Костяной скульптор

К сожалению, уравнение 1+1=2 тут не работало. Что-нибудь вроде 1+1=1.5 было бы вернее. То есть от объединения двух здоровых мужских скелетов я бы не получил силу двух человек. Я точно стал бы сильнее, причем намного, но рассчитывать на волшебные прибавки к параметрам не стоило. И, возвращаясь к предыдущему пункту, чем сильнее была донорская кость, тем сильнее я становился, но тем больше энергии конструкта тратилось на слияние. Однако разница в ее объемах была меньше, чем разница в приросте силы. То есть, скажем, траты энергии на кость ребенка отличались от трат на кость взрослого точно не настолько, насколько сила маленького человека отличалась от силы большого. Проще говоря, при прочих равных мне было выгоднее искать самых сильных доноров.

Плюс к этому, на количество слияний существовал лимит. Но он зависел не от количества костей, а от затраченной на это энергии. Судя по всему, я мог потратить на кость ровно такой процент сил, какой процент объема эта кость занимала во всем теле. То есть в идеале весь мой организм должен был быть развит равномерно.

Впрочем, несмотря на правила, вся система строилась на довольно примитивной математике. Тут вычесть, там сложить, с этим смог бы справиться и не самый умный школьник. Но в моем случае это было настоящим чудом. Ведь это было именно тем, что я хотел получить: тело, достаточно маленькое, чтобы перемещаться по тоннелю и достаточно сильное, чтобы на равных сражаться с противниками типа того молотобойца.

А потому я, исчерпав все идеи и построив примерный план на будущее, с утроенной силой и удесятиренным энтузиазмом принялся за разбор свалки винтовых кротов.

.

— Итак, ты отобрал всех, кого смог найти. Ну что же, неплохо. — Жюстина, не осаживаемая мной, снова перешла на менторский тон. Видимо он уже в буквальном смысле въелся в ее кости. И пусть я не имел возможности устать физически, умственно я был полностью вымотан, так что отвечать ей что-то совершенно не хотелось. Так что я просто кивнул, лишь спустя пару секунд осознав всю иронию, скрытую за этим жестом с учетом сложившейся ситуации.

Но да, я закончил со своей работой и теперь имел право на заслуженный отдых. Винтовые кроты меня не прерывали, похоже в это место наведывались даже слишком редко. Это можно было понять и по тому, что даже перебрав всю гору мусора, я так и не нашел ни одного не покрытого ржой меча или доспеха. Впрочем, сейчас мне это и не было нужно, моя голова была занята другим.

Передо мной, словно гвардейцы на параде, в ряд лежали пять скелетов. Это были единственные комплекты, удовлетворяющие моим требованиям во всей куче. Однако стоит упомянуть, что требования были очень жесткими. Во-первых, обладатели костей должны были быть взрослыми мужчинами, не слишком старыми и достаточно сильными. С учетом того, что многие кости было вообще невозможно определить, уже этот пункт отметал добрых девяносто пять процентов всего объема. Но скелетов тут были тысячи, а так как возраст самих костей на результат никак не влиял, у меня получилось около тридцати скелетов-финалистов. Слишком много. Так что я решил еще сузить круг поиска.

Результат моих стараний должен был быть достаточно сбалансированным. Я не мог себе позволить, чтобы левая нога была сильнее правой, иначе в бою, когда все решают доли секунды, я не смогу правильно координировать свои движения. А потому я выкинул все неполные наборы, чтобы усиление шло максимально равномерно. В конце я избавился от парочки очевидных хлюпиков и карликов, вот и вышло, что из пяти тысяч скелетов, полных и не очень, я отобрал лишь пять.

Работа была не столько тяжелая, сколько муторная. Не знаю, сколько я на это убил, но счет точно шел на дни. Так что перед тем, как приступить к слиянию, я позволил себе несколько часов полежать и поболтать с Жюстиной о какой-то фигне. В этом она, надо сказать, была великим мастером. За час я успел узнать, что горничная Альси ворует у господ драгоценности из шкатулок, что студент зеленой башни Клаум подбивал к Жюстине клинья, хотя был несколько раз грубо отвергнут, что грандмастер магии в постели полный ноль, хотя всегда пыхтит и старается за троих, что платья с разклёшенным подолом вышли из моды, но Жюстине пришлось надеть одно такое на званый вечер и она потом убивалась по этому поводу целую неделю, что…

Я слушал этот нескончаемый поток сплетен и внутренне улыбался. Чего-то подобного мне и не хватало: кого-то, кто будет просто говорить со мной, не обращая внимания на тот факт, что я — скелет. И плевать, что сама Жюстина, как, скорее всего, и все те, о ком она рассказывает и как, возможно, свободная республика Нотль, уже мертвы много десятков, если не сотен лет. Да будь это все даже просто выдумкой, я бы нисколечко не огорчился.

Закрыв глаза, я слушал, как уходит напряжение из мыслей, как расслабляются несуществующие нервы, как постепенно, словно вода сквозь меленькую дырочку, из меня выходит все та дрянь, что накопилась за последние месяцы. И показалось мне диким то, как я поступал с людьми.

Нет, я не перестал считать человечков просто ходячими мешками с плюшками. В конце концов, кто к нам с мечем придет… попытайся я начать решать вопросы мирным путем и не осталось бы от моего скелета ни косточки. Однако жестокость, с которой умирали люди от моих рук, становилась мне постепенно противна. Можно же было обойтись без этого. Удар в сердце, пролом черепа, быстрые и безболезненные смерти. Да, по словам Жюстины они не умирали окончательно и снова возрождались, но ведь это были они, а я оставался тут. И теперь мысли о безумных расправах казались мне мерзкими. Да уж, как мужчину меняет женское общество…

Впрочем, ладно, мы отвлеклись.

Поднявшись и глубоко вздохнув, я начал долгий, муторный и крайне неприятный процесс слияния. В отличие от зуда, которым сопровождалось присоединение новых костей, объединение приносило настоящую и довольно сильную боль. И мне предстояло испытать эту боль на каждой косточке своего организма при каждой интеграции. А это, между прочим, больше тысячи раз.

Мне было жалко Жюстину, но ничего поделать с этим я не мог. Она жила в моей голове и испытывала то же, что и я. По крайней мере, судя по всему, до нее боль доходила сильно приглушенной.

Можно задаться вопросом: “А зачем мне понадобилось так заморачиваться и усиливать весь скелет? Неужели нельзя было обойтись, к примеру, только руками и ногами?” И я бы сразу ответил: “Нельзя было бы”. И причина была достаточно проста: пушка на картонной подставке долго не простреляет. Пусть в итоге я не получу силу шести мужчин, но точно стану намного-намного сильнее. А потому, останься мое тело обычным, оно бы не выдержало таких нагрузок.

А потому мне был уготован марафон боли.

Начать я решил с самых труднодоступных участков: позвоночника, лопаток, копчика. Последний, вполне возможно, было и правда бессмысленно усиливать, но раз уж я взялся… пару костей туда, пару сюда, какая разница? С каждой новой костью я прямо чувствовал, как тело становится сильнее. Меня переполняла энергия, хотелось прыгать и бегать, несмотря на непрекращающуюся боль.

Обрадованный таким эффектом, я продолжил. Следующими на очереди стали ноги. Пять раз я ощущал, словно каждую кость в них пилят ржавой пилой, но терпел ради получения силы. Наконец с ногами тоже было покончено. Желание пуститься бегом куда глаза глядят усилилось десятикратно. Приказав себе сидеть смирно, я принялся за руки.

Пальцы, кисти, предплечья, плечи, ключицы… меня переполняла мощь. Но оставалась еще одна, последняя деталь.

Черепа. Жюстины мне было вполне достаточно, превращать свое сознание в многоквартирный дом мне не улыбалось. Однако оставлять голову слабым местом я тоже не мог. У меня было предположение, что Жюстина осталась в своем черепе потому, что ее лишили артефакта возврата и ее смерть стала окончательной, то есть большинство скелетов в этом подземелье не должны иметь внутри себя запечатанных личностей. Но полностью уверен в этом я быть не мог.

В конце концов, приободрив себя фразой “Кто не рискует, тот не надирает задницу молотометам”, я приставил первую черепушку ко лбу и принялся ждать, настороженно прислушиваясь к своим ощущениям и готовый по первому же неблагоприятному сигналу оторвать чужую голову от своей. Однако все прошло благополучно, как я и думал, даже после полного слияния Жюстина осталась единственным моим собеседником, что не могло не радовать. Остальные черепушки были поглощены быстрее, хотя и не без опаски.

И вот, все было завершено. Результат многодневного копания в горе мусора и многочасовой пытки был на лицо. Осторожно, чтобы привыкнуть к новому телу, я подошел к куче отбракованных скелетов и взял в руки не пригодившийся череп. Растягивая как только можно секунды предвкушения, я положил его на вытянутую руку и вгляделся в пустые провалы глазниц. А затем, приложив совсем немного усилий, раздавил черепную коробку как перезрелый апельсин. Стараясь скрыть дрожь восторга, я раскрыл ладонь, давая мелкой стружке упасть на пол.