Красавица для Чудовища

Настя не отрывалась от меня ни на секунду и всю ночь лежала, приклеившись своей нежной щекой к моему плечу. Как я уже говорил, как котёнок — и это самое точное определение ее поведения каждым утром. Мой утренний котёнок. Девушка дернулась во сне, солнечный свет попадал на ее красивое лицо, и она, поморщившись, слегка шевельнулась, потираясь щекой о мое обнаженное плечо.

— Не уходи, — возмутилась она, когда я собирался вылезти из постели.

Наклонившись, поцеловал ее распухшие, от моих ночных поцелуев, губы, и снова попытался встать с кровати, но Настя остановила меня, оборачиваясь руки вокруг моего предплечья.

— Еще слишком рано, Миш, — прошептала она, дергая меня на себя.

Девушка сразу же схватилась за виски, и зажмурившись, легла на спину.

— Что с тобой? — лег рядом, прикладывая тыльную сторону ладони к ее лбу.

— Голова разболелась, — тихо ответила девушка, хватая меня за руку. — От резких движений.

Настя отказалась вызывать врача и взяв с комода таблетку от головной боли, запила лекарство водой.

У меня на душе скребли кошки. Мы больше не возвращались с ней к вчерашней теме, но это вовсе не значило, что тема как таковая перестала существовать. Моя девушка порхала как бабочка, окрыленная и счастливая после моего вчерашнего признания ей в любви.

Днем я ждал звонка от своего помощника, Артема Ткачева — частного детектива, нанятого мною еще задолго до свадьбы с Настей. Собственно, он и вышел на след Желудова несколько месяцев назад и вел это дело тихо и скрытно от всех, даже от моего отца. Моему отцу, с его-то заболеванием, меньше всех нужно было знать о том, что я глубоко капнул во всю эту неразбериху.

И еще, мне всегда казалось, что папа от меня что-то скрывает.

Проверив документ, присланный от Лихоманова и убедившись в достоверности данных, я со спокойной душой вздохнул и отправил ему ответное письмо. Горестно было это признавать, но я поступал правильно. Я должен был защитить Настю.

— Михаил Альбертович, здравия желаю, — обратился ко мне в свойственной ему манере, Артем. — Я к вам снова по делу.

— Надеюсь, ты разузнал все до мелочей, — риторически поинтересовался я. Он бы не стал звонить просто так.

— К сожалению, не до мелочей, — цокнул он. — Но есть парочка интересных вещей, которые могут быть вам полезны.

— Не тяни, — выдохнул я в предвкушении его рассказа.

И вдруг мне стало как-то не по себе.

Ткачев излагался какими-то новомодными жаргонизмами для узкого круга следователей-детективов, но я все равно понимал его. Он ходил вокруг до около, расписывая мне в красках весь процесс и перебив его, я попросил мужчину перейти к сути без подробностей. Будто я бы меньше ему заплатил, если бы не выслушал его разговоры о том, как тяжело было найти необходимую информацию.

— Я тут изучил биографию Желудова, — прочистив горло, говорил он. — Скользкий тип, столько лихих дел проворачивал.

— Ближе к сути, — нервно протянул я.

— Так вот, — кашлянув, продолжил Артем. — В юности, он попал в колонию для несовершеннолетних, — говорил он. — Там с ним какой-то скандал случился, после которого его по частям собирали, — Ткачев словно читал текст по бумаге. — В общем, когда пришел в себя, обзавелся он там товарищем, так сказать, по несчастью.

— И что в итоге? — безразличным тоном спросил я.

— Самойлов, слышали? — подозрительно добавил он. — Евгений Самойлов.

По позвоночнику прошелся липкий пот он ошеломляющей неожиданности.

— Судя по паузе, — хмыкнул детектив. — Вы поняли, о ком идет речь.

— Продолжай.

— Я почему вообще вам об этом сказал, — ответил Ткачев. — Я изучал его дело, и эта фамилия показалось мне знакомой. Помнится, у вас были терки тоже с неким Евгением Самойловым в прошлом, — невозмутимо продолжил Артем, а я уже сжал кулаки от злости. — Сверив информацию из обоих источников, я пришел к выводу, что это один и тот же человек.

— А ты не мог ошибиться? — с надежной в голосе поинтересовался я, хотя понимал, что в таких вопросах случайностей просто не бывает.

— Обижаете, Михаил Альбертович, — усмехнулся он. — Я никогда не ошибаюсь. Тот же Самойлов Евгений Васильевич, восемьдесят шестого года рождения… — в точности передавал личные данные моего бизнес-конкурента, Артем.

Но, собственно, причем здесь товарищ этого ублюдка Желудова? Даже если у нас и были разногласия, сейчас — это не имело никакого значения.

— Моя интуиция мне подсказывает, — прочитав мои мысли, добавил Артем. — Что Желудов в этом деле пешка, — он говорил очевидные вещи. — Если вы дадите добро, я изучу дело Самойлова тщательнее…

— Ты же в курсе, что мы с ним породнились? — с досадой выдохнул я. — Он муж сестры моей жены, — едва не рассмеялся, пока правильно произносил степень нашего с ним, «родства».

— Разумеется, — ответил Артем. — Я поэтому прошу у вас разрешения. Все разузнаю на этих же выходных. Так сказать, наведу справки. — заверил он.

— Да, разузнай, — отдав ему поручение, я собирался нажать на кнопку отбоя, услышав тонкий голос своей жены в коридоре.

— Вообще странно, каким образом Самойлов добрался до таких высот… — размышлял Артем вслух, и я положил трубку, когда увидел на пороге Настю.

Глава 23

Михаил

Прошло несколько дней после того разговора с Ткачевым. Я места себе найти не мог в ожидании новостей. Этим утром у меня была запланирована встреча в Центральном банке, поэтому, осторожно поцеловав спящую Настю в щеку, я вылез из постели. Но, к сожалению, девушка проснулась и схватив меня за руку мёртвой хваткой, захныкав, не позволила мне отстраниться от нее. Минут десять моя женушка лежала, прижавшись к моему плечу, но заверив ее в том, что это всего лишь вылазка в банк, я все же смог выбраться из комнаты.

Настя ужасно переживала. И хоть она и делала вид, что поверила моим словам об абсолютной безопасности моих дел — все равно не могла скрыть своего страха за меня. Девушка ни в коем случае не должна была узнать о том, что ее жизнь находилась из-за меня в опасности.

Когда вернулся в теплый дом после города — Настя встретила меня горячим, свежесваренным кофе и блинчиками собственного приготовления. Мой дом стал по-особенному уютным с ее появлением и от этого мне становилось больнее.

— Надеюсь, мы больше никогда не будем завтракать порознь, — прошептала она ласково, и заметив мою занятость, поцеловала меня в щеку, оставила поднос с едой на моем столе и покинула кабинет.

На душе скребли кошки, а ее слова резанули острым предметом по сердцу. Выдохнул, очертил ладонями свое лицо. С минуты на минуту должен был позвонить Ткачев и стоило подумать об этом, как лежащий на столе телефон завибрировал, сигнализируя о входящем вызове.

— Михаил Альбертович, рад слышать, — произнес он горделиво, с триумфом. Мое сердце сжалось, очевидно, что он ко мне позвонил с вестями.

И, похоже, не с самыми положительными.

— В общем, этот ваш родственник, — издав смешок, съязвил он, но поняв по моему тону, что шутки в данный момент совсем не уместны, усмирил свой сарказм. — Евгений Самойлов, как я уже говорил, в период с 2001 по 2003 годы не раз попадал в колонию. В основном мелкие хулиганства, драки. В 2003 его поймали за распространение травы, ну сами понимаете…