Корсар
Шрифт:
Роджер издаёт низкий смешок, больше похожий на хриплое рычание, разворачивается и притягивает меня к себе. Обнимает, прижимает к себе и зарывается носом в мои волосы на макушке.
— Ты так пахнешь... Как весенний лес на рассвете.
— Обычно я пахну, выдумываешь тоже...
— Знаешь, я очень остро ощущаю запахи, — тихо говорит, поглаживая меня по волосам. — Это моё проклятие, потому что всё вокруг — люди, транспорт, животные — ощущается острее. Но когда ты сидела на мотоцикле впереди меня, я почувствовал аромат ландышей и весеннего ветра. И, чёрт, мне это понравилось. Всю жизнь бы нюхал.
—
Роджер хмыкает и улыбается.
— Нет, золотая девочка, я не замечательный. Но для тебя готов попытаться таким стать.
22. Роджер
Звонок мобильного заставляет оторваться от Евы, и это жутко бесит, но я жду информацию о блудном родственнике, потому игнорировать — не вариант. Иногда бывают вещи поважнее поцелуев.
— Нашёл? — почти рычу в трубку, потому что сил нет контролировать себя, когда Ева так тяжело дышит в моих руках.
— Сомневался, что ли? — очень натурально удивляется Карл.
— В тебе? Никогда.
— Польщён, — хмыкает в трубку и продолжает: — Сам приедешь или нам его доставить с бантом на башке?
У меня есть ровно секунда на размышления, потому что дольше Карл ждать не умеет.
— Сам. Как раз мой мотоцикл подогнали.
— Тогда жду в гаражном кооперативе.
И отключается. Карл — слишком душевный, без вариантов.
— Ева, слушай, — прошу, целуя в макушку, — я сейчас съезжу кое-куда.
— Это же с Артёмом связано, да? Скажи мне, Роджер, пожалуйста! Я должна знать.
В голосе требовательность, смешанная с паникой, а я прижимаю Еву к себе, чтобы часть эмоций в себя впитать, облегчить её груз.
— Точно, с Артёмом, — киваю, хоть Ева, зарывшись носом в футболку, не видит моего лица. — Помнишь, со мной в «Корсаре» тогда альбинос был, тощий такой?
— Да.
— Он нашёл брата твоего. Нужно поехать, забрать беспокойного товарища.
— Артём живой?! — спрашивает так тихо, что почти и не слышно, но у меня не только обоняние хорошее. — Только честно скажи! Не ври мне!
— И не думал, но пока ещё сам не в курсе.
Ева сгребает мою футболку в кулаки и тихо всхлипывает. Беру пальцами под подбородок, лицо её поднимаю, но слёз нет. Лишь лихорадочный блеск зелёных глаз, потемневших, почти чёрных.
— Ева, я не знаю, что там и как, но если он жив, с ним всё будет хорошо. Я тебе обещаю.
Молчу о том, что сперва хребет ему сломаю, если до этого раньше никто не додумался, а потом уже всё точно будет хорошо.
Ева лихорадочно кивает, становится на носочки, целует в губы — быстрым, стремительным поцелуем, — и бежит в коридор.
— Поехали! — кричит оттуда, гремя чем-то. Чертыхается, что-то роняет, а я направляюсь следом.
— А ты куда собралась, позволь поинтересоваться?
Слежу за тем, как она надевает свои конверсы, тянется за ветровкой и всё это так торопливо, словно конец света не за горами.
— За Артёмом, — говорит, переводя на меня удивлённый взгляд. — Его же нашли, я поеду с тобой.
Ах, ты же моя золотая девочка. К Карлу собралась, чистая душа.
—
Нет уж, никуда ты не поедешь, и это не обсуждается.— Роджер, но сейчас не время играть в строгого повелителя. Ты же не обязан с ним возиться. Он мой брат, потому я должна там быть.
— Ага, конечно, размечталась. — Подхожу к ней, беру за руки и сжимаю запястья, стараясь не затронуть порезы, повязку на которых давно уже нужно было сменить. — Послушай меня внимательно, я второй раз повторять не буду: туда, куда я сейчас поеду, таким хорошеньким и смелым девочкам как ты не место. Поверь мне на слово. Я быстро, а тебя к себе завезу, потому что здесь не оставлю.
— Но я должна…
— Ничего ты никому не должна, поняла? Так что не спорь со мной, сама же знаешь, что бесполезно.
— Ты тиран, — усмехается и отходит в сторону. — Ладно, поехали уже хоть куда-нибудь, потому что сейчас взорвусь от волнения.
Оставив Еву в своей квартире и вручив ноутбук, чтобы не скучала, еду к гаражному кооперативу, где ждёт Карл. И Артём, надеюсь, всё-таки живой и здоровый.
Телефон настойчиво трезвонит в кармане — кому-то явно неймётся. Подозреваю, что это — мой нетерпеливый светловолосый друг, но останавливаться и проверять верность теории нет желания. Быстрее доеду, быстрее успокоится.
В том, что Артём просрал “заработанные” деньги сомневаться не приходится, но потерянные баксы — не самая большая проблема. Надо выяснить, что за люди ему их одалживали и зачем так много? Кто в своём уме на такое пойдёт, если Артём этот — сущий пацан, нигде не работающий и живущий, по сути, за счёт сестры? Нет, что-то здесь нечисто, и узнать ответы намерен именно сегодня.
Съезжаю с пригорка, завидев стройные ряды гаражей, а в памяти возникают картинки долбанного прошлого, когда в одной из этих коробок мы с ребятами нашли труп девушки. Не самые радостные воспоминания, откровенно говоря. Да, я много дерьма в жизни совершил, но убивать женщин… это за гранью добра и зла.
Глушу мотор, отставляю мотоцикл возле одного из боксов и иду в самый конец широкой дорожки, где стоят гаражи Карла. Лучше на задумываться, что он в них прячет, на самом деле. О некоторых вещах лучше даже не догадываться, крепче нервы будут.
Чем ближе к цели, тем слышнее голоса и звуки какой-то возни, вскрики. Ускоряю шаг, потому что слишком хорошо знаю: ребята Карла бываю удивительно жестоки и изобретательны. Меньше всего хочется, чтобы по моей вине с пацаном случилась ещё большая неприятность, чем та, в которую уже вляпаться по своей дури успел.
— Роджер, — говорит Карл, первым завидев меня. — Наконец-то.
Он стоит возле входа в один из гаражей, из которого во тьму улицы льётся яркий свет, рассматривает что-то на экране своего мобильного.
— Где пацан?
— Там, проходи.
Указывает кивком головы, а я делаю шаг в нужном направлении. Когда попадаю внутрь, яркий свет бьёт в глаз, ослепляет на короткий миг, потому не сразу получается сфокусироваться на происходящем внутри. Когда привыкаю, замечаю трёх парней, играющих в карты на перевёрнутой дном кверху бочке, а в самом углу, туго связанный по рукам и ногам толстой верёвкой лежит Артём, а рот заклеен куском серебристого скотча.