждых супругов… – Веста отвела взгляд от дочери, зрачки забегали по комнате, желая найти тему, которая могла бы сменить текущую. – Скажи, Белл, а тебе не хочется покинуть родной дом, как это было со мной? Ты не считаешь, что где-то может быть лучше?

Принцесса задумалась. Конечно, её угнетало постоянное наблюдение за ней, нарекания, указания на то, что можно, а что нельзя, строгости отца, отсутствие каких-либо развлечений, но…но покинуть дворец в котором выросла? Девушка вздрогнула. Она не могла представить, что когда-нибудь уедет из родных мест, где всё так знакомо, где каждый сантиметр такой свой. Где стены защищают и успокаивают, где такие приветливые люди, которые работают на королевскую семью. Нет, Беллона не хотела покидать родную обитель.

– Нет, мама. Я не готова расстаться со всем тем, что меня окружает. По крайней-мере, пока. Ведь однажды вы выдадите меня за чужеземного правителя, и я уеду далеко-далеко, и волей-неволей мне придётся смириться со своим положением.

– Девочка моя, если бы я могла, я бы, конечно же, никому тебя не отдала, но так просто не бывает. В один момент ты сама захочешь упорхнуть и стать самостоятельной, а это будет не за горами, раз ты уже стала интересоваться любовью и чувствами. Ты взрослеешь не по дням, а по часам.

– Почему-то сама я этого не замечаю, – Беллона печально вздохнула, потому что действительно считала, что ещё слишком наивна и глупа для того, о чём она только что беседовала с королевой. Однако одна мысль всё-таки закружилась в голове девушки. Ей непременно захотелось узнать побольше о таинственной тёте Минерве, о которой на самом деле никто не хотел много говорить. Всё, что знала Беллона о своей близкой родственнице – это, что рассказала мать и то, что семь лет назад все узнали о её смерти, но ни один её родственник не поехал проститься с ней, не прибыл на похороны. Что можно было такого натворить, чтобы все, кто когда-то любил тебя, от тебя отказались? Принцесса почувствовала страх перед неизвестностью. А вдруг Минерва стала жертвой злых наветов и клеветы? Пострадала ни за что. Такое может произойти с каждым.

Беллона догадалась, кто мог обладать нужной ей информацией, и решила приступить к действиям немедленно.

– Мама, а может быть, сходим в нашу часовню? Заодно вдвоём помолимся о здоровье моей бабушки.

– Белл, ты просто ангел, но как же твоя нога?

– Ничего, я буду держаться за твою руку и мы замечательно прогуляемся.

– Что ж, тогда собирайся.

Веста и Беллона вышли через северное крыло и, идя вдоль здания, дошли до стены, огораживающей территорию замка. Она была толщиной около восьми метров, поэтому в ней находились коридоры, сторожевые и охранные пункты. С внутренней стороны проход закрывала решётка, у которой находился дежурный солдат, следящий, чтобы никто без надобности не покинул приделов дворца. С внешней стороны проход закрывала тяжёлая чугунная дверь, у которой также дежурили двое бравых молодых людей.

Увидев королеву с принцессой, стражники беспрекословно открыли все преграды и, поклонившись, пропустили женщин. Те вышли за границу охраняемых земель, сразу за которым был спуск по старой стёсанной каменной лестнице, поскольку замок находился на возвышении. Внизу находилась узенькая тропка, окружённая неприветливым лесом, глухим и одиноким. Под тенью толстого и корявого дерева, на сером мшистом камне, сидела хмурая горгулья. Её красноватые глаза смотрели из-под мохнатых бровей. Крылья были вяло сложены и казалось, что она дремлет, но это было не так. За её спиной виднелась железная высокая ограда и каменные ворота с маленькой калиткой – именно этот вход она и охраняла.

– Добрый день, Валло! – поздоровалась королева, на что горгулья только лениво поднялась и открыла калитку. Подождала, когда в неё войдут, закрыла её и села обратно.

Беллона прошла как можно быстрее мимо. Оказавшись внутри ограды, она поинтересовалась у матери.

– А почему Валло всегда молчит? Он всегда был таким мрачным?

– Нет, когда я жила здесь первые годы, их было двое – Валло и Дилла. Видимо это была его спутница. Потом она скончалась. С тех пор он ни с кем не разговаривает, только выполняет свою службу и всё. А может быть, это соседство с мёртвыми навеяло на него такое настроение? Кто знает… Горгульи не разговорчивые существа, во всём мире не сыскать такую, которая бы болтала без умолку или смеялась.

Мать и дочь стояли на кладбище. Это и было тем местом, которое берёг Валло. К тому же, здесь покоились не простые усопшие, а исключительно Карлеали.

Кладбище было маленьким, так как могилы всех предков до Робина Первого были утеряны, поэтому склепы были относительно новыми. Первым при входе была как раз его могила. По правилам, супруги должны были быть похоронены в одном фамильном склепе, но когда отрыли завещание Робина Первого, там обнаружили приказ о том, чтобы его, после смерти, похоронили отдельно, потому что он не желает на том свете видеть с собой никого кроме Стеллы…