Котуйская история

– Ивана с Чакой видел?

– Ты разве не слышал, их на трассе, на подъезде к Москве, "КАМАЗом" размазало по асфальту.

– Авария, или?

– Если бы авария, они со стрелки ехали, да видно не в масть разговор получился, в общем, братан, давай их всех помянем, пусть им земля будет пухом.

Друзья выпили, Якимок полный стакан водки, а Алексей бокал сока.

– Мать мою не встречал?

– Она же при тебе еще с Филей переехала в Люберцы, а потом дом снесли, ей дали новую квартиру. Ты, что, адреса ее не знаешь?

– Якимок, я же представился...

– А-а,- протянул друг,- худая башка, что попало горожу.

– С Люберецких старых, остался кто?

– Нет, многих постреляли, а пацанва новая "народилась", сейчас Леха, поутихло все, поделили между собой весь бизнес и территории.

Якимок достал ручку и на салфетке написал адрес.

– Это матушки твоей. Ты аккуратно там Леха, хоть тебя и нет в помине, но нос по ветру держи, как бы мусора не захомутали.

– Я обязательно с ней увижусь и батину могилку навещу.

– Куда ты теперь, братан?

– Устроюсь, дам знать, а пока на воде вилами писано.

– Блин, Леха, чуть не забыл, тебя же тут один твой знакомый разыскивал.

– Кто такой?

– "Серый", из Дагомыса, помнишь такого.

– Серый?!
– воскликнул Алексей, - вот те раз... А как он тебя-то нашел?

– Гурам его по старым каналам провел. Кстати, Гурам почил в Боге, царство ему небесное.

– Да, правильный был человек, я его часто вспоминал.

– Короче, Леха,- Якимок полистал записную книжку и, взяв свежую салфетку, написал адрес,- будешь в Сочах, обязательно зарули к нему, Серый говорил, тебя там обалденный сюрприз ждет.

Алексей поблагодарил друга и они, выпив на посошок, каждый свой напиток, горячо попрощавшись, расстались.

Вот улица, дом, подъезд... У Алексея от волнения сердце застучало часто в груди. Сколько он не видел мать? Чуть больше восьми лет. Сколько раз представлял себе, как обнимет ее, прижмет к груди. "Мама...". В горле собрался комок.

Позвонил в дверь, услышал шаркающие шаги и тихий, родной голос:

– Кто там?

– Мам, - это я, Алексей...

Щелкнул замок, и дверь открылась, на пороге стояла пожилая, седая женщина. В первую минуту сжала руки у груди, стояла молча и вглядывалась в повзрослевшее лицо сына. Потом уронила голову ему на плечо, и худенькие плечи затряслись от плача. Хватилась, закрыла дверь и провела в комнату.

– Леша, сыночек, ты вернулся... Живой, Боже мой!

– Мама, как я рад, наконец-то увидел тебя.

– Жив, жив, мой родной, а я уж тебя грешным делом... Мне ведь сообщили, что ты погиб. Алешка, милый мой, да сколько слез я пролила, сколько ночей не спала. Все успокоения искала на могилке Николая, приду, расскажу ему, спрашиваю, мол, ты там сыночка нашего не видел...

Лешка, не в силах сдерживать себя, обнял мать и слезы, навернувшиеся на глазах, потекли по небритым щекам.

Мать вытерла слезы и грустно сказала:

– Видать моими молитвами, ты и вернулся. В церковь часто хожу, прошу у Боженьки, вот и свершилось...

– Мам, не расстраивайся так, все позади.

Они сели на диван и мать, чувствуя, что сын приехал ненадолго, спросила:

– Ты скрываешься?

– Да, мам, я теперь живу под другой фамилией.

– Сынок, ты не знаешь, что с Галей? Она ведь в последний раз, когда была у меня, сказала, что поехала к тебе. Ты видел ее?

Алексей кивнул головой и тяжело вздохнув, ответил:

– Мы вместе бежали, она помогла мне. Не спрашивай мам, тяжело все вспоминать. Галя погибла у меня на руках. Я один остался, еле выжил в тайге, благо, люди добрые поставили на ноги.

– Как мне ее жалко, она такая была...
– Мать вытерла платочком слезы,- Леша, ты надолго?

– Мне нужно уезжать, не могу здесь, сама понимаешь.

– До утра побудешь.

– Нет, мам, завтра тебя встречу и к отцу на могилки съездим.

– Понимаю,- Анна кивнула,- не хочу, чтобы ты снова там очутился, потому говорю - езжай с миром. Леша, ты помнишь наш разговор перед самой смертью отца?
– Алексей задумался и качнул головой,- Теперь ты понимаешь, почему твоего отца так часто садили в лагеря? Ты прости меня за такой вопрос.

– Да, мам, я хорошо усвоил эти уроки и знаю цену свободы, отца они так и не сломили.

– И тебя вижу тоже...

– У бати другая идея была.

– Сын, я всегда старалась уберечь тебя от бед, но ты вырос и сам решил разобраться в этой нелегкой жизни, а в итоге...

Алексей тяжело вздохнул.

– Не жизнь такая, а мы такие.

– Еще не поздно поменять свои убеждения. Ты прошел трудный путь, я ведь вижу твои уставшие глаза, тебя измотала жизнь. Помни сынок, нельзя с жизнью играть в прятки, за все рано или поздно, придется отвечать. Галинка, она ведь как солнышко в окошке твоем была... Мать заплакала.

Алексей обнял ее за плечи.

– Прости меня, мам, я все это пережил. Мне эту ношу нести до конца жизни.

– Ладно, сынок, главное - не теряй в себя веры, а там Господь тебе поможет.

На следующий день, они с матерью проведали могилку отца. Лешка с глубокой печалью смотрел на фотографию, отец улыбался вечной улыбкой, даже в памяти Алексея он всегда оставался неизменчивым, добрым.

Они попрощались возле ее дома, мама перекрестила Лешу и, проводив его взглядом до машины, прошептала:

– Сынок, храни тебя Господь.

Алексей на тихой скорости въехал на заветную улицу, решив освежить в памяти все, что было связано с любимой женщиной. Здесь он с ней встречался, прощался. Любил ее до безумия, мечтал вместе с ней. Вот сейчас за поворотом будет фонарь, под которым он часто ее ждал... Но что это? Где старые здания, стоявшие по соседству с ее домом, где сам дом, где жила Галя? Все было обнесено высоким забором. Двухэтажки пустили под снос. Грусть легла на сердце. Последняя надежда, встретиться хотя бы с ее матерью, рухнула вместе с домом любимой. Нить оборвалась.

Алексей вышел из машины, закурил и грустно вздохнул... К месту вспомнилась притча, рассказанная ему старым охотником возле костра: "Небо закрыли грозовые тучи, море взбунтовалось от ураганного ветра, бросая взбесившиеся волны на черные скалы. Чайки мечутся в небе, из последних сил, пытаясь долететь до берега. Сильный ветер бросает их в бездну, нет больше сил, бороться, слабые птицы с предсмертными криками падают в пучину. Друг ее был сильнее, он долетел до берега, подзывая любимую отчаянными криками. Но она упала, и море, подхватив умирающую чайку, выбросило ее волной на скалы. Он лег рядом с ней, скрестив свои крылья, и так пролежал пять мучительных дней. Он отчаянно кричал в небо, прося, что бы оно вернуло ему любимую... Так умирает любовь".