Короткая рокировка

– Вас что-то смущает, мистер Поттер?
– протянул Снейп, сложив на груди руки и глумливо усмехаясь. Для профессора вряд ли были тайной сомнения, одолевавшие юношу, и он не собирался этого скрывать.

– Похоже на то, - уныло согласился Гарри.
– А директор не собирается передумать?

– Нет, мистер Поттер. В любом случае, вам не следует возлагать особые надежды на сиюминутность его решения.

– Вам это не особенно приятно, - констатировал Гарри, посмотрев на Снейпа.

Тонкие губы профессора сложились в привычную ухмылку, выражающую то ли надменность, то ли снисходительность, и Снейп пожал плечами:

– Это не должно вас беспокоить. Но я могу сообщить вам, что мне весьма любопытен эксперимент подобного плана.

Юноша поправил очки, сползшие на переносицу. Он нервничал. В течение последних дней им приходилось беседовать довольно часто, но в основном общение вращалось вокруг выбираемых Гарри книг и ограничивалось короткими советами. Не считая пожеланий «доброго утра» и «доброй ночи». Свою возможную преподавательскую деятельность Гарри пытался не упоминать, не желая вызывать у Снейпа раздражение, и тот факт, что сейчас профессор сам поднял наболевший вопрос, удивил его.

– Почему же?

Снейп повел головой, легко отбрасывая назад прядь волос, упавшую ему на щеку, и хмыкнул:

– Хочу посмотреть, надолго ли вас хватит, мистер Поттер.

– И сколько лет мне нужно продержаться, чтобы вы сочли, что я гожусь на эту должность?

– Хм… думаю, если протянете до Рождественских каникул, я буду приятно удивлен, - насмешливо сообщил он.

Гарри онемел, а Снейп, насладившись видом сбитого с толку противника, направился к своему столу.

* * *

Гарри все-таки собрался с духом, написал прошение о зачислении на должность преподавателя ЗОТИ и самолично отнес его Дамблдору. Прибытие Гарри в Хогвартс привело директора в восторг, юноша же не испытывал прежнего душевного подъема, относясь к радости Дамблдора с известной долей настороженности. Задерживаться в замке он не стал: его ждали дела. Гарри собирался отправить письма Гермионе и Рону, а для этого нужно было найти в совятне Хедвиг и избежать встречи с другими профессорами, оставшимися в Хогвартсе на каникулы. Поддерживать утомительные разговоры ни о чем Гарри был не настроен.

Домой он вернулся с чувством выполненного долга и уже на пороге поразился двум вещам. Во-первых, он аппарировал к коттеджу и даже не промахнулся с непривычки, как вышло в прошлый раз, когда он оказался возле собственного дома в маггловской части Лондона. А во-вторых, Гарри осознал, что впервые, сообщая Дамблдору, куда намерен отправиться, ответил: «домой».

Медленно закрыв за собой дверь, Гарри снял мантию, повесил ее на деревянную вешалку у входа и огляделся. В углу стоял его зонт, прислоненный к стене, которым он так ни разу и не воспользовался по причине на редкость засушливого лета. Возле зеркала лежали меняющие цвет солнцезащитные очки, рождественский подарок Рона, которые Снейп уже неоднократно грозился выкинуть, если Гарри не унесет их в свою комнату, а юноша систематически забывал об этом. Правда, стекла очков были без диоптрий, и он ровным счетом ничего в них не видел. Помимо прочего на антресоли в дорогущем футляре хранилась его метла и сверток с квиддичной формой, это если не считать остального хлама, зачем-то вывезенного Гарри из лондонского дома.

Юноша закусил губу, надеясь, что в следующее посещение Хогвартса не забудет спросить у Дамблдора, когда можно будет занять отведенные ему комнаты, чтобы перетащить вещи, прежде чем Снейп обнаружит, что его пространство постепенно узурпируется. Он и в самом деле слишком свободно себя чувствовал здесь, что не могло не злить профессора.

– Мистер Поттер, так как вы все же изволили явиться, сделайте одолжение и принесите хоть какую-то пользу. Я жду вас в лаборатории. Немедленно. И извольте не бросать мантию на перила!

Гарри вздрогнул. Он был уверен, что зельевар заперся в кабинете и не скоро выберется оттуда, поэтому изрядно удивился, когда из глубины дома донесся приглушенный голос профессора.

– Да, сэр, - крикнул юноша, торопливо отстегивая от ремня поясную сумку, в которой таскал деньги и мелочь, вроде ключей от лондонского дома. Швырнув ее на полку возле зеркала, он удостоверился, что мантия висит на положенном ей месте, и бросился на зов, не желая выслушивать упреки в опоздании.

О том, что в доме есть лаборатория, юноша знал, но исключительно благодаря нелепой случайности. Профессор с толком использовал подвальное помещение, разместив там свои многочисленные запасы компонентов и алхимической посуды, но всегда тщательно зачаровывал дверь, пока Гарри не столкнулся с ним нос к носу, изрядно струхнув, когда на фоне абсолютно ровной стены под лестницей обозначился дверной проем. Он еще помнил раздосадованное лицо Снейпа, но профессор не снизошел до выволочки или объяснений, лишь недовольно скривился. Утаивать вход в лабораторию больше не имело смысла, однако зельевар каждый раз зачаровывал ее с такой тщательностью, что проходя мимо Гарри чувствовал, как у него все волоски на теле встают дыбом от количества примененных Снейпом защитных заклятий.

Возле приоткрытой двери, ведущей в подвал, он остановился, неуверенно потоптался на пороге, а затем начал медленно спускаться вниз. Лестница оказалась слишком узкой, ступени поскрипывали, освещение было скудным, и ему пришлось придерживаться рукой за шершавую, с осыпающейся побелкой стену. Небольшое помещение было лишено окон, наполнено запахом сырости и освещалось лишь парой масляных ламп, висящих на крючьях, вбитых в потолок. Сам профессор в рабочей мантии стоял посреди комнаты, держа в поднятой руке пузатую реторту с прозрачной жидкостью, и изучал содержимое. Даже не взглянув на юношу, он тут же указал на котел, установленный на овальном столе:

– Черпак там. Мешать четверть часа по часовой стрелке и столько же - против. Часы у вас, надеюсь, есть?

Гарри кивнул. Снейп поморщился, не услышав четкого ответа, оторвался от созерцания реторты и, метнув на Гарри недоверчивый взгляд, приблизился к столу. Водрузив стеклянную посудину на столешницу, он склонился над котлом, чуть передвинул подставку, проверяя, не слишком ли сильным огнем горит спиртовка под ним, выпрямился и снова вперился взглядом в Гарри:

– Что вы застыли, Поттер? Я недоступно объяснил?

– Уже нужно мешать?

– Нет, я позвал вас сюда лишь потому, что мне исключительно не хватало вашего общества, - проворчал он.
– Да, Мерлин подери, Поттер! Запас моего времени не безграничен!

Гарри быстро преодолел разделявшее их расстояние, взял черпак с длинной ручкой, и, окунув его в мутно-сизую жидкость, скривился: запах от варева шел не самый приятный. Несколько секунд Снейп наблюдал за его действиями, а потом стремительно развернулся, так что пола мантии задела ногу Гарри, и направился к лестнице.

– Сэр, а если вы задержитесь?
– опомнился Гарри, неуверенно посмотрев вслед Снейпу, но черпак в его руке даже не дрогнул, продолжая размеренно перемешивать вязкую жидкость, как велел профессор.

– Повторите все по второму разу, Поттер, - отозвался зельевар уже с верхней ступеньки лестницы.
– И ради Мерлина, если вы бросите в котел какую-нибудь дрянь, соизвольте хотя бы запомнить, что это окажется: так мне будет гораздо легче устранить последствия вашего идиотизма!

Дверь захлопнулась, и юноша фыркнул. Со Снейпом оказалось весьма непросто ладить, но если не обращать внимания на его выпады, перспектива сносных взаимоотношений переходила из категории «невозможно» в раздел «труднодостижимо», а это гораздо лучше, чем он мог рассчитывать. Профессор доверял ему. Пустил в свою лабораторию, оставил в одиночестве, поручил, судя по всему, важное задание. Это было приятно. Теперь Гарри подвернулась замечательная возможность рассмотреть обстановку лаборатории вблизи, вот только отойти от котла он все равно не мог. Снейп был превосходно осведомлен об этом, так что за безопасность своих запасов мог не беспокоиться. Да и финальное напутствие казалось скорее данью скверному характеру зельевара, чем необходимым предупреждением. Когда Снейп был раздражен, Гарри тут же становился для него «мистером Поттером», пребывая же в сносном расположении духа, профессор звал его по фамилии и последний разговор не был исключением. На этом снисходительность Снейпа заканчивалась. Испорть Гарри зелье, и профессор с него шкуру спустит, в этом юноша был убежден. Если раньше дом не превратится в руины: черт его знает, с чем на этот раз экспериментировал Снейп.