Козни качка

Губы? Пухлые и приоткрыты.

Ямочка? Сто гребаных процентов создана для лизания.

Ее глаза выжидающе расширяются, когда я ползу по ее телу, посасывая сосок и смачивая его своим ненасытным языком.

Горло Скарлетт сжимается в неловком глотке, когда она смотрит между нашими телами на мой твердый, покачивающийся член.

— Просто чтобы ты знал, я не питаю иллюзий насчет того, что все будет хорошо.

Я замираю, прислушиваясь. Наблюдая, как ее грудь поднимается и опускается.

— Что ты имеешь в виду?

— Я знаю, что это будет больно, Стерлинг, и только один из нас будет наслаждаться этим.

Мой желудок падает, и я действительно двигаю своей гребаной рукой там.

— Почему ты так говоришь?

— Никто из моих друзей не любил секс в первый раз.

— Никто?

Она смущенно качает головой.

Ну и дерьмо. Так не пойдет.

Только не в мою вахту.

— Тебе это не только понравится, ты еще и достигнешь оргазма.

Скарлетт смеется, её плечи трясутся от уверенного тона моего голоса, руками она скользит по моим рукам, затем обхватывает мое лицо, притягивая меня к себе для поцелуя в губы.

— Ты восхитительно самоуверен.

Может быть, но с каких это пор это плохо?

— Это называется уверенностью.

— Ты уверен, что сможешь довести меня до оргазма в первый раз, когда я займусь сексом? Ты же не волшебник. Это будет больно.

— Магия тут ни при чем, а вот это — да. — Я опускаю свой таз, позволяя своему члену скользить по щелке ее киски, в то время как мой язык играет вдоль ее губ, пока ее рот не открывается. — У меня был стояк из-за тебя уже несколько недель.

— Да?

— Не веришь? У меня такое чувство, будто я хожу с гребаным стояком в штанах с тех пор, как вытащил тебя на крыльцо.

— Ты не вытаскивал меня на крыльцо, я последовала за тобой.

— Наверное, чтобы ты могла проверить мою задницу.

Скарлетт протягивает руки, скользя по чувствительной коже моей грудной клетки. Скользит ими вниз к моим ягодицам, сжимая.

— И какая это прелестная попка.

Крепкая? Да.

Прелестная? Нет.

Постанывая, когда мой болезненно твердый член скользит взад и вперед по ее киске, она сосет мой язык. Вдыхает воздух, когда я толкаю кончик между складками.

— Не слишком увлекайся этим. Это опасно.

Но, черт возьми, это так приятно.

— Тогда придержи эту мысль.

Я слезаю со Скарлетт на несколько секунд, чтобы взять презерватив с прикроватного столика; я спрятал их там в первую же ночь, когда мы приехали, оптимистично настроенный и желающий быть готовым, просто на всякий случай.

Она смотрит мне в глаза, когда я бросаю голубую металлическую обертку на кровать. И И быстро краснеет.

Скарлетт

Это тело — храм. Мы не изнашиваем его, мы строим его. Не стесняйтесь поклоняться святилищу…

Я помню, как он сказал мне это однажды, и это возвращается сейчас, когда он хватает презерватив с прикроватного столика, небрежно бросая его на подушку. Этикетка приземляется рядом с моей головой, обертка синяя и блестящая. Я никогда раньше не надевала его на мужчину, не говоря уже о том, чтобы он был внутри меня.

Ну, теперь я, конечно, поклоняюсь его телу.

Стерлинг Уэйд изящен и впечатляюще сложен, и я восхищаюсь его бесконечными спортивными тренировками. Восхищаюсь поцелуями Венеры над его фантастическим задом — он бледен, вплоть до плотных подколенных сухожилий, в отличие от остального его невероятного тела, которое, кажется, было погружено в жидкое солнце.

Каждый мускул напрягается, когда Роуди тянется к прикроватному столику, каждое сухожилие напрягается.

Он бросает презерватив и маленькую бутылочку смазки на кровать, как будто это не имеет большого значения.

Я отчаянно краснею, потому что для меня это так.

Я никогда ни с кем не была так обнажена, и я не знаю, что делать с собой, пока лежу здесь, на виду у всех. Потому что я собираюсь заняться сексом.

Собираюсь заняться сексом!

Наконец-то.

Сопротивляюсь желанию прикрыть свои груди ладонями; он уже видел их, сосал и лизал. Его рот был на моей…

Стерлинг скользит обратно на матрас, медленно приближаясь ко мне, длинная рука тянется к изножью кровати, подтягивая простыни, чтобы накрыть нас обоих.

Целует меня.

Целует, целует и целует меня, эрекция впивается в мое бедро.

Это отвлекает, мой мозг сосредоточен на трех вещах: надвигающейся боли, попытке расслабиться, чтобы не напрягаться (слишком поздно), и молитве, чтобы это не было полной катастрофой.

Боже, я надеюсь, что это не будет катастрофой.

Господи, надеюсь, я его не разочарую.

Боже, я надеюсь, что вначале будет не слишком больно.

— Детка, ты в порядке? Ты выглядишь немного бледной. Нам не обязательно этого делать. — Голос Стерлинга — желанная помеха для воображения, идущего по нисходящей спирали.

— Я слишком много об этом думаю.

— Мы можем остановиться. Просто скажи мне, когда, и я остановлюсь.

— Не смей, — требую я более властно и менее напряженно, чем чувствую.

— Я бы с удовольствием просто сосал твои прелестные сиськи всю ночь. — Он покусывает одну из них, втягивая сосок в рот и щелкая кончиком языка. — Если я умру, делая это, я умру счастливым.

— Нет. Это то, что я хочу.

Роуди

Я смотрю на нее сверху вниз дольше, чем следовало бы, обхватив руками ее голову и целуя в уголок рта.

Она обхватывает мои бицепсы ладонями, сжимая их.

— Это то, чего я хочу. Не смей останавливаться.

— Я не буду.

Даже если это убьет меня, чтобы причинить ей боль.

— Я думаю, тебе следует продолжать в том же духе. Я слишком напряжена, чтобы тянуть время. Просто сорви повязку.

— Ты уверена?

Я не так стремлюсь надеть презерватив, как думал, нервная энергия вытесняет предвкушение секса со Скарлетт, стремясь сделать все правильно в первый раз.

Я встаю на колени и разворачиваю презерватив вниз по члену, щелкаю тюбик смазки, выжимая небольшое количество на большой и указательный пальцы, потирая их вместе. Наклоняюсь и втираю их в ее клитор маленькими кругами, наблюдая, как ее губы раздвигаются, а веки опускаются.