Козни качка

Я: я забыл, что тебе надо работать; мне не следовало поднимать эту тему. Я просто эгоист.

Скарлетт: ну вот, опять ты используешь точку с запятой в своих текстовых сообщениях. Ты же знаешь, я не могу устоять перед хорошей грэммером. Грамар? Грамматика? ЧЕРТ, КАК ЭТО ПИШЕТСЯ?

Я: никто не знает!!!!

Скарлетт: лол. Итак, вечеринка сегодня вечером, да? И ты хочешь, чтобы я была там?

Я: ничего страшного, детка, если тебе нужно работать.

Скарлетт: ты не против пойти один?

Я: я? Да. То есть, я скучаю по тебе, но что такое еще несколько ночей дрочки в моей холодной, темной спальне? Там есть замок и все необходимое порно.

Скарлетт: То Же Самое.

Я: я надеюсь, что ты думаешь обо мне, когда мастурбируешь.

Скарлетт: пожалуйста, никогда больше не говори мастурбировать. Это заставило меня умереть внутри.

Я: лол, извини.

Скарлетт: ты действительно хочешь остаться со мной на этой неделе? У меня в ванной есть тампоны, и мне придется вытряхнуть все психотропные лекарства из моей аптечки.

Я: поверь мне, я заглянул в твою аптечку, когда пришел в первый раз. Я должен был понять, с каким безумием имею дело.

Скарлетт: я даже не хочу знать…

Я: на самом деле нет.

Скарлетт: я думаю… если я выеду отсюда к 3:00, я смогу добраться к 6:30, в зависимости от того, сколько раз я остановлюсь

Я: значит ли это, что ты вернешься?

Скарлетт: по шкале от 1 до 10, насколько сильно ты скучаешь по мне?

Я: Одиннадцать.

Скарлетт: Ну тогда какой у меня есть выбор? 

*** 

— Знаешь что? Вместо этой вечеринки, как насчет того, чтобы пойти на настоящее свидание? Например, на ужин или… ну, не знаю, в кино. — Скарлетт пытается сменить тему, пытается переубедить меня насчет вечеринки.

У знака «стоп» я сворачиваю налево, на Джок-Роу.

— Я хочу, чтобы мои друзья узнали тебя — когда ты в деле, Скар, ты в деле. Они будут заботиться о тебе так же, как обо мне. Не бойся, детка, они тебя полюбят.

Она усмехается, глядя в окно.

— Нет, не будут.

— Ты права. Я, вероятно, проведу всю ночь в бешенстве, потому что, скорее всего, они попытаются трахнуть тебя.

Я подъезжаю к бейсбольному клубу, паркую свой грузовик на подъездной дорожке. На улице чертовски холодно, но на Скарлетт черный топ с открытыми плечами, так непохожий на любой наряд, в котором я когда-либо видел ее, и мне интересно, узнает ли кто-нибудь ее сегодня вечером.

— Ты уверен, что они не будут… ну, ты знаешь… — Она машет изящной рукой в воздухе, не в силах закончить фразу. Не желая показаться грубой.

— Членами? — Я притягиваю ее ближе. — Я гребаный капитан этой чертовой бейсбольной команды, — напоминаю ей. — Я говорю, что они не будут вести себя как придурки.

Некоторые из них, вероятно, будут вести себя как придурки, гарантирую.

Они спортсмены. Это у них в ДНК, блин.

Мы идем к дому, сцепив руки, и мне приходится замедлить шаг, чтобы Скарлетт могла идти на каблуках. Они высокие, так что теперь она на добрых четыре дюйма выше — легче целовать в губы, — и ее глаза обведены темной подводкой. Ресницы длиной в миллион миль, покрытые черной тушью.

Длинные распущенные волосы, большие серебряные обручи, заигрывающие с кожей на ее шее.

Как, черт возьми, мне так чертовски повезло?

Серьезно.

И прежде чем начать разглагольствовать о судьбе и прочей любовной чепухе, я протягиваю ей руку, помогаю подняться по ступенькам крыльца, пар от нашего общего дыхания туманит ночной воздух.

Моя рука тянется к дверной ручке, но прежде чем открыть ее, я поворачиваюсь к ней.

— Ты думаешь, как только мы войдем в эти двери, мы будем несчастны, потому что мы будем не одни?

Ее рот формирует улыбку, когда она оглядывается.

— Мы отлично провели время на этом крыльце. Это похоже на наше место.

— Когда-нибудь я куплю этот дом, снесу крыльцо и привезу его с собой, когда у нас будет собственное жилье.

Наш дом. Наше крыльцо. Достаточно детей для команды малой Лиги.

Ее глаза округляются при упоминании нашего будущего.

Дерьмо. Слишком рано?

Я хочу съесть ее, начав с ее хорошеньких изящных пальчиков; у нее ярко-синие ногти. Потом хочу поцеловать кончик ее дерзкого носика — он становится все розовее, чем дольше мы стоим здесь, тянем время.

Я шевелю пальцами в ее направлении.

— Засунь перчатки мне в карман и возьми меня за руку.

Скарлетт колеблется, медленно снимая по одной черные варежки и протягивая их мне. Я засовываю их в задний карман джинсов и наклоняюсь, чтобы взять ее за руку, переплетая наши пальцы.

Мы оба дрожим.

— Я с тобой и не оставлю тебя.

Скарлетт закатывает глаза.

— Как ты думаешь, что именно должно произойти?

— Я боюсь, что ты уйдешь и украдешь дерьмо из холодильника.

— Я не крала из холодильника! — она фыркает. — Он был не заперт.

Так чертовски великолепна, даже в обиде.

Я изгибаю свой торс, наклоняюсь и крепко целую ее сжатые губы.

— Пошли.

Скарлетт

С того момента, как мы входим в дом, Роуди приветствуют, как знаменитость. Люди выкрикивают его имя, и это громко, отвлекающе и неприятно, если честно. Я не знаю никого из тех, кто подходит к нему, хлопает его по спине, как потерянного мессию, который наконец-то вернулся домой. Девушки прикасаются к нему, хотя он крепко держит меня за руку.

Честно говоря, парни тоже его трогают, но это не одно и то же.

Роуди сжимает мою руку, прежде чем отпустить, скользит по изгибу моей талии, обнимая меня. Притягивает меня ближе. Засовывает свою массивную ладонь в задний карман моих джинсов, как в плохой романтической комедии восьмидесятых годов.

Это наше первое публичное появление в качестве пары, и я одновременно нервничаю и взволнована тем, что я здесь. Под руку с ним. Рядом с ним.

Все ещё…

— Что… сейчас происходит? — я смеюсь, странно раздраженная этим зрелищем. — Почему все… это так странно.