Корысть на пьедестале
Шрифт:
– Я виновата не меньше тебя, – твердо проговорила она.
– И готова вместе со мной сесть на скамью подсудимых? – с грустной усмешкой спросил Михаил.
– Да, готова.
– Ну да, без Вали у тебя и жизни нет, – с горьким сарказмом заметил он.
– Кто тебе такое сказал? – возмутилась Олеся.
– Ты его любишь.
– Он бросил меня, как последнюю девку. Он унизил меня, обманув с брачным контрактом. Ты знаешь, как я его ненавижу!
– И любишь!
– Да, люблю… Но это мертвая любовь. Любовь-зомби!
– Любовь, которая убивает.
– Еще не убила. Но обязательно убьет. Поверь,
– Ты чудовище, – кивнул он, – но ты мое чудовище. Мое прекрасное чудовище! И я никогда тебя не сдам. Это во-первых. А во-вторых, нас еще не арестовали. И надеюсь, этого не случится никогда.
Увы, Брюсов просчитался. Наручники на него надели, едва он вошел в здание аэропорта. Задержали, посадили в машину и повезли обратно в Москву. Олесю не тронули. И не тронут, он точно это знал.
Долго наматывался клубок, хитро в нем переплетались нити, как такой распутать? К тому же катился клубок по ветру – не догонишь, не ухватишь. Но вдруг одна ниточка зацепилась за кустик – и размоталось, и остановилось.
Сначала Савилов допросил гражданина Шагаева, который выдавал себя за Шмелева, затем задержал его босса. Не просто это было, но тем не менее Брюсов уже у него в кабинете. И обстановка сейчас уже не та, как в кабинете у этого деятеля. Сегодня Савилов устанавливает правила игры, и пусть Брюсов не хорохорится, изображая из себя центр вселенной.
– Все-таки я не зря вас подозревал, Михаил Севастьянович. Неспроста вы познакомили Глеба Горбушина с Василисой Кузьминой. Дом у Кузьмина выкупили, Глеба в нем поселили, к Василисе его отправили. Было такое?
– Было. Глеб должен был переспать с женой Кузьмина и успокоиться. Все очень просто. Ничто так не успокаивает нервы, как свершенная месть, – с пресным выражением лица, монотонно проговорил Брюсов.
Он не скандалил, не требовал адвоката, но по-прежнему воспринимал Савилова как пустое место, смотрел мимо него.
– Это вы по себе знаете?
– Давай без лирики, майор. Ты задаешь конкретные вопросы, я конкретно на них отвечаю. А когда ты снимешь свои глупые претензии, извинишься, я посмотрю, что с тобой делать. Должен же ты ответить за свое самоуправство.
– Почему самоуправство? Мы задержали вашего человека, он дал показания. Вы, лично вы, Михаил Севастьянович, приказали ему вывезти в лес гражданина Кирикова, убить его и закопать.
– Я еще раз вам говорю, что не знаю никакого Шагаева. Это какая-то провокация.
– Провокацию устроил Кириков. Осенью две тысячи восьмого года. Совершив покушение на гражданина Кузьмина. В организации преступления подозревалась гражданка Кузьмина, в девичестве Климова. Кириков взял все на себя, Кузьмину в итоге оставили в покое. Она осталась на свободе, а Кузьмин, как назло, выжил. А кто-то же должен был его убить. Вдруг Василиса Кузьмина сможет довести начатое до конца? Для этого ей нужен был помощник. Ей нужен был человек, который также ненавидел Кузьмина, поэтому вы и свели ее с Горбушиным. Но вышла накладка, молодые люди не хотели мстить Кузьмину.
А зачем? У них все было хорошо, и они могли только благодарить Кузьмина. Не было, как говорится, счастья, да несчастье помогло… Но вы-то успокаиваться не хотели. Вы ждали, когда же они возьмутся за дело, а ничего не происходило. Тогда вы придумали эту историю с «Бэтменом» и приобщили к ней Глеба Горбушина. И знаете, мы повелись на эту вашу фантазию. Если бы мы не вышли на реального исполнителя, Глеб Горбушин так и остался бы под подозрением. Но мы вышли на парашютиста, правда, ваши люди нас опередили…– Какие люди? Какой парашютист? Несете какую-то ересь! – презрительно скривился Брюсов.
– Шагаев нам все рассказал. И мы знаем, как было дело, – уверенно произнес Савилов.
На самом деле Шагаев признал за собой только второе покушение на Кузьмина, и то частично. Да, он работал на Михаила Брюсова, да, получил задание зачистить Кирикова. А кто снайпера организовал, не сказал. Но ничего, следствие продолжается, и его еще выведут на чистую воду, всплывет он и в эпизоде с парашютистами. Он избавился от Аркаши, больше некому…
– Я не знаю, кто вам там что рассказывал. И кто такой Шагаев, тоже не знаю.
– Шагаев организовал «Бэтмена», он же от него и избавился. И от Кирикова пытался избавиться. После того, как подставил его… Очень хорошо все у вас получилось, – усмехнулся Савилов. – Кирикова вы подставили под статью, а Кузьмина под выстрел. Скажите, ваша жена знала, что вы собираетесь убить Кузьмина?
– Моя жена?! – напыжился Брюсов. От сильного внутреннего напряжения у него побагровела шея, а на лбу выступила вена. – При чем здесь моя жена?
– Ну как же! Она пригласила Кузьмина к себе на квартиру, а когда он пришел, снайпер был уже на позиции. Получается, ваша жена заманила Кузьмина в ловушку?
– Моя жена никого никуда не заманивала. И о снайпере она не знала!
– А вы?
– И я не знал!
– Ничего, скоро все прояснится. Допросим вашу жену…
– На надо трогать мою жену! – встрепенулся Брюсов. – Она здесь точно ни при чем!
– А вы, значит, при чем?
– Она ничего не знает! И ей не нужно ничего знать!
– Чего не нужно знать? Вы, Михаил Севастьянович, продолжайте, раз уж начали. Ваша жена не знала, что вы пытались свести счеты с Кузьминым?
– Не знала!
– А вы сводили?
– Сводил! – Брюсов опустил голову на грудь.
– К первому покушению на Кузьмина вы не имели никакого отношения? – воодушевленный признанием, вернулся к самому началу Савилов.
– Нет, не имел. Василиса сделала все без меня…
– И Горбушина она должна была натравить на Кузьмина без вашего участия?
– Должна была. Но не натравила.
– Тогда вы сами организовали покушение, а под удар подставили Горбушиных.
– Да, организовал. Да, подставил.
– Но Кузьмин остался жив, поэтому вы помогли Кирикову освободиться.
– Вы все знаете, зачем говорить? – скривился Брюсов.
– И чем Кузьмин вам так не угодил?
– Он был мужем моей жены, этого вполне достаточно! Во всяком случае, для меня!
– Вы так любите свою жену?
– Да, люблю! И если ты, майор, сунешься к ней со своими грязными руками, я тебя с того света закажу! – брызгая слюной, в бешенстве заорал Брюсов.