Космическая шкатулка Ирис

– Он – Руднэй, – поправила она, опустив ресницы и скрыв свои большие глаза, никогда не умеющие ничего скрывать. Мыском узкой туфельки она ковыряла мелкие камушки, делая вид сосредоточенного поиска среди них того, чего там и не было. Такая маленькая девочка по виду и большая обманщица по существу. Костя был пронзён тем, что было близко к боли, хотя Ландыш никогда и ничего ему лично не обещала. А то, что он на что-то надеялся, ей-то что?

– Ты почему не явилась ночевать домой? – сурово спросил Костя. Спросил на родном языке, наплевав на соображения безопасности, никому уже не нужные.

Руднэй с любопытством вслушивался в его речь. – Она была в гостях у моей сестры, – сказал он на несколько странно-звучащем, но правильном русском языке.

– Так ты что? Языку обучен? Когда ж успел? – вытаращили на него глаза одновременно все, хотя вопрос был задан Костей. Владимир обернулся в сторону тролля – полиглота и замер в позиции «стоп кадр».

– Тон-Ат научил, – ответил тот с достоинством. – Это же был родной язык моего родного отца.

– А! Вот оно что! Вот откуда сходство! – крикнул Костя, хотя слабо слышащих вокруг не было. Да разве такое сходство бывает, даже у детей? – Может, ты клон? Кто тебя создал?

– Клон? Не понимаю, – ответил Руднэй. – Если ты думаешь, что я искусственный, не настоящий, то я рождён матерью от отца тем самым способом, каким и ты. Или не так? Или там, откуда ты, всё иначе? Ты сам кто?

– Прекрати ты! – встрял Кук, грозно сверкая на Костю глазами верховного главнокомандующего. – Напал-то чего? Какой тут тебе клон? Откуда бы ему и взяться на архаичной весьма планете? Он сын Венда. Ты правильно угадал. Сходство и впрямь впечатляющее. Но только я один видел Венда в юности. Тот по-другому выглядел. Он был здоровяк, что называется «кровь с молоком», а в целом похож был на наглого и падшего ангела. Руднэй же парень строгий, и чую, добрый. Отлично воспитанный, судя по всему. Хорошего сына ты воспитал, – повторил он, обращаясь уже к старику.

– Физическая подготовка всё же недостаточная, – не унимался Костя. – Худоват он как-то. Ландыш, ты с чего стала такая неразборчивая? – Он трещал очень быстро, чувствуя, что неродную речь тролль улавливает с трудом, а если говорить быстро, то и понимает плохо. – А! Как же я забыл! Ты же всегда не любила здоровяков. Ты же жаловалась, что Радослав всем хорош, да уж больно широковат для того, чтобы ты спала с ним вместе на одной постели. Ты же на Ирис всегда спала от него отдельно. Во всяком случае, так я помню. Потом Валерка был для тебя слишком уж на медведя похож. Потом Саня слишком высок, до губ не дотянешься, как ты шутила. А я? Слишком белобрыс оказался.

– Замолчи. Чего разорался-то? – добродушно, но печально сказал Владимир. – Ясно же, птичка от нас, если и не упорхнула, то к отлёту готова.

– Правильно Вика говорит, кукушка и есть! – с досадой добавил Костя, остывая и сникая. Такой выплеск произошёл и для него самого неожиданно. Он до этой самой минуты не совсем понимал, что давно уже любит её. Он целый год пребывал в ожидании, что она будет принадлежать ему. Кому же ещё?

Ландыш молчала. У неё не было для него никаких чувств, она все чувства сосредоточила на своём тролле. Тролль молчал с достоинством, какое и полагается иноземному принцу, держащему за руку свою обретённую принцессу. Зелёное облачное платье колыхалось от дуновения ветра, наконец-то обретшего себе игрушку в виде её пышного подола. Перстень сиял как очумелый, стреляя розоватыми молниями в сторону того, на месте кого никогда уже не стоять Косте. Костя никогда не видел подобной игры камня в перстне Ландыш, и он опять приоткрыл рот в повторном изумлении. Костя вообще имел в себе много не изжито детских черт. Он взрослел уже в звездолёте.

Трансформация Кристалла

Руднэй первым подошёл к Куку. Протянул ему руку. Кук ответил рукопожатием. Старик так и не вымолвил ни слова. И тут же после того, как они разомкнули свои руки, каждый из них уставился на собственную кисть, – Кук замерев, а тролль, тряся своей пятернёй изо всей силы. Он был испуган. Костя подошёл ближе, надеясь на нечто, что приведёт к самой неожиданной развязке не в пользу соединения Ландыш и принца Паралеи. Он увидел, что на пальце Руднэя сияло кольцо Радослава. А у Кука на пальце ничего уже не было. Каким образом был проделан подобный трюк и кем, Костя не понимал. И не только он. Не понимал и Кук. На его безымянном пальце остался заметный след, и та часть, где и носил отец кольцо Венда, была гораздо уже, чем верхняя часть пальца. Снять его так просто было делом непростым. Оно бы не снялось даже с большим усилием. Оно почти вросло в Кука, пока тот таскал его столько времени. Очевидно, что не понимал произошедшего и похититель кольца. Кристалл сиял, как сияют мелко битые стёкла, собранные вместе и охваченные вспышкой от упавших на них прямых солнечных лучей. Сделать более возвышенное сравнение, – у Кости настрой был не тот. Он ненавидел тролля, он кипел той же самой ослепительной, но только внутренней плазмой, сжигающей все его надежды и мечты.

Ландыш подошла к Руднэю и протянула руку к Кристаллу на его пальце. И тут же она пошатнулась и упала, как падают люди, внезапно теряющие сознание. Все бросились к ней. Кроме тролля. Тот стоял и, вытянув руку к зеленоватому небу, щурился на Кристалл. Рядом с ним стоял и старый тролль. Его лицо было озарено странной вспышкой в сочетании с полным отрешением от всего происходящего вокруг.

– Что с тобой, дочка? – Кук помогал Ландыш подняться. Природный песок пляжа на берегу озера был до того мягкий и обильный, что ушибиться было невозможно. Ландыш быстро пришла в себя.

– Ничего. А что произошло? – спросила она, озираясь вокруг.– Чего это я села на песок? – удивилась она. Подошёл старик, присел на корточки, положил руку на её лоб. – Ничего страшного, дочка. Кристалл ожил. Только и всего. Он спал почти год, как произошла его разлука с тем, чьего имени я уже не произнесу.

– Оказывается, у нашей девочки-сироты появился ещё один отец, – сказал глупую фразу Костя. С другой стороны над Ландыш навис запоздало встревоженный «принц». – Лана, Лана, – бормотал он на своём языке, а Костя, поскольку был без универсального переводчика в ухе, не понял его слов. Зато она поняла. Зато она обхватила его двумя руками за шею, а худощавый тролль вовсе не было слабаком. Он легко поднял её на руки.

– Что он ей сказал? – спросил Костя у брата.

– Что он может ей сказать, если всё очевидно и без слов, – ответил Владимир.

– А что всё?

– Что он её муж. Если не стал, так будет. Она же не против. Ты разве не заметил? – флегматично прокомментировал Владимир взаимные обнимания Ландыш и Руднэя.

– Разве мы её отдадим в руки неземной форме жизни? Возможно, не человеческой по сути? А если на пожирание? Если они как Ирис? Она станет тем же Фиолетом – игрушкой в инопланетном компьютере, в женской только версии.

– Не думаю, что это так. Как мы поймём, что и сами не являемся такой же творческой игрушкой для кого-то?

– Мы должны что-то делать! – закричал Костя и кинулся на Руднэя. Ландыш уже стояла на собственных ногах рядом с наглым похитителем Костиной мечты. И тут же непонятная сила отбросила Костю навзничь. Он упал на песок, как недавно и Ландыш.

– Не шути! – над Костей нагнулся уже старик. Его загорелое лицо выражало смесь усмешки с вполне человеческим сочувствием. – Носителя Кристалла нельзя ни ударить, ни сбить с ног, ни уничтожить.

– Повезло, – пробормотал Костя. – Надо было мне чуть раньше ему вдарить.

– Да. Повезло, – согласился старик. – Всё вовремя, всё сложилось удачно, как ты и не представляешь. Его буквально на днях решили умертвить. Конечно, я всё это предвидел, но не настолько, чтобы знать день и час. Прежнее моё предвидение будущих событий меня давно уж оставило. Довольно долго я тут живу, а жить приходилось отнюдь не всегда праведно. Поэтому все протекающие процессы стали и для меня обрывочны, их направление не всегда ясным. Но теперь Руднэй неуязвим.