Корона мертвого короля

Фредо, к которому монстр рвался изо всех сил, и до которого никак не мог добраться, продолжал старательно колдовать. Он складывал знаки, он шептал неведомые ему самому, словно подсказываемые посохом заклинания, он вкладывал все силы, всю душу… А монстр, казалось, становился только сильнее.

Любые атаки он отражал с легкостью, жуткий хвост его вился вокруг, подобно шипастому молоту, нанося сильные удары. Вот уже отлетел в сторону Толя, вот покатился кубарем по земле Шин…

И в этот момент из леса вдруг донеслось конское ржание.

На несколько мгновений все замерло, все взгляды (включая и взор чудовища) обратились к чаще, из которой и раздался звук. Лошадей здесь быть не должно было, все лошади сбежали, спаслись бегством, не желая стать обедом для монстра… но один из них неожиданно решил вернуться.

На поляну вылетел великолепный пегий жеребец и, заржав, бросился на чудовище, вскидывая копыта и принимаясь колотить, бить, лупить его ими.

Ашет, очень своевременно очнувшийся, стер со лба струйку крови и, с помощью неблиссера сев, ошарашенно покачал головой.

— А я даже не знаю его имени… — пробормотал он и, прищурившись, внезапно вскрикнул, — Марыся!

Карина вскинулась, подаваясь вперед. По спине пегого, цепляясь коготками, взлетела черная молния и обрушилась на монстра сверху, вцепляясь в его жуткую морду, повисая на носу.

Чудовище заревело, заорало, мотая головой, и руками пытаясь уцепить черную бестию, сбросить ее с морды, но конь, продолжающий бить его копытами, не давал монстру свободы действий.

Он ржал, храпел, хрипел и бился не на жизнь, а на смерть, защищая людей, ставших ему друзьями, защищая человека, ставшего ему хозяином.

Аш, потрясенный и тронутый конской преданностью, потянулся, кое-как действуя правой рукой, за пазуху, надеясь достать инструмент… И испуганно, растерянно замер.

Флейты не было.

Охотник приподнялся, окидывая поляну ищущим взглядом и, наконец, увидел ее — его любимый инструмент лежал рядом с коронованным скелетом, чудом не пострадавшим в битве.

Монстр мотнул головой сильнее, и Марыся, напоследок прочертив несколько кровавых борозд на его носу, отлетела в сторону.

Карина испуганно закричала. Антон, как раз увидевший наполовину распахнутый футляр со скрипкой, обернулся и, недолго думая, бросился на помощь.

Как юноше удалось подпрыгнуть и поймать летящую кошку, он потом так и не сумел объяснить. Не исключено, что это шаманка помогла ему, что это ее духи подбросили парня в воздух, но сама девушка в этом не признавалась, а ее никто особенно и не расспрашивал.

Антон схватил Марысю в воздухе, прижал к своей груди и, по инерции продолжая ее полет, оказался отброшен назад… но почти тут же и приземлился в успешно подставившие ему густые зеленые ветки деревья.

Карина, последним усилием воззвавшая к духам, медленно перевела дыхание. Кошка была спасена.

На поляне конское ржание стало жалобным — пегий отскочил и, прихрамывая, отошел к лесу. На боку его виднелась неглубокая, но кровавая рана.

Люди рассыпались по сторонам. Бросаться на чудовище никто не решался, что делать и как быть, не знали.

Все решил случай.

Монстр, разъяренный совершенным на него нападением, с пылающим от боли разодранным носом, раненный, злой, принялся размахивать хвостом, надеясь задеть хоть кого-то.

Тяжелый конец хвоста ударил по мирно сидящему скелету, разбивая его в пыль. Фредо почувствовал, как его обожгло болью.

Корона, золотая, драгоценная корона взлетела в воздух и по какой-то невероятной траектории вдруг приземлилась на голову чудовища.

В ту же секунду нежно запела наконец обнаруженная и взятая в руки скрипка. Князь, подчиняясь какому-то странному наитию, упал на одно колено, крепко сжимая посох и зашептал:

— Монстр огромен, свиреп и глуп

На него смотрит карающий лук

В поле растет дурная трава,

Пусть монстр станет таким, как вчера!

Кристалл в навершии посоха вспыхнул. По земле, прямо от ног чернокнижника побежала к растерянному монстру, змеясь и извиваясь, розоватая трещина и, ударив, подобно молнии в землю у его ног, обдала чудовище вспышкой яркого розового цвета.

Он запрокинул голову; из горла его вырвался дикий вой. Жуткий, болезненный вой, долгий, тяжелый, все более и более начинающий походить на человеческий крик.

Свечение не гасло, и среди него потрясенным людям было смутно видно, как меняется облик чудовища. Как уменьшаются его руки, ноги, исчезает хвост и как голова ящерицы становится человеческой.

Не прошло и двух минут — а посреди поляны уже упал на колени обычный человек, закрывая руками лицо и опуская увенчанную короной голову. Гранат, украшающий центральный пик короны мгновенно вспыхнул, ловя остатки свечения и словно вбирая его в себя.

Фредо уронил посох. Он смотрел, смотрел и не мог поверить, что видит именно его, именно этого человека, того, кого так жаждал увидеть, того, кого шел спасать и вот, наконец… кажется, спас.

— Отец… — слетел с его губ почти всхлип.

Ашет, тоже глядящий во все глаза на сжавшегося посередь поляны мужчину, неожиданно опустился на одно колено, склоняя голову.

— Сир…

Аркано, Анатолий, Барт, поднявшийся Шин и даже Эрнесто, последовали примеру охотника. Над поляной ветерком пронесся их благоговейный шепот.

— Ваше Величество…

Король Тревор медленно отнял руки от лица и с видимым трудом поднял голову. Корона, венчающая ее, неожиданно показалась мужчине непомерно тяжелой.

Он оглядел мутным взглядом окружающих его людей и, наконец, обнаружив среди них князя Финоры, слабо улыбнулся.

— Фредо… — голос его звучал хрипло, надсадно: было похоже, что мужчина отвык говорить по-человечески, — Мой… мой сын, мой мальчик… — благородное лицо внезапно исказилось ужасом, — Нет! Нет, Фредо, нет… Уходи! Уходи отсюда, сынок, уходи, пока я… я не убил тебя… — из светлых глаз короля закапали слезы, — Убил тебя… как их…

— Отец! — Фредо, не в силах более терпеть, бросился к нему и, недолго думая, упал рядом на колени, заключая в крепкие объятия, — Во имя Светлых, о чем ты говоришь? Ты… О, Великая Праматерь, я не могу поверить, что это был ты, все это время… все думали, что тебя погубил монстр, но монстром был обращен ты! Я не знаю, радоваться или плакать, но теперь ты спасен, отец, спасен! Ваше Величество…

— Не называй меня так! — Тревор отшатнулся от названного сына и медленно поднял дрожащие руки к короне, — Нет… не называй, молю… Я не заслуживаю, не достоин боле править королевством, я не должен носить эту корону! Я передам, передам ее… Быть может, ты, Фредо? Из тебя выйдет хороший король, я уве…