Королевство Четырёх Стихий

Даша поднялась и направилась к креслу, где хозяин заранее приготовил ей постель. Вдруг он неожиданно произнёс:

— Это я всему виной.

— Вы? — удивилась Даша.

— И теперь мой долг всё исправить, — завершил полуночную беседу хозяин красной хижины.

Засыпая в разложенном кресле, Даша размышляла: «кем может быть этот бледный человек с перевязанной рукой? И почему он обвиняет себя в появлении Критов?». Наутро хозяин разбудил девочку:

— Пора домой. Тебя, наверное, уже ищут. Скажешь, что заночевала на острове Счастья.

Он здоровой рукой подсадил её на большого красного барана с огненными глазами и предупредил:

— На границе Огненной Земли отпусти животное. И запомни, никто не должен знать, что ты была в Красном районе.

Они тепло простились. Даша, прильнув к красной шерсти барана, оглянулась и сказала самой себе:

— Если кто-то может спасти королевство от Критов, это только он! Ведь он здесь, чтобы исправить свою вину.

Мужчина проводил взглядом свою незваную гостью и сказал в бороду:

— Вот человек, который спасёт королевство.

Баран с огромной скоростью домчал девочку до границы Серебряного района. Животное присело, Даша спрыгнула на землю и заглянула в его огненные глаза.

— Благодарю тебя, милое животное, за оказанную любезность!

Баран кивнул в ответ.

— Ты мне отвечаешь? — удивилась Даша, — как жаль, что я не могу взять тебя к госпоже Гелси и кормить тортом с красным шоколадом.

Она достала из кармана фольгу, которую ей когда-то подарила Роза. Покрутила её, надела на витой рог красного барана и торжественно произнесла:

— Дарю тебе, мой друг, золотинку! Это единственное, что у меня осталось в память о доме. Но для друзей мне ничего не жалко.

Солнце направило в их сторону первые утренние лучи. Даша, как завороженная, смотрела на бараний рог. Фольга расплавилась под волшебными лучами солнца и стала растекаться золотыми струйками. На глазах изумлённой девочки, рог красного барана стал золотым.

— Золотой рог! — радостно воскликнула Даша.

Баран закивал и громко заблеял.

— Ты согласен, что ты Золотой рог?! — не переставала удивляться Даша.

Она обняла животное, прижалась лицом к тёплой красной шерсти и почувствовала громкое биение его сердца.

— Ты всё понимаешь, — приговаривала девочка, — теперь ты мой друг.

Оказавшись на окраине Серебряного района, Даша, как юла, крутилась по сторонам, не зная, куда ей идти. С неба спустился Барашек.

— Ты нашёл меня?! — обрадовалась путешественница.

Облако стало темнеть и хмуриться:

— Зачем ты ходила в Красный лес?

— Ты сердишься, — виновато понурила голову Даша. — Но ты должен знать, что сейчас время Огненного Цветка и поэтому мне ничего не угрожало.

Барашек молчал и сопел. Даше показалось, что он приготовился отвесить ей шлепок.

— Ладно, ладно, я обещаю больше никогда не ходить в Красный лес!

Тёмно-синее, почти чёрное облако стало светлеть и, наконец, снова стало белым и пушистым. Оно подхватило непослушную девочку и понесло домой.

Госпожа Гелси, которую Даша встретила у ворот дома, наконец-то, успокоилась. Больше часа она беседовала с Дашей. Оказывается, добрая женщина не спала всю ночь. Она летала на облаке по всему Серебряному району и искала свою приёмную дочь. Но, к счастью, Аврора Гелси не могла долго сердиться. Она только недоумевала:

— Ну, как ты смогла отыскать остров Счастья?! Немногие люди знают туда дорогу. Тем более, я слышала, там сейчас очень тревожно. Не то, что раньше.

Девочка боялась, что госпожа Гелси начнёт расспрашивать её об острове. А она понятия не имеет, что это за птица такая. И тогда её обман может открыться. Она сказала, что устала и хочет спать. Аврора Гелси сожалела:

— А я думала, ты мне расскажешь об острове… впрочем, у нас ещё будет время.

14

— Вы слышали, что в Серебряный район прилетает главный академик? — делились последними новостями ученики.

— Ой! Покажите нам того, кто этого не слышал?! — кричала Кристина.

— А вместе с его Высочеством мы ожидаем академиков и философов, — добавила, входящая в класс Милена Беркин, — но видеть мы их всех сможем только на выпускном балу.

— Госпожа Беркин, а вы видели когда-нибудь главного академика? — спросил кто-то из учеников.

— Нет, мне, к сожалению, не довелось его видеть, — улыбнулась преподаватель натуроведения.

Крис выскочил из-за парты и начал кривляться:

— Главный академик — дряхлый белобородый старик! Он опирается на палку! И глаза его слезятся от старости! Он трясёт головой! Он…

— Крис, мы не можем позволить себе предполагать, как выглядит его Высочество, — остановила ученика госпожа Беркин.

— Я не предполагаю, я знаю! Мы летали на облаке в Королевский район и видели этого старика. А вокруг него были другие старики! Если не верите, спросите Гренаду и Кристину, они подтвердят! — доказывал Крис.

Мелена Беркин строго взглянула на Криса. Ей очень не нравился этот разговор. На самом деле, учительницу натуроведения в колледже не только уважали, но и любили. И поэтому ученики с неодобрением начали поглядывать на Криса. Он понял взгляды одноклассников и замолчал на полуслове. Госпожа Беркин сделала ему замечание:

— Во-первых, не называй главного академика стариком. Его Высочество уважаемый, мудрейший человек в королевстве. А, во-вторых, ваши родители знают, что вы наведываетесь в другие районы? Так недолго и в Красный район залететь. А в-третьих, давайте заниматься натуроведением.

Все расселись по своим местам. Даша была возмущена высказываниями Криса. Она еле сдерживалась. Как бы она хотела рассказать классу, что главный академик — прекрасный, милый мальчик и он её лучший друг.

Госпожа Беркин встала перед учениками. Она приготовилась начать урок. В полной тишине, все смотрели на учительницу. И тут прозвучал голос:

— Вы видели не главного академика, а главного советника! — Даша стояла возле своей последней парты. По-правде говоря, она сама не поняла, как это у неё получилось. — Белобородый старик — это главный советник главного академика, — твердила она, — и глаза его не слезятся! А голова не трясётся! — она сделала паузу. Затем, взволнованная, почти перешедшая на крик, продолжала, — а главный академик… он… не такой! Он… другой!

— Что ты несёшь?! — заорала Кристина, — ты хоть слышишь себя? Кто не такой, кто другой?