Костяной скульптор

А потому дубинку в одну руку, тонкий стилет лезвием к руке, чтобы раньше времени не показывать — в другую, и вперед!

— Ну иди сюда, красавчик!

.

Альфа-урдалак, редкая тварь, даже с некоторыми зачатками сознания, насколько помню. Ганлину придется очень постараться, чтобы прикончить такого монстра. Я сам бы точно не решился выходить с ним на бой без магических артефактов, с одной только дубинкой, а ведь наш зомбяк слабее меня по чистой силе. Однако помощь от высокомерно отверг, так что пусть помучается. Будет знать в следующий раз, я ведь с самыми добрыми побуждениями.

Первый удар принял на спрятанный тонкий клинок… зачем? А, ясно, проверяет силу твари. Понятно, на тело принимать удар — последнее дело, а дубинку потом из хватки урдалака хрен вытащишь… а тут еще бонус — глубокий порез ладони и пальцев, пусть для нежити это не слишком существенно.

Черт, как же все-таки красиво двигается этот зомби. За такие мысли мастер бы точно выпорол розгами, даже не посмотрев на то, что мне уже далеко за тридцать. Но… блять. Воспользоваться атакой урдалака, для придания себе импульса и во вращении, пропустив длинные когти правой лапы буквально в сантиметре от плоти, приложить тварь сзади дубиной по черепу. За такой финт в тренировочном бою я бы от мастера получил уже не розог, а самую настоящую похвалу в духе: “неплохо получилось”. И это только на первый взгляд звучит сомнительно, для него это что-то на уровне обморока от счастья за то, что из меня, дубины, получилось что-то дельное.

Удар, правда, вышел не слишком сильным, так как бился за спину, монстр лишь утробно взревел от злости. А потому уже в следующее мгновение Ганлину пришлось невероятным акробатическим трюком уклоняться от удара левой. Колесо без рук с дополнительным вращением, кульбит для меня совершенно нереальный, даже если сниму всю амуницию, всегда очень хреново гнулся. Еще и умудрился в воздухе чиркнуть стилетом по морде урдалака, выколов тому левый глаз.

Правда с клинком ему пришлось спешно расставаться. Разозленная до предела тварь наплевала на ухудшение повреждений правой руки и схватилась за лезвие со всей дури, так что даже из мертвой плоти на пол упало несколько капель крови. Отбросив клинок в сторону, урдалак, помотав головой и снова взрыкнув так, что в нишах затрепетали свечи, бросился в очередную атаку.

Вот только, похоже, сказывалось то самое зарождающееся сознание: на этот раз тварь действовала куда умнее, не растопырив руки в стороны, а держа их ближе к себе, чтобы в случае чего успеть защититься. Ну, я бы так сделал именно с этими целями, что уж творится в голове урдалака не знаю.

Ганлин тоже сменил тактику. Вместо того, чтобы, словно воин на представлении с быками, ждать последнего момента для проведения контратаки, он рванул навстречу твари. Вернее не прямо на нее, а вбок и вниз, туда, где зрение монстра отсутствовало из-за поврежденного глаза. Урдалак успел среагировать, но все равно недостаточно рано. Когда его когти коснулись бока нашего зомби, прочертив по гниющей плоти глубокие борозды, булава с острыми металлическими нашлепками со всей силой врубилась твари в колено.

Размен явно был в пользу “хорошей” нежити. Несколько порезов, пусть глубоких, но совершенно неопасных для мертвого, против сломанной и вывернутой как у кузнечика ноги. Однако снова сказывалась необычность твари. Глухо зарычав, она руками вернула колено в правильное положение, действие, для низшей нежити совершенно нестандартное. Чуйка на энергию смерти, значительно усиленная висящим на шее амулетом, подсказала, что альфа еще и пользоваться дарованными ему нежизнью преимуществами умеет неплохо. Колено уже начало потихоньку восстанавливаться. Правда на процесс этот до полного излечения уйдет несколько долгих минут, что уж говорить о выколотом глазе, на который монстр вообще пока решил плюнуть.

Однако сражаться урдалак теперь мог, пусть и заметно прихрамывал. Ганлин, лишь усмехнувшись, теперь уже сам первым бросился в атаку. Успех свой надо было закреплять, тут я с ним был полностью согласен. Вот только, что странно, обходить он альфу стал не с травмированной левой, а со здоровой правой стороны… А, понятно. Когда ты прыгаешь вправо, толчковой ногой становится именно левая, с чем у твари были явные проблемы. А потому, не рассчитав, монстр вложил в движение слишком мало силы и не достал до Ганлина каких-то десяти сантиметров. Чего тот явно ждал, специально сохраняя немаленькую дистанцию. Прыгнув навстречу уже на своих условиях, он совершил еще один обмен. На этот раз фатальный для урдалака — череп против вспоротого заново бока. Да, для человека такая рана была бы если не смертельной, то точно крайне опасной. Вот только внутри зомби все уже давно сгнило и по факту альфа никакого существенного урона не нанес. А сам поплатился своей нежизнью.

Бой был одновременно быстрым и невероятно зрелищным. Несмотря на существенную разницу в грубой силе и скорости, Ганлин победил почти всухую, благодаря отточенным движениям и идеальному видению схватки. Или ему просто повезло?

Честно сказать, мне одновременно и хотелось, чтобы произошедшее было полностью под контролем нашего зомби, и нет. Первое, потому что если его мозги и правда способны продумывать такие сложные ходы, то мое им восхищение обоснованно на все сто десять процентов и я не выгляжу в своих же глазах как полный идиот. Второе, потому что, опять же, если он на такое способен, то становится опасным уже для меня. В конце концов, пусть мы и общаемся вполне мирно, ни я, ни он, ни на секунду не забываем о прикрепленной к его затылку бомбе. И мало ли что он может сделать, в конце концов, от каждой опасности в подземелье я не могу быть застрахован.

Вот только дальше развивать эту тему я уже не смог. Потому что Ганлин, только что гордо стоявший над телом урдалака, вдруг схватился за голову и совершенно безмолвно упал на пол.

.

Огромная площадь, огромная настолько, что на ней можно было бы проводить настоящие полномасштабные сражения и даже не задеть окружающих ее величественных зданий. Вот только эти дома, каждый из которых был истинным шедевром архитектуры, как понимал даже простой зомби типа меня, терялись где-то внизу. Я стоял над ними. Руки, нормальные человеческие руки, покоятся на перилах балкона а глаза устремлены вниз, на толпу людей. Сколько их, я не берусь даже начинать считать. Тысячи? Десятки тысяч? Может быть даже сотни?

— Мой Император!

— Мой Император!

— Мой Император!

…

Многоголосый рев глоток, чьи хозяева в едином слитном движении опускались сейчас на колено и приставляли руки к груди, оглушал и дезориентировал. На каком языке они это кричат? Потому что, хоть я его и понимаю по какой-то причине, но никогда не слышал в подземелье некроманта. И вопрос куда более важный. Кому они это кричат?

Вот только ни обернуться, чтобы посмотреть по сторонам, ни хотя бы сместить взгляд в сторону я не мог. Я вообще ничего не мог. Вернее нет. Я мог все. Мое тело, отчетливо ощущавшееся чуть внизу, могло все что угодно. Спрыгни я сейчас с этого балкона, находящегося более чем в сотне метров над землей, и единственным, что сломается при падении, будет прочнейший камень брусчатки. Ударь мой кулак просто по воздуху передо мной, и звуковой удар разгонит мерно плывущие в небесах облачка. Даже будь толпа подо мной не простыми людьми, а монстрами типа моего знакомого молотобойца, выйди я один против них всех, в итоге я же один и останусь.

Мой организм был наполнен настолько подавляющей мощью, что мне, только что сражавшемуся с белым урдалаком и радовавшемуся этой маленькой победе, становилось просто стыдно. Все равно что сравнивать человека и усевшегося ему на руку комара.

Однако управление этой мощью было мне не доступно. Я словно был заперт внутри сознания этого человека, которого, после краткого раздумья это становилось ясно как день, и называли Императором. Теперь я понимаю, как себя чувствует Жюстина, безмолвный зритель, наблюдающий за миром моими глазами и слушающий моими ушами. И даже больше, я не был способен даже говорить.

К тому же словно бы из ниоткуда пришло понимание: хозяин тела даже не догадывается о моем присутствии. Он, легко и непринужденно улыбаясь, это я тоже чувствовал его же мышцами, кивнул своим подданным и поднял руку.

— Встаньте! — Его голос был под стать его мощи и его положению. Величественный, глубокий, сильный. Именно таким голосом отдавались приказы, которые было не жалко исполнять до последнего вздоха. И, конечно, толпа повиновалась.

Ощущение, вызванное тысячами пар глаз, смотрящих на тебя со страстью сектантов-фанатиков, к которым снизошел их бог, было… странным. Одновременно невероятно приятным и до усрачки жутким. Я словно воспарил на ангельских крыльях, столько восхищения и обожания вылилось на меня за раз. Вот только при этом складывалось отчетливое впечатление, что стоит утратить бдительность хоть на долю секунды и эти люди в буквальном смысле разорвут тебя на кусочки, лишь бы получить в безраздельное пользование хотя бы частичку своего идола.