Крах "Барбароссы"

Нарком внутренних дел Л. П. Берия доложил о ходе борьбы с вражеской агентурой, диверсантами и пособниками.

— За 8 дней на территории предполья захвачено 3248 агентов и пособников, 1727 диверсантов. Проводная связь на территории предполья восстановлена.

Железнодорожными батальонами демонтировано и вывезено 2 340 км рельсов. Частями НКВД с территории предполья вывезено 1450 единиц станков и другого промышленного и транспортного оборудования, 165 000 тонн продовольствия, 320 тысяч голов колхозного скота.

— А сколько оставили? — вопросил Верховный.

— Из Литвы не успели вывезти 123 км рельсов, 270 единиц оборудования и примерно 14 тысяч голов скота. Уж слишком быстро наступала 4 танковая группа. — «Занырнул» под Жукова наркомвнудел. — На остальной территории успеваем вывести все, что запланировано.

— Ну ладно, впредь больше таких подарков Гитлеру не делайте.

Начальник Генерального штаба Шапошников кратко доложил, что по данным ГРУ, со стороны Японии, Турции и Финляндии подготовки к нападению на СССР не выявлено. Наркомвнудел Л. П. Берия подтвердил эту информацию.

Молотов взял слово и еще раз отметил, что все эти страны ждут дальнейшего развития событий на фронте, и решение о нападении будут принимать исходя из результатов, которые покажут наши военные.

Следующим слушали Главкома Жукова с информацией о положении на западном направлении.

— На Южном фронте положение без изменений. С карпатских перевалов горнострелковую дивизию и погранвойска отводим за главный рубеж, ввиду глубокого обхода их с правого фланга войсками противника.

На левом фланге Юго-Западного фронта немецкая 17 армия продвинулась на 110–120 км от границы на юго-восток и заняла Дрогобыч, Львов, Золочев. 1-я танковая группа продвинулась на 180–200 км, заняла Ровно, Острог и форсировала Горынь. До линии укрепрайонов ей остается пройти 80 км. На правом фланге 6-я армия противника продвинулась на 90-100 км, заняла Луцк и форсировала Стырь. Темп продвижения немцев здесь соответствует расчетам.

На левом фланге Западного фронта 2-я танковая группа продвинулась всего на 110–120 км до реки Ясельда. Темп продвижения немцев значительно ниже расчетного. Наша 4-я армия не только успешно сдерживает продвижение 2-ой танковой группы, но и сумела нанести серьезные потери подвижным соединениям немцев. 2-я танковая группа уже отстает от «планового» графика на 5 дней. По центру белостокского выступа 4-я и 9-я немецкие армии продвинулись на 120–130 км от границы и вышли на рубеж Гродно — Свислочь. На правом фланге 3-я танковая группа противника продвинулась на 170–180 км и взяла Ошмяны. До линии укрепрайонов ей остается 70 км.

Возможно, имеет смысл дать приказ нашей 4-армии, пропустить немцев через рубеж на Ясельде, поскольку полевые немецкие армии, продвигающиеся по центру белостокского выступа, уже почти догнали 2-ю танковую группу. Наш план окружить и отрезать танковую группу за линией укрепрайонов по этой причине может сорваться. Начальник Генерального штаба также придерживается такой точки зрения.

Жуков сделал паузу и посмотрел на Шапошникова. Сталин посмотрел на Шапошникова тоже. Шапошников, не вставая с места, кивнул. Все замолчали. Верховный встал со своего места и дважды прошелся вдоль стола. Все провожали его взглядами.

— С чисто военной точки зрения, — не спеша начал Верховный, вы, конечно, правы. Но, с политической точки зрения — совершенно нет! — Сталин сделал резкий жест рукой, ткнув трубкой в сторону Жукова.

— Армия Серпилина сдерживает превосходящие бронетанковые силы противника, наносит ему большие потери. Этот факт имеет огромное морально-политическое значение. Необходимо направить к Серпилину «десант» корреспондентов из всех центральных газет и радио. Пусть подробно освещают боевые действия. Необходимо наградить всех отличившихся и широко объявить об этом в прессе. Нужно проанализировать особенности тактики 4-ой армии, подготовить методические указания и обеспечить ими войска на всех фронтах. Вот так, я думаю, будет правильно!

— Товарищ Сталин! Наша фронтовая пресса широко освещает действия 4-ой армии. Штаб фронта уже подготовил тактические наставления на основе анализа действий армии, особенно по массированному применению артиллерии против подвижных группировок и по организации «огневых мешков». Мы готовы представить эти наставления в наркомат обороны для тиражирования.

— Вот это правильно. Молодцы! Кстати, а полк Гаврилова уже вышел из окружения?

— Ждем выхода Гаврилова в наше расположение послезавтра. Вдоль Припяти труднопроходимые леса и болота, потому идут они медленно.

— Как только выйдут, сразу же всех корреспондентов в полк. Пусть побеседуют с людьми и дадут большие статьи во всех газетах. Наиболее отличившихся во главе с Гавриловым сразу представьте к наградам. И направьте в Москву! Награждать буду сам лично и с максимальной «помпой»! Народ должен знать своих героев! — Сталин закончил хождение и снова уселся на свое место, дав понять Жукову, что можно продолжать.

— Хуже всего положение на Прибалтийском фронте. Темп продвижения немцев существенно выше расчетного. Причины вы знаете. Кроме того, поступила свежая информация, что немцы перебросили для поддержки действий 4-ой танковой группы из полосы Западного фронта в полосу Прибалтийского 8-ой авиакорпус. В полосе действий 4-ой танковой им удалось обеспечить превосходство в силах авиации. На левом фланге 16-я армия противника продвинулась на 140 км и взяла Укмерге. На правом фланге 18 армия продвинулась вдоль побережья на 150 км, взяла Лиепаю и подходит к Вентспилсу. 4-я танковая группа прошла от границы 250 км и вышла к Западной Двине у Саласпилса, то есть вышла к главному стратегическому рубежу на три дня раньше расчетного срока, — Жуков сделал длинную паузу, затем, глядя в глаза Верховному, продолжил,

— Сегодня, то есть, уже вчера, товарищ Верховный Главнокомандующий, произошло чрезвычайное событие. Передовой отряд 41-го немецкого моторизованного корпуса захватил переправу через Западную Двину у Саласпилса в 15 км южнее Риги, — Жуков указал место на карте.

В большом кабинете повисла гнетущая тишина. Жуков продолжил:

— По сведениям, полученным из штаба Прибалтийского фронта, взвод диверсантов ночью захватил строительный спецлагерь НКВД у Саласпилса, вооружил заключенных и утром атаковал с тыла опорные пункты на восточном берегу, на острове Долес и на западном берегу. Отбить опорные пункты не удалось, так как авиация противника весь день ожесточенно бомбила все наши соседние опорные пункты. Днем к противнику подошли части танковой и моторизованной дивизий, которые атаковали наши позиции и расширили плацдарм. Сейчас противник захватил на восточном берегу плацдарм шириной 6 и глубиной 3 км. Наши войска удерживают вторую линию обороны.

Сталин медленно встал, опираясь кулаками на стол и, медленно роняя слова, глядя на Жукова, произнес:

— И что же это за войска у вас там сидели в этих опорных пунктах, что их доходяги — заключенные лопатами забили? И не рассказывайте мне, что их вооружили диверсанты! Взвод диверсантов, даже если обосрется, больше сотни единиц стрелкового оружия с собой не принесет! Сколько у Вас там войск сидело?

— Товарищ Сталин! Разрешите объяснить!

— Ну — ну!

— По сообщению Кузнецова, в спецлагере содержались около тысячи бывших кадровых офицеров латышской армии. Диверсанты ночью скрытно уничтожили охрану лагеря — два взвода конвойных войск НКВД, и вооружили заключенных захваченным и принесенным с собой оружием. Затем, заключенные под конвоем переодетых диверсантов прошли внутрь опорных пунктов, якобы для проведения строительных работ, и внезапно напали на наших бойцов. Большая часть личного состава гарнизонов также занималась строительными работами. Диверсанты и заключенные захватили три опорных пункта, в которых размещались два наших стрелковых батальона. Почти сразу к немцам подошли танковый и моторизованный батальоны, которые явно ожидали поблизости. Затем на плацдарм подошли еще две дивизии. Полной ясности картины у меня еще нет, но сегодня Кузнецов пришлет мне подробный доклад о случившемся.

Сталин, все также опираясь кулаками о стол, долго молчал, затем перевел взгляд на Берию.

— Тысяча человек — это два батальона. Два батальона офицеров. Что такое офицерские части, я по гражданской войне очень хорошо помню. Два офицерских батальона против двух обычных батальонов. Да еще внезапное нападение. Да еще с тыла. Шансов у наших бойцов не было никаких, — он говорил медленно, с длинными паузами между словами, с явственно прорезавшимся грузинским акцентом. Присутствовавшие мысленно втянули головы в плечи. Хорошо знавшие Хозяина Шапошников, Молотов и Берия видели, что Хозяин с трудом подавляет готовый прорваться гнев.