Красавица для Чудовища

— Человек, который был замешан в том покушении, — объяснил он, с силой сжимая мою ладонь в своей руке. — Один из организаторов, — пояснил супруг. — Сбежал недавно из тюрьмы.

Мои руки затряслись от страха, и ладони предательски запотели, но я подавила в себе это чувство, чтобы муж продолжил свой рассказ.

— Он звонил мне вчера, — протянул супруг. Миша задумчиво поглаживал мою ладонь, размышляя.

— Миша, это опасно, — всхлипнула я, привставая. — Нужно позвонить в полицию, сделать что-то, — протараторила обеспокоенным тоном. — Твой папа в курсе?

Боже мой, хоть бы ему не пришло в голову вершить самосуд и влезать в это дело без поддержки органов власти. Если с ним что-то случится — я не переживу.

— Настя, ты не должна вмешиваться в мои дела, — отрезал он злобно тоном, не терпящим возражений. — Я знаю, что мне делать. Все давно схвачено.

Кивнув, я безоговорочно следовала всем его указаниям. Как и всегда в таких случаях — будто у меня когда-либо был выбор. Умом я понимала, что мой муж прав, и мне не стоило вмешиваться в мужские дела, тем более, когда они не имели ко мне прямого отношения. Но я ужасно переживала за Мишу. И, хоть это и было невозможно, я так хотела, чтобы он выбросил это дело из своей головы и продолжил жить счастливо.

Я собиралась на кухню, но, остановившись у его стола, спросила:

— Миш, что тебе вчера приснилось? — с опасением в голосе спросила я. Лицо мужчины вытянулось, в глазах блеснул гневный огонь. — Твоя… семья? — подавив обиду глубоко в горле, спросила я. — Я имею в виду…

Как мне произнести их имена, когда мое сердце захлебывается от этого, кровью? Ведь в данный момент, я снова почувствовала себя совершенно ненужной и лишней во всей этой истории.

— Сейчас ты — моя семья, — отчетливо произнес он и попросил меня оставить его одного в своем кабинете.

Михаил

— Вы нашли его местоположение?

— Звонок был сделан с одноразового телефона, — объяснил Мирон. — Думаем, он скрывался в толпе, в это время на Маросейке сами знаете, сколько народу бывает, — оправдывался мужчина. — Из-за того, что темнело, мы не смогли вычислить его по камерам.

Я громко выдохнул сквозь зубы.

— Извините, — досадливо произнес Мирон. — Мы будем искать дальше.

Отключив звонок, развалился в кресле, обдумывая происходящую ситуацию. Леденящий душу холод прошелся по венам, стоило на секунду прикрыть глаза и вспомнить вчерашний сон. На моих глазах в Настю попала смертельная пуля. Я держал ее в руках, и она не дышала, глядя на меня потускневшими, полупрозрачными глазами, а губы, мои любимые, ярко-розового цвета, в мгновение приняли холодный, синеватый оттенок.

Такое со мной уже было наяву, но, тогда, я не мог защитить ни Марину, ни Ксюшу. Все чаще начинаю верить в то, что меня оставили живым не случайно, а только за тем, чтобы я жил с этой болью в сердце.

Настю никто не тронет.

Сделав несколько важных звонков, я пригласил к себе юриста, и, в отличии от Оли, этот человек был незнаком с моей женой и точно держал бы язык за зубами.

Настя несколько раз под различными предлогами входила в мой кабинет, пока мы обсуждали с Лихомановым — юристом, цель его визита. Маленькая хулиганка. Под видом глупой девчонки, приносящей чай двум взрослым мужчинам во время важного разговора, она бессовестно подслушивала. Учитывая ее образование и специализацию, я прекрасно знал, что Настя поймет, о чем будет идти речь, если бы мой собеседник вовремя не закрывал свой рот, переводя тему в тот момент, когда на горизонте появлялась моя милая, любопытная женушка.

— Думаете, она все поймет? — засмеялся он, когда Настя вышла с подносом в руках.

— Она сама юрист, — выдохнул я, и неосознанно, от моих слов я испытал огромную гордость за свою жену. — При ней — ни слова.

Я так часто стал произносить это слово в обращении к Насте, что сжималось сердце. Как бы мне хотелось, чтобы этот разговор с моим собеседником так и остался бы разговором без последствий.

— Значит, у вас два пути, — вытянув документ, говорил он. — Я составлю документ и пришлю его вам по электронной почте.

Кивнув, мужчина покинул мой дом и снова оставил меня одного в раздумьях.

— Почему не Оля? — спустя вечность молчания за столом в обеденном зале, спросила Настя, медленно водя вилкой по своей пустой тарелке.

— Почему твой мозг занят этим? — сдержав смех, спросил я, протирая рот салфеткой.

— Это не ответ, — пробубнила она.

— Что я тебе говорил? — процедил гневно, вынуждая девушку посмотреть на меня.

— Чтобы я не лезла в твои дела, — пробормотала она с обидой, но так и не обернулась. — Но… я не согласна.

От неожиданности, я даже поперхнулся стаканом воды.

— Ты — мой муж, и твои проблемы — мои проблемы, — надрывно протянула она, всхлипывая. — Ты скрываешь от меня что-то еще, а я места себе найти не могу.

Моя маленькая, нежная красавица. Несмотря на свой внешний вид и ласковый характер, Настя была сильна духом, и я каждый раз восхищался ею, но, сейчас, я и близко не подпустил бы ее к своим проблемам.

— Это совсем не проблема, — слабо ударив по столу, я все же обратил внимание Настеньки в мою сторону.

Девушка вздрогнула, ее глаза были наполнились слезами.

— Если бы это не было бы проблемой, — сказала она тихо. — Ты бы не пригласил незнакомого юриста к нам домой, — и встав со стола и даже не притронувшись к еде, Настя вышла из обеденного зала.

Поймав ее у кухонного островка, крепко обнял девушку со спины и поцеловал в шею.

— Ангелочек, у меня много юристов, — оправдывался я, покрывая ее шею и ключицы поцелуями. С ума сойти, для меня стало нормой отчитываться перед ней. — Это ничего не значит и не имеет отношения к нашему утреннему разговору.

Настя развернулась в моих объятиях и посмотрев мне в глаза, крепко обняла.

— Надеюсь, ты мне не лжешь, — ласково прошептала она, прижимаясь щекой к моей груди. — Я люблю тебя, родной мой.

— Я тоже тебя люблю, — с глубокой досадой выдохнул, сильнее сжимая хрупкое создание в своих руках, еще до конца не осознавая, что сказал эти слова вслух. — Очень люблю, родная.

Настя всхлипнула и затрепетала в моих объятиях, похожих на силки, гладя свои ладонями мои спину через тонкую футболку. Мне показалось, что она заплакала, и потянув ее осторожно за лицо, спрятанное в моей груди, я стер пальцами выступившие на ее глаза, слезы. Девушка охнула, и набросилась на меня, со всей силой оборачивая свои нежные руки вокруг моей шеи, что мне даже на несколько секунд стало катастрофически мало воздуха.

— Настенька, ты меня задушишь, — с трудом выдохнул я. Сомкнув ладони на ее талии, усадил девушку на столешницу, чтобы сделать глубокий вдох.

— Ты наконец-то признался мне, — радостно протянула она, и поцеловала меня в губы. — Ты сделал меня такой счастливой, Миш, — прошептала девушка, глядя мне в глаза.

И в этот момент сердце сильнее застучало за грудиной, неистово ударяясь о ребра. Мне стало ужасно больно, и эта боль в сердце ощущалась физически.

Я люблю ее, сильно люблю, но счастливой совсем не сделал. И самое страшное — как бы ее слова не перевернулись в обратную сторону.