Козырной туз

– Вам не кажется, что он стал выглядеть лучше? – спросила она, отложив шитье.

«Лучше, чем кто? Чем покойник?» – подумал Алекс, но, щадя чувства Нелл, произнес:

– Да, цвет лица у него стал лучше.

– Доктор говорит, что есть надежда на полное выздоровление.

Только этого не хватало! В глубине души Кард очень надеялся на другой исход.

– Замечательно, – упавшим голосом проговорил он. Нелл чувствовала, что Алекс питает неприязнь к Филану.

– Он скоро поправится и все объяснит. Вы подробно расспросите его, куда делись доходы от поместья, а также о том, что ему известно о Лизбет. Раз уж он заговорил, значит, скоро придет в себя.

Нелл говорила шепотом, словно Филан мог ее услышать. Но если этот негодяй их слышит, значит, наверняка может и говорить.

– Знаю, брату это не понравится, но он обязан перед вами отчитаться. Ваши претензии вполне резонны. Все это время вы проявляли максимум терпения. Наняли слуг, чтобы обеспечить ему надлежащий уход. Благодаря вам мы ни в чем не испытываем нужды.

– Нет, дополнительный персонал понадобился из-за моего пребывания здесь. А затраты на самое необходимое для вас с братом столь незначительны, что не стоит о них и говорить.

– Никогда не встречала таких великодушных людей, как вы, и сделаю все, что в моих силах, чтобы мой брат это оценил. Уверена, он будет намного сговорчивее, как только поймет, до чего вы великодушны.

Алекс не разделял ее уверенности. Он был уверен только в том, что хочет поцеловать Нелл. Он старался держаться от нее подальше, даже случайно не прикасаться к ней. Тем более сейчас, когда ее брат, возможно, лежит на смертном одре.

Однако сегодня все изменилось: Филану лучше, черт бы его побрал. А Нелл стала настоящим искушением для Алекса. Она заплела волосы в длинную косу, выпустив на висках кокетливые прядки, словно бы предназначенные для того, чтобы мужчины могли игриво наматывать их на палец или убирать их ей за ушко. Скорее всего такую прическу Нелл сделала Браун, бывшая горничная леди Люсинды. Девушка наверняка в курсе новинок лондонской моды. Алекс подумал, что неплохо бы повысить горничной жалованье, чтобы она подольше оставалась в Амбо-Коттедже. Впрочем, Браун была так счастлива, что удалось сбежать от леди Люсинды, что, казалось, готова работать в доме мисс Слоун бесплатно.

На Нелл сейчас было платье из голубого муслина с вышитыми на нем фиалками. В этом платье она сидела за ужином, когда викарий и мадам Амбо обменивались мнениями об урожае картофеля и гороха. Глядя на девушку, Алекс вспоминал, как прижимал к себе Нелл. Если бы они сейчас с Нелл были одни…

Кард ни на минуту не забывал, что в комнате находится ее брат. И кто знает – может быть, он их видит и слышит? Алекс не мог отвести глаз от лежавшей на кровати неподвижной фигуры.

– Будем надеяться, что, очнувшись, Филан согласится все рассказать. Я не успокоюсь, пока не узнаю, при каких обстоятельствах погибла Лизбет и бесследно исчезла ее дочь.

– Вы собирались съездить в Гулль и Скарборо, чтобы разузнать, в чем был замешан Филан…

– Я уже съездил. Взял портрет вашего брата, который вы нарисовали, и показывал его владельцам гостиниц и конюхам. Кстати, вам превосходно удалось передать сходство.

– Спасибо за комплимент, но прежде, чем выставлять мои рисунки на всеобщее обозрение, следовало заручиться моим согласием.

– Вы слишком долго скрывали свой талант. Едва взглянув на рисунок, вашего брата тут же узнавали.

– И что о нем говорили?

– Что он регулярно наведывался в оба этих города, но держался особняком, ни с кем не общался. Судоверфь в Гулле пришла в упадок и уже три года как закрыта. Однако, приезжая в эти города, он клал деньги в банк и много пил. Банки, разумеется, не станут сообщать о состоянии его счетов, но мистер Силбигер полагает, что, если возникнет необходимость, мы можем востребовать сведения через суд.

Нелл побледнела.

– Хотите сказать, если его обвинят в мошенничестве?

– Нет, в том случае, если он не придет в себя и к нему не вернется рассудок. Тогда придется назначить ему опекуна, чтобы распоряжался его финансами. Но что об этом сейчас волноваться? Посмотрим, как будут развиваться события.

Однако Нелл не могла не волноваться. Что будет, если Филан не выйдет из комы? Она не вправе ожидать от Алекса, чтобы он и впредь продолжал оплачивать счета ее брата. Тем более после того, как стало известно, что в течение длительного времени Филан его обворовывал. Нелл хотелось броситься к Алексу и умолять его проявить к ее брату милосердие… Или просто броситься Алексу на шею… Чтобы занять чем-то руки, Нелл схватила со стола альбом и карандаш.

Алекс был сегодня очень хорош собой. Его волосы были влажными после ванны. Вокруг его шеи красовался шейный платок в горошек. Маленькая белая собачка леди Люсинды лежала у его ног, бережно укутанная в другой шелковый шейный платок графа, который укрывал ее плешины после нападения на нее гуся. Для ног и хвоста Дейзи в платке были проделаны дырки.

Нелл подумала, что неплохо бы попросить тетю Хейзел связать для собаки более удобную курточку, чтобы хоть как-то искупить вину злобного гуся. Все равно тетушке надо развеяться. Ее одолела тоска. То ли Потому, что ее давний возлюбленный Андре больше не разговаривал с ней, то ли потому, что уехал герцог. Тетя Хейзел считала, что Филан – симулянт, хотя не могла отрицать очевидное – рану у него на голове. Она наотрез отказалась готовить ему снадобья из трав, которые хранила в кладовой. Поэтому делать ей было нечего, и она вполне могла связать одеяние для бедной собачки.

Дейзи не отрывала взгляда от Алекса, своего спасителя, и Нелл начала рисовать их обоих – мужчину и собаку, чтобы добавить эту трогательную картинку к другим нежным воспоминаниям об Алексе, которые она бережно хранила в своем сердце. Кто еще из таких блистательных мужчин, как он, способен терпеть рядом с собой глупого щенка с плешинами? Делая зарисовку, Нелл улыбалась, думая про себя, что в этом проявилась сущность лорда Карда. Именно за это она его и любит. Любит?.. Нелл выронила карандаш. Неужели она действительно его любит? Подняв карандаш, Нелл спросила скороговоркой, чтобы скрыть смущение:

– Что еще вы узнали?

– Ну, всем известен адрес последней, так сказать, подружки вашего брата. Он даже не пытался скрывать эту связь.

– Эта женщина была его любовницей? Можете не смущаясь произносить при мне это слово. Как это делаю я сама. Я не кисейная барышня, у которой молоко на губах не обсохло, чтобы щадить мои чувства и бояться оскорбить мой слух. Да будет вам известно, я знаю, что на свете бывают такие женщины.

– Совершенно верно. Но, согласно общепринятым правилам вежливости, не принято обсуждать таких женщин в присутствии леди.

– Разве вы забыли, что я не вхожа в высшее общество? И если вы так озабочены соблюдением условностей и правил, по которым живут аристократы в Лондоне, вам не следует в вечернее время вместе со мной сидеть в спальне Филана. Едва ли человека в бессознательном состоянии можно считать своего рода компаньонкой для девушки.

– Уход за больными – особый случай. Тут можно сделать исключение из правил. – «Хорошо бы принять закон, разрешающий подобные действия», – подумал Алекс. – Как бы то ни было, имя той женщины – Хелен. Я заходил к ней, надеясь, что ей может быть известно, что Филан сделал с деньгами.