Королевская семья

– Когда и как надолго он отбывает? Я хочу успеть с ним попрощаться.

– Не переживайте, успеете. Он покинет Феир завтра, вместе с принцем Робином и его товарищами. Их отсутствие не продлится дольше двух недель. На дне рождения короля все определённо будут присутствовать.

– Слава Богу, а я уж испугалась, что не увижу его больше. Мне будет его не хватать, что ни говори, а он очень приятный человек. К тому же, он мог бы сильно помочь следствию. Он всё это время был рядом со мной, он всё знает. У вас есть уже хоть какие-нибудь подозрения?

– Мы выдвинули массу теорий, которые по той или другой причине пришлось отмести. Сначала Бернардо предположил, что покушения организовывают рыцари ордена Стеллы…

– Нет, такого быть не может! – замотала головой Беллона.

– Подождите, послушайте. Если я выскажу вам все наши догадки, может быть, у вас появится какая-нибудь идея. Так вот. Я поначалу склонен был с ним согласиться, хотя и сам состою в этом ордене, ведь все неприятности начались после того, как эти олтернцы приехали к нам на Феир. Но были две мешающих детали: во-первых, просто из-за них вы стали покидать территорию замка, став тем самым доступнее для тех, кто покушался на вас. А во-вторых, какой смысл был сэру Дереку спасать вас, если их целью было от вас избавиться? Вы уж простите за то, что я говорю такие неприятные вещи…

– Ничего страшного. Правда - она и есть правда, какой бы она ни была. И лучше мне тоже всё знать, чтобы по возможности самой защититься. Кстати, – решилась Беллона на предположение, которое ей самой стало крайне отвратительным, – а вы не подумали, что граф Аморвил сам подстроил и сам спас для того, чтобы отличиться перед королём и попасть ему в доверие?

– Да, была и такая мысль, но тогда с какой целью было то покушение в лесу, в Финкер-Оренстоффе, если он заведомо был осведомлён, что король не знал и не узнает о происходящем? Нет, тут много разных мелочей, которые не сходятся.

Беллона тут же подумала о ночи в доме матери Марии. Сейчас она была почти уверенна, что мужчина залазил в дом, с одним желанием – убить её. И как же ей стало стыдно за то, что она приняла незнакомца за Дерека, который ради неё чуть ли не погиб сам. Как будто перехватив мысли принцессы, маркиз заговорил о том же самом.

– Бернардо так же рассказал нам о непонятной ситуации прошлой ночи. Я и Дерек были в недоумении, что бы это могло значить, но потом, простите за откровенность, я не должен говорить такие прямые слова при вас, но чтобы вы успокоились, всё же скажу к чему мы пришли. Мадам Оливия не отличается безупречной репутацией, и этот гость, скорее всего, был к ней. Она спрятала его где-нибудь, устыдившись, и не призналась.

– Возможно…это было бы логичным объяснением. Так есть ещё предположения по поводу покушений?

– Есть одно серьёзное. Но оно не очень лицеприятное. Кроме рыцарей совсем недавно во дворец прибыла ваша подруга – виконтесса…

– Нет, я даже не хочу слушать это! Габи самое невинное создание из всех людей, которых я только знаю. Она не то, что человека, она насекомое не тронет. К тому же, она одна из двух моих самых близких подруг. Эти девушки относятся к людям, в которых я уверенна, как сама в себе!

– Кстати о Марии, она тоже очень интересная личность.

– Да вы с ума все посходили! Вам просто больше некого обвинить! Или, может, себя обелить пытаетесь?! Я скорее поверю, что это вы, маркиз, или Бернардо хотели избавиться от меня! Подумайте сами, зачем им меня вообще трогать?

– Я же говорил, тут ни при чём личная симпатия, это всё политика. Они могут быть приверженцами определённых взглядов или позиций. Сейчас множество девушек-шпионов.

– Всё, хватит, вы начинаете говорить полную чушь! У вас есть хоть одно доказательство? Лесник, которого видел шевалье в лесу? Он был ряженой девушкой? Или, может, работал на них? А всадник? Что о нём скажете? Когда его успела нанять Мария или Габи, если они не отходили от меня и Бернардо целые сутки? Так вот, если у вас появится хоть один нормальный довод, я готова буду вас выслушать.

– Извините, принцесса, моё дело было предупредить. Я признаю, что предположил то, что наполовину фантастично, но всё-таки, я смею просить вас не говорить ни слова о начавшемся расследовании своим подругам. К вам должен с минуты на минуту прийти Бенвор, он задаст кое-какие вопросы и после этого можете делать, что хотите. До свидания.

– Постойте, маркиз. Я просто сорвалась, поймите, каково, когда лучших подруг обвиняют в том, что они тебе вовсе и не подруги. Как бы вы поступили, если бы заподозрили, что мой брат или кто-то из ваших друзей желает вашей смерти? У меня такое ощущение, что весь мир перевернулся с ног на голову, я не знаю, кто есть кто, но очень хочу узнать. Но от того, как сильно я хочу, ничего не меняется. Сержио, – можно я буду вас так называть? – скажите, может всё-таки есть шанс, что это всё делает кто-то посторонний? Какие-нибудь заговорщики?

Беллона с надеждой посмотрела в чистые голубые глаза кавалера о’Лермона, но там даже не за что было зацепиться. Он печально качал головой в ответ на мольбу в её взгляде.

– Вы можете называть меня Сержио, – в конце концов, улыбнулся он, – только ничего ободряющего я вам всё равно сказать не могу. Если бы ваше присутствие на охоте было общеизвестным фактом, тогда да. Но так – подозревать можно только тех, кто о ней знал и непосредственно присутствовал при её планировании или вообще, участвовал в ней.

– Сержио, тогда, можно последний вопрос?

– Конечно.

– О чём вы спорили с сэром Дереком за постоялым двором?

– Я думаю, это неважно, моё мнение всё равно покажется вам неправильным.

– Нет, сейчас я готова всё выслушать и понять по-другому. Не думайте, что я заранее займу его сторону.

– Я просил его не преследовать вас, так как у него не самая лучшая репутация и близкое знакомство с ним может только опорочить любую порядочную девушку. Тем более принцессу. Я был бы не против, если бы вы с ним стали друзьями, он не слишком плохой человек, но проблема в нём – он не умеет дружить с женщинами.

– И что же он сам ответил вам на это?

– Что это не моё дело, и что он не хочет причинить вам никакого вреда.

– И это всё? Вы что-то не договариваете, вы не могли из-за этого схватиться за шпаги!

– Мне больше нечего сказать по этому поводу. Простите, мне нужно идти, пойду, позову Бенвора, – откланялся маркиз и удалился.

После того, как ушёл Бенвор, с которым Беллоне, может, и приятно было бы познакомиться, но в другой ситуации, она уткнулась в подушку и долго и горько плакала. Что ей теперь оставалось делать? Подругам верить нельзя, отцу всего говорить нельзя, малознакомым людям тем более. Она рассказала князю всё, что знала и смогла вспомнить. Теперь у неё осталась только мать, которая почти всё знала и которая точно не желала смерти единственной дочери. Ещё тётя Алиса, тётя Коломбина. Хотя, кто их знает? Что уж говорить о графине Перферо и баронессе, а её дочь Матильда…Её дочь Матильда! Господи, как же она забыла о ней! Она была на охоте, она давно не любит принцессу и ничего хорошего ей не желает. А шевалье в неё точно влюбился, это было видно и, увидев, как она кидает кинжал в Беллону, мог прикрыть её, сказав, что видел лесника. Это всё так элементарно и складывается, как мозаика. Да даже если она не самолично кидала тот нож, что ей мешало подговорить кого-то из знакомых? У неё столько поклонников, что один из них вполне мог решиться на такое за какой-нибудь поцелуй или свидание. Случай у театра тоже относился к такому же варианту. Но как это доказать? Нельзя же просто показать пальцем на человека и всё. Само собой разумеется, что если дочь короля сильно захочет и потребует ареста молодой баронессы, то так это всё и будет, но что скажут о ней люди? Что она позавидовала красивой Матильде, что она из ревности отправила её в изгнание. Так ни куда не годится. Нужно искать улики и поделиться этими мыслями с Сержио, Дереком или Бенвором. А вдруг и тут ошибка? Нет, баронесса не похожа на убийцу, в это до сих пор слабо верилось. Просто она единственная, на кого бы Беллона подумала без страха и отчаяния. Она вспомнила, как после охоты все сразу же ополчились на рыцарей, но потом это как-то быстро замяли. Наверное, из-за того, что именно один из них спас ей жизнь, да и второй раз тоже это был рыцарь их ордена. Вот бы поговорить сейчас с кем-нибудь. Странно, но маркиз совершенно отбил желание болтать с подругами обо всём этом. Как-то неприятно в памяти всплывали два момента. Первым был тот, когда, подъезжая к театру, Мария уговаривала Беллону оставить накидку в экипаже, потому что в помещении жарко, а вторым, последовательно после него, как само собой, появлялся следующий: как Габи произносит «Белл, да что ты будешь мучиться, иди и возьми свою накидку. Вон наша карета, прямо напротив». Неужели возможно, чтобы обе подруги, которые были ей, как сёстры, сговорились против неё, и предали? Из глаз снова хлынули солёные слёзы, которые душили принцессу, пока она, измученная, не заснула.

Разбудила её королева. Солнце уже вовсю светило в окно. Был полдень.

– Дочка, я так волновалась за тебя! Когда я узнала, что произошло, я думала, мне самой потребуется врач. Я молилась за тебя, я просила все силы небес и земли придти тебе на помощь и вот, слава Богу, всё обошлось и ты жива, и даже невредима!

– Почти невредима, мама. У меня болит рука, но даже не это беспокоит меня, а моё душевное состояние. Знаешь, мне никогда не было так плохо и пусто внутри. Ты одна у меня осталась, кому я могу довериться и всё рассказать.