Крах "Барбароссы"

В 17–40 разведгруппа вернулась. Агент дал ценную информацию: подробный план лагеря, график смены караулов, график вывода заключенных на работы, количество заключенных и охраны. Лагерь имел форму прямоугольника 80 на 120 метров, одни ворота и 4 вышки с пулеметами по углам. В лагере размещалось три строительных отряда примерно по 300 человек каждый под охраной двух конвойных взводов НКВД численностью 70 человек при 6 ручных пулеметах. Лагерь обнесен двумя рядами колючей проволоки с зазором между ними 6 метров, между которыми по периметру в темное время суток ходил парный караул.

Заключенные размещались в больших армейских палатках, охрана — в деревянном бараке рядом с воротами, отделенном от остальной территории лагеря двойным рядом колючей проволоки. Ворота размещались в короткой западной стороне ограждения. Агент подтвердил, что все заключенные являются бывшими офицерами латышской армии. Отряды выходят на работы в 07 часов и возвращаются в 22 часа. Каждый отряд конвоируют 15–20 бойцов НКВД, вооруженных самозарядными винтовками и пистолет-пулеметами. Вернувшиеся в 18–20 наблюдатели подтвердили информацию, полученную от агента. В течение дня охранение дважды имело контакты с военнослужащими противника и один раз с местными жителями. «Легенда» сработала без сбоев. К 20–00 я, на основе полученной информации, разработал план операции, в 20–20 радист передал в штаб запрос на поддержку. В 21–17 из штаба пришло подтверждение запрошенной мною поддержки, и я приступил к подготовке операции.

К 00–30 боевые группы скрытно выдвинулись на исходные позиции, проводная линия связи от лагеря в Саласпилс была к этому времени уже перерезана. В соответствии с планом, в 00–40 ночные бомбардировщики начали бомбардировку Саласпилса и соседних опорных пунктов в первой и второй линиях обороны противника. В 00–50 снайперы уничтожили пулеметчиков и патруль, к этому моменту, штурмовая группа, под видом подразделения НКВД открыто подошедшая к воротам, уничтожила холодным оружием караул в воротах. Затем штурмовая группа блокировала барак охраны, проникла внутрь, бесшумно уничтожила внутренний караул, затем, используя пистолеты с глушителями и холодное оружие, уничтожила спящих в бараке бойцов НКВД. Всего было уничтожено 70 бойцов и 3 командира. В 01–12 лагерь был полностью под нашим контролем. Бомбардировка прекратилась в 01–50.

Охрана на вышках и в воротах и патруль были заменены нашими солдатами. Штурмовая группа тем временем проникла в палатки и без шума установила контакт с заключенными. Все заключенные за исключением 12 человек добровольно согласились участвовать в операции, дюжину несогласных пришлось нейтрализовать при полной поддержке остальных заключенных [33] . Из состава заключенных за ночь сформировали 3 батальона, 9 рот, 27 взводов, 54 отделения, назначили командиров подразделений. С помощью заключенных удалось составить подробные схемы интересующих нас опорных пунктов противника, выяснить расположение подрывных зарядов в конструкциях мостов и размещение устройств управления подрывом, а также определить количественный состав и вооружение гарнизонов опорных пунктов. Вместе с моими командирами отделений и назначенными командирами батальонов, до 05–00 я разработал план операции по захвату опорных пунктов. Каждому подразделению была назначена конкретная задача. Захваченное оружие распределили по подразделениям заключенных в зависимости от задач, которые должны были решить эти подразделения.

33

В текущей реальности, после присоединения прибалтийских республик к СССР, армии этих республик были преобразованы в три территориальных стрелковых корпуса РККА: литовский, латышский и эстонский. Высший и средний командный состав прибалтийских армий подвергся чистке, как «контрреволюционный элемент», и был заменен на командный состав, присланный из РККА. Ни к чему хорошему этот «эксперимент» не привел. При подходе немецких частей к местам дислокации национальных корпусов, в худшем случае, их личный состав вырезал командиров и ударил в спину частям РККА (см. (43) стр. 407–414). В лучшем случае, эти национальные части попросту разбегались, оставив «дыры» во фронте обороны.

В альтернативной реальности армии прибалтийских республик были расформированы, рядовой состав и младшие командиры направлены для прохождения службы во внутренние военные округа «россыпью».

График смены караулов и повседневный распорядок работы лагеря неукоснительно соблюдался. После построения и завтрака, в 07–00 отряды вышли с территории лагеря. Каждый отряд «охранялся» отделением моих солдат и вооруженным отделением заключенных. Остальное захваченное оружие и наше тяжелое пехотное оружие с боеприпасами заключенные везли в тачках и несли на носилках под видом строительного инвентаря.

Без происшествий, в 07–36 головной отряд вошел в батальонный опорный пункт на восточном берегу Даугавы у автомобильного моста. 1-й батальон и наше 1-е отделение остались в этом опорном пункте и приступили к строительным работам. В опорном пункте размещался стрелковый батальон противника, который также занимался строительными работами, за исключением одной роты, находившейся в боевом охранении. На вопрос комбата «красных», куда делся старый начальник лагеря, я ответил, что подразделение, охранявшее лагерь, как хорошо знающее местность, в полном составе отправлено на поиск парашютистов- диверсантов, выброшенных ночью, а мы прибыли на замену, и показал ему соответствующий приказ. Мною было сказано, что в связи с прорывом танковых частей Вермахта к Олайне в 25 км западнее, получено распоряжение сегодня полностью закончить строительство предмостных опорных пунктов и подготовить их к бою. Поэтому, спецлагерь в полном составе направлен на строительство предмостных пунктов.

Остальная часть отряда в 08–15 проследовала по мосту на остров Долес, где остался для строительных работ 2-ой батальон и наше 2-е отделение. На острове размещался двухротный опорный пункт противника. Одна рота занималась строительными работами, другая несла охрану пункта. В 08–40 третий батальон, в котором находился и я, проследовал по мосту через рукав Даугавы на западный берег. Комбат «красных», оборонявший остров и предмостное укрепление на западном берегу, также удовлетворился моими объяснениями и документами. В предмостном укреплении находилась усиленная рота противника. Два взвода были в боевом охранении, один взвод работал на строительстве.

Все вооружение стрелковых рот, занятых на строительстве, как нам уже было известно, противник складировал в жилых блиндажах. По плану, мои боевые группы должны были захватить блиндажи с подрывными машинками, а вооруженные отделения добровольцев-заключенных имели своей первоочередной задачей захват блиндажей с вооружением и раздачу его остальным заключенным. Другие подразделения заключенных должны были под видом проведения строительных работ рассредоточиться по территории опорных пунктов и по сигналу, используя шанцевый инструмент как холодное оружие, внезапно атаковать бойцов Красной армии, несущих дозорную службу в окопах и дзотах.

Как и было намечено, в 09–30 крупные силы штурмовиков и пикировщиков нанесли удар по соседним опорным пунктам и Саласпилсу. В 09–36 по выпущенным мною красной и зеленой ракетам, наши подразделения внезапно атаковали противника. Боевые группы захватили все блиндажи и дзоты с подрывными машинками. Настоящую доблесть проявили офицеры-латыши. С лопатами наперевес они бросились на вооруженного противника. В первую очередь были истреблены командиры. Менее чем через пять минут все три опорных пункта уже были под нашим контролем. Лишь отдельные группы бойцов противника сумели занять оборону в окопах и дзотах. По мере вооружения заключенных трофейным оружием наш натиск на сопротивляющиеся группы все усиливался. В 09–55 нами был полностью захвачен предмостный опорный пункт, в 10–15 — опорный пункт на острове.

Дольше всего сопротивлялись группы бойцов в опорном пункте на восточном берегу. Деморализованные потерей командиров, небольшие группы красноармейцев, тем не менее, пришли в себя и упорно оборонялись. Я вынужден был перебросить туда три роты с острова. В 10–40 сопротивление было подавлено и там. Находящиеся в соседних опорных пунктах под плотным воздействием нашей авиации, подразделения «красных» так и не поняли, что творится у них под носом.

В 10–35 с запада со стороны лесного массива у селения Кекава подошла разведывательная рота танкового полка из 6 танковой дивизии под командованием капитана Зандера. В 11–50 закончилась бомбардировка. К этому времени мы уже успели занять прочную оборону в захваченных опорных пунктах. Общее командование обороной принял на себя прибывший капитан Зандер. Мне было поручено командовать в западном предмостном укреплении, занятом моим взводом и ротой добровольцев.

В 12–30 противник наконец опомнился и атаковал большими силами пехоты восточный опорный пункт. При поддержке вызванной нами авиации, атака противника была отбита с большими потерями.

В 13–40 по дороге Судмакале — Кекава со стороны шоссе Олайне — Рига к нам подошел передовой отряд 41 моторизованного корпуса в составе танкового и моторизованного батальонов, зенитного и противотанкового артдивизионов, которые сразу выдвинулись на восточный берег реки. Зенитный дивизион занял позиции на острове. После 14 часов противник также бросил в бой большие силы штурмовой, бомбардировочной и истребительной авиации.

До 18 часов противник атаковал еще трижды, последние два раза после серьезной артподготовки. Наши подразделения и добровольцы-латыши при поддержке авиации отразили все атаки.

Танкисты и мотопехота в 15–20, после отражения второй атаки, контратаковали противника и на его плечах ворвались в важный батальонный опорный пункт, расположенный за насыпью железной дороги и захватили его. Теперь мы удерживали на восточном берегу реки плацдарм глубиной 1,6 км и шириной 2 км.

Из так и не атакованного западного предмостного укрепления мы весь день наблюдали ожесточенные воздушные схватки. Доблестные истребители Люфтваффе не допустили бомбардировщики и штурмовики «красных» до наших позиций. Зенитному дивизиону пришлось вступить в бой всего три раза за весь день. В то же время, наши бомбардировщики наносили большой урон атакующим частям противника, наши истребители сумели прикрыть ударные самолеты от атак русских летчиков. Потери наших за весь день составили 8 самолетов, а потери противника — 22 самолета. Считаю своим долгом отметить, что поддержка нашей операции авиацией была безупречной и по времени и по месту. Без этой поддержки успешное выполнение операции было бы весьма сложным.