Коснись меня

– Вот ты где, Айрис! Мама повсюду тебя ищет. – Тея с Айрис обернулись на голос Сесили.

– Здравствуй, Сесс, просто я разговариваю с главной фигурой этого приема, – ответила Айрис.

Сесили скептически приподняла брови:

– Я вижу. Но мама ждет тебя. Улыбка на губах Айрис погасла.

– К тому же, Сесили, я собираюсь поесть. Это праздник, а я проголодалась.

– Право же, Айрис, леди не подобает проявлять слишком хороший аппетит.

Тея подумала, что на роль закадычной подруги Айрис могла бы найти кого-нибудь и поприятнее этой слишком заносчивой молодой леди. Но, заметив искры гнева, вспыхнувшие в глазах сестры, Тея поняла, что надвигается гроза, и попыталась разрядить обстановку.

– Думаю, ваша мама не станет возражать, если Айрис позавтракает со мной. Терпеть не могу есть в одиночестве.

Учтивая улыбка Сесили слегка потускнела.

– Вы очень любезны, но я уверена, что Айрис не захочет огорчать маму. Ведь она сопровождает Айрис в свете, пока ее родители не вернулись в Лондон.

Хотя и сейчас Сесили старалась вести себя корректно, на музыкальном вечере она держалась более приветливо. Что же изменилось с тех пор? Что побудило ее обращаться к Tee с такой холодной учтивостью?

– Конечно, Айрис. – Тея повернулась к сестре. – Мы непременно скоро увидимся.

Губы Сесили дрогнули в презрительной усмешке.

– Это маловероятно.

– Почему? Вы собираетесь уехать? – спросила Тея. Она перехватила взгляд Айрис и увидела в ее глазах боль. Щеки сестры покрылись пятнами румянца.

– Я думала, вы приехали в Лондон на весь светский сезон, – сказала Тея. Она-то надеялась познакомиться с сестрой поближе.

– Мы редко бываем в тех кругах, где принят ваш муж. Так что вряд ли нам с вами придется сталкиваться. – Надменно-снисходительный тон Сесили и без того раздражал Тею, но скрытый смысл ее слов окончательно вывел ее из себя.

Как эта противная гордячка посмела заявить, что презирает то общество, где вращается Дрейк?

– Но ведь сегодня вьг находитесь здесь, как и мой муж. Разве я не права?

Сесили пренебрежительно махнула ручкой:

– Леди Апуорт занимает весьма высокое положение в свете. Это всем известно. Нет ничего унизительного в том, чтобы присутствовать на одном из ее приемов.

Взгляд, брошенный ею на Тею, ясно давал понять: в ее гордой головке не укладывается, как такая высокопоставленная леди снизошла до того, чтобы устраивать свадебный прием для Дрейка и его жены.

Tee захотелось сбить спесь с этого жалкого цыпленка, стереть выражение высокомерного превосходства с ее кукольного личика. И она заговорила угрожающе спокойным голосом:

– Полагаю, вы намекаете на нечто унизительное, связанное с моим мужем?

Айрис поспешно вмешалась, упреждая ответ Сесили:

– Конечно же, нет! Сесили ведет себя не слишком умно. – Сердитые карие глаза укоризненно взглянули на подругу. – Уверена, ей больше нечего сказать.

– Так уж и нечего! – вскинулась Сесили. – Не такой уж это большой секрет. Всем известно, что родители вашего мужа не были женаты. Так что по общественному положению Дрейк нам не ровня.

От возмущения у Теи кровь бросилась в лицо, и она не сдержалась. Подступив ближе, так что ее лицо оказалось всего в нескольких дюймах от лица зловредной Сесили, она сказала:

– Мой муж – внук герцога, благородного джентльмена, который с момента его рождения ясно дал всем понять, что не потерпит ни малейшего пренебрежения любого рода по отношению к леди Норин или Пирсону. Я готова допустить, что вы не имели намерения оскорбить герцога, но, уверяю вас, ваша мать будет далеко не так снисходительна к вашим словам.

Сесили сконфузилась:

– Я полагала, хочу сказать, просто предположила, что раз герцог и прочие члены его семьи сами не устроили свадебный прием и даже не присутствовали на венчании, значит, они…

– Значит, они – что? – подсказала Тея, чувствуя злорадное удовлетворение, оттого что фальшивая учтивость на лице Сесили сменилась откровенным испугом.

– Я думала… Так сказать…

Айрис тяжело вздохнула, отвлекая внимание Теи от своей неучтивой подруги.

– Сесили и ее мать предположили, что семья мистера Дрейка не одобряет его, потому что они не приехали в Лондон на свадьбу, а мистер Дрейк не отвез вас в одно из фамильных имений, чтобы там обвенчаться.

Сесили смутилась и окончательно потеряла дар речи. Айрис продолжила:

– Сегодня утром я слышала, как они говорили об этом. Я пыталась объяснить им, что это ничего не значит, но мать Сесили слишком привержена светским правилам. Как и моя.

Тея отстранилась от Сесили и, повернувшись к Айрис, улыбнулась ей:

– Вы правы. Это не имеет значения. Мой муж прекрасный, благородный человек. И все же правда в том, что его семья не только признает и одобряет его, но и всегда готова стать на его защиту. Кстати, мы сейчас живем у его тети, леди Бойл. И эта достойная леди, а также мать Пирсона присутствуют здесь, на свадебном приеме.

Сесили одарила новобрачную той же приветливой улыбкой, что и при прошлой встрече, на музыкальном вечере; улыбкой, как теперь понимала Тея, насквозь фальшивой.

– Надеюсь, вы простите мне мою бестактность. Мне бы не хотелось, чтобы моя ошибка повредила вашей дружбе с Айрис и со мной.

Девчонке не хотелось быть отвергнутой семьей Дрейка, но Тея не собиралась ее прощать.

– Не беспокойтесь. Айрис мне всегда будет приятно видеть.

Сесили чуть побледнела, когда Тея сделала ударение на имени Айрис, но ничего не сказала. Тея же с любезной улыбкой продолжала:

– Полагаю, мы еще увидимся.

Айрис кивнула в знак согласия, а Сесили поджала губы, и обе девушки удалились.

Глава 17

Тея очень смышленая. Я намерена обучить ее всему, к чему она проявляет интерес. Моя дочь будет уметь не только вышивать и играть на фортепиано. Хотя и этому она будет учиться. Она достаточно умна, чтобы усвоить все. Ее отец насмехался над моим желанием читать книги, усматривая в этом неженственные наклонности. Он считал, что у леди не хватит мозгов для постижения латыни и математики. Тея опровергнет его мнение.

15 января 1805 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.

Дрейк как вкопанный застыл на месте. Ошеломленный разговором, который только что слышал, он наблюдал, как Тея кладет на тарелку деликатесы, которые ее тетя заставила кухарку приготовить для сегодняшнего его торжества.

Он давно уже научился не обращать внимания на приподнятые брови и подчеркнутое неприятие своей персоны. Но так и не смог привыкнуть к пренебрежительному отношению, которое пришлось терпеть его матери из-за его появления на свет. Как же он мог подвергнуть Тею такой утонченной пытке? Она заслуживала намного лучшей участи, и все же он почти силой заставил ее выйти за него замуж. Заставил всю жизнь выносить скептические улыбки и все понимающие взгляды.