Кошмары в Салли Хилл

– Призрак? – наконец прервала напряжение Кейт, сверкая зелёными глазами. Ненавижу, когда она так делает. Парни тем временем уже проглотили белые «бусины».

Неуверенно беру из её рук то, что сама и принесла, все ещё чувствуя тревогу. Возможно, это обычная трусость, ибо раньше такое я никогда не делала. Да и сейчас не особо рвалась.

– Чего ждёшь? Глотай, – выкрикнул мне Филипп, явно заскучавший от ожидания.

Три пары глаз вытаращились на меня подобно хищникам на жертву. Если я этого не сделаю, то меня начнут презирать собственные друзья, хотя это громко сказано. Мы почти не общаемся, только здесь, на кладбище. Поддавшись их гипнозу, я достала таблетку и положила её на язык, с трудом проглотив гадость. В горле появился горький привкус, и я скривила рожицу.

– Это точно хорошая вещь? – недоверчиво поинтересовался Брайс, выплюнув слюну.

М-да, и это их благодарность? Мне пришлось украсть эти пилюли у дяди в аптеке, я почти рисковала собственной шкурой. Порой хочется им всем врезать и послать куда подальше!

– Конечно, самое мощное успокоительное, от него хорошо расслабляешься, – оправдалась я.

Последовало молчание. Кейт уселась за удобное место и прикрыла веки, громко выдыхая.

– Что ж, – встрепенулся Филипп (Червь), – предлагаю закрепить эффект таблетки, – из ниоткуда он достаёт двухлитровую бутылку с какой-то жидкостью. Когда он ловко открыл крышку, до ушей донеслось шипение, а у горлышко бутылки образовалась белая пенка. Пиво. Господи, сейчас только четыре часа вечера, о чем они думают?

Сперва глоток сделал Брайс, после него Кейт, а затем Червь жадно присосался к бутылке, отчего половина содержимого струями лилось по его шее. Отвратительно.

На кладбище стало совсем тихо. Птицы замолкли, ветер перестал развивать мои каштановые пряди. Если раньше от такой тишины я получала удовольствие, то сейчас хотелось бы её прервать всеми возможными и невозможными способами. Я села напротив ребят, под одно из сухих деревьев льна, и откинула голову назад, чувствуя слабость в конечностях. Перед глазами все поплыло. Успокоительное даёт о себе знать, и это не есть хорошо. О чем я только думала, дура!

– Что будем делать? – спросила я друзей, пытаясь остановить лёгкое головокружение.

Долгая пауза. Кто-то снова отпил глоток пшеничного пива.

– Ловить кайф, разве ты этого не чувствуешь? Полный расслабон, – рассмеялся Брайс громко.

Мне стало не по себе… Они чокнутые!

– Не знаю… Думаю, не стоило нам этого делать.

– Черт побери, – буркнула Кейт, явно обращаясь ко мне. Её бесит моя неуверенность, она часто об этом мне говорит.

– Ты сейчас все портишь своим занудством, Призрак, – твёрдо произнёс кто-то из мальчишек. – Расслабься. Закрой глаза, почувствуй ветер, забудь обо всем дерьме и прислушайся к тишине… ты невесомое создание, ты бабочка… Ты летишь, летишь…

Следующие фразы доходили до меня отрывисто и приглушенно. Погружаюсь в сон.

* * *

Я очнулась, потому что во сне умерла. Замёрзла. Оказывается сон мог стать реальностью. Сперва мне подумалось, что я каким-то образом ослепла, но спустя кое-какое время перед глазами начали появляться знакомые очертания местности, глыбы и деревья.

Ветви дерева прикрывают обзор небосвода, который сейчас казался глубоким колодцем с чёрным дном – ни звёзд, ни луны, а сплошные тучи.

Когда весь организм заработал, в висках застучало, как молотком об гвоздь. Это невыносимо больно… Все идёт ходуном, руки и ноги не ощущаются, черт, видимо, я их здорово отлежала. Стоп… Резко вскакиваю на ноги и чуть ли не шлепаюсь обратно на землю, но успеваю схватиться за ствол деревца. Сколько сейчас времени? Где ребята? Почему меня не разбудили?

Только сейчас до меня доходит, что я одна ночью посередине кладбища. Черт подери!

Мною овладевает страх и паника, а они, как всем известно, не лучший дуэт. Осматриваюсь вокруг. Тишина, только где-то хрустнула веточка, и от этого я звонко вскрикнула. В мыслях пульсирует одно: «Бежать»!

До сих пор плохо понимая, что происходит, я уже бежала прочь в темноту, обходя почти невидимые могилы и искусственные цветы. Сердце бешено колотит, я слышу, как оно стучит: тук-тук-тук-тук-тук-тук. Это адреналин. Это все страх.

В боку уже закололо, но я продолжала бежать, сторонясь и мысли, чтобы позволить себе остановиться и передохнуть. А затем я услышала хруст, тот самый, от которого и началась беготня. Застыв на одном месте, пытаюсь отдышаться и успокоиться, но воображение отказывается подчиняться, вырисовывая любительский фильм ужасов. По спине льёт холодный пот, в висках все ещё стучит самым противным способом. Хочется, чтобы все прекратилось; хочу домой, в свою комнату, где безопасно и тепло, а главное светло!

До ушей вновь доносится какой-то шум, и сейчас я точно знала, откуда он доносился. Шея повернулась в сторону, налево. За этими кустами и деревьями явно что-то было. Что-то большое, что-то нечеловеческое… Поморгав несколько раз, собрав оставшуюся смелость в кулак, я аккуратными шагами прошла к кустам. А может это ребята? Решили подшутить надо мной и вот пугают. Да, ну конечно, это Брайс, Кейт и Филипп – три тупицы, ничего не понимающие в розыгрышах. От них человеку должно быть смешно, а не страшно.

Я осторожно вглядываюсь в темноту, не высовывая головы… И то, что я увидела не входит в список лучших открытий. Мой рот так и остался открытым, глаза выпучились наружу, готовые взорваться от напряжения. Сердце задрожало. Первое, что мне довелось разглядеть в темноте – два ярко-жёлтых глаза, от которых у нормальных людей встали бы волосы дыбом. Эти глаза… янтарные, огромные, полные отчаяния и злости. Неестественно узкий зрачок напоминал чёрную дыру, это существо словно обладало гипнозом. Тогда мне удалось задержать крик своей холодной ладонью… Я притихла. Потом увидела следующее: чудовище стояло на двух задних лапах, а рост его составлял два с половиной метра. Чёрная, взъерошенная шерсть напоминала воронье гнездо, но и оно странным образом выделялась из темноты. Морда, именно морда чудовища была волчьим оскалом: вытянутый большой нос, огромная пасть, которая была примечательна огромными клыками (точно сказать нельзя, где-то десять сантиметров), вздёрнутые треугольные уши, ловившие каждый шорох за миллисекунду; поэтому огромный волк сразу почуял чье-то присутствие. Его массивная шея повернулась в мою сторону, а нос начал принюхиваться, выдавливая разъярённый оскал. Он тяжело и отрывисто дышал, как после долгой погони за жертвой. И кажется, на сегодня его жертва – я.

Так сильно засмотревшись на то, чего по факту не существует, я и не заметила слезы на своих щеках. Нет, нет, нет, только не плакать, чудовище обязательно услышит мой стон или всхлип. Мамочки… Горькая теория посетила мою голову: неужели монстр съел ребят?.. В это мгновение руки задрожали, а колени посетила ломанная дрожь. Осознавать, что сегодня умрешь от острых зубов огромного волка – не очень приятно, знаете ли… Сглатываю слюну и чувствую солёный привкус. Монстр, тем временем, осматривался по сторонам, будто что-то разыскивая. Не меня ли?..

Вновь набираюсь смелости и оглядываю волка с ног до головы. Теперь же глаза уловили его мощные мускулистые руки, почти как у человека, только покрытые мехом и большими острыми когтями. У этого парня, наверное, нет проблем с разрезанием хлеба. Ха, с такими-то ножами… Стоп, эй, о чем я думаю? Надо бежать! Уносить ноги! Так почему я стою и ничего не делаю?

Какова вероятность того, что оборотень догонит меня и пустит на шашлыки? Какова вероятность того, что он не услышит моих шагов и не пустится вдогонку? Какова вероятность выжить здесь, сидя под кустами и наблюдая за здоровенным волком? Именно, вероятности нет, есть только риск.